В голосе и поведении мужчины чувствовалась некая интонация, намекающая на его симпатию к ней. Как себя вести в подобной ситуации, Ханна не знала. Разговор с нанимателями она представляла несколько по-другому, хотя, в глубине души, это льстило самолюбию.
- Когда приступите к работе? – спросил он, давая понять, что нанимает ее. Ханна испугалась.
- Я еще не говорила миссис Марвел, что ищу работу, – ответила тихо, стараясь не смотреть на него, но он услышал.
- М? - на лице мистера Гриндла отразилось благодушное настроение. – Когда сообщите, Маргарет потребует остаться, пока не найдет замену. Учитывая ее характер и скупость, искать будет долго. Что вы будете делать? - заданный обычным тоном вопрос был вполне уместен, но Ханна чувствовала, что он наслаждается моментом и развлекается, давая понять, что она может остаться без работы отнюдь не по его вине.
- В каком смысле, мистер Гриндл? – ее голос осип от волнения.
- Я спрашиваю, что вы будете делать, если через месяц Маргарет не найдет замену и предложит остаться, повысив жалование?
- Если я найду другое место, не соглашусь и не останусь, - теперь она смотрела не на него, как в начале встречи, а себе под ноги.
- Вам могут не дать рекомендательного письма, – он уже откровенно развлекался. Показал свет, мотылек отчаянно желал подлететь, но на пути оказалась преграда. Ночная бабочка мечется, бьется о стекло, но ничего не может сделать. А ведь место было уже почти ее.
- Но я добросовестно работала! – испугалась и одновременно разозлилась Ханна. Об этом она не подумала.
- Вы Ханна - еще юны и наивны, - покровительственно усмехнулся мистер Гриндл. Встал из-за стола, подошел к окну и, сцепив руки за спиной, стал рассматривать улицу.
Ханна тоже молчала, не зная, как поступить. Терпеть выходки миссис Марвел было тяжело, но остаться без рекомендательного письма – означало остаться без работы и, в конце концов, оказаться на улице и от безысходности скатиться до прачки.
Так и не повернувшись, продолжая смотреть в окно, Айзек Гриндл продолжил:
- Начиная с сегодняшнего дня, я даю вам месяц, чтобы уладить дела. Если по окончании срока вы не приступите к работе, я не стану ждать и найму другую горничную.
Ханна не верила своим ушам! Удивленными глазами она смотрела на мистера Грандла, а потом, опомнившись, вновь помрачнела. Сцепив пальцы и опустив глаза, она произнесла:
- Боюсь, мистер Гриндл, что мисс Марвел может не дать рекомендательного письма, – она была готова расплакаться. Будущее рушилось из-за злобной, мстительной хозяйки, которую Ханна в этот момент ненавидела.
- Думаю, что это не страшно.
- Вы примите меня без рекомендательного письма?
- Вы правильно поняли. Жду вас не позднее, чем через месяц, – он сел за стол, показывая, что разговор окончен.
У Ханны не было сил радоваться. Выйдя на улицу, едва переставляла ноги, руки дрожали. Облокотившись руками о белый заборчик, сделала вид, что любуется цветником. Немного постояла, успокоилась и только потом направилась к дому Марвелов.
Маргарет и Лидия еще не вернулись, значит, ее отсутствия не заметили. Можно было спокойно продолжить приготовление пирога. От радости, что все обошлось, она почти летала, но сосредоточиться не могла. Все ее мысли были о мистере Гриндле.
Его манера общения, и как он на нее смотрел, не давали покоя. В глубине души, интуитивным женским чутьем Ханна чувствовала, что в его отношении к ней есть такое-то снисхождение. Оно льстило самолюбию и одновременно пугало.
В приюте она видела, как служанка принесла новорожденного ребенка, зачатого от хозяина. Прошло достаточно лет, но рыдания горе-матери, отдававшей малыша в приют, звучали у нее в ушах.
На ее детский вопрос, почему мать не оставила ребенка себе, ведь отец ребенка богат, сестра Анна, смотревшая за детьми, ответила, что служанка – это развлечение и шалость для мужчин, а вся ответственность на девушке, нарушившей общественные приличия. Мало того, что ее выгнали с позором и скандалом, так теперь она не сможет найти хорошее место, и ей останется идти на завод или другую грязную работу. И еще сестра Анна добавила, что, как правило, девушки не выдерживают и опускаются на дно, становясь проститутками, потому что их грехопадение им никто не даст забыть.
За работой время бежало быстро. Ханна не заметила, как вернулась Маргарет. Довольным, возбужденным голосом она рассказывала мужу впечатления от посещения модистки:
- Совсем недавно в «Королев» мы с Лидией увидели новый фасон платья. Ты только представь, какая хорошенькая Лидия будет в нежно розовом. Модистка сказала, что еще ни у кого в городе такого фасона нет! Мы с Лидией первыми заказали! О, Николас, я так рада! У нас такой отличный вкус! Представь, как все удивятся, когда мы нанесем в нем визит! Начнут спрашивать, где мы купили! – она тараторила, не давая мужу вставить ни слова.
Лидия тоже была довольна поездкой. Как-никак, она была дочерью своей матери, потому так же любила внимание и наряды и обладала таким же неистребимым желанием утереть подругам нос. Кроме того, она получила долгожданное письмо от Алена Уилсона, в котором он сообщал, что думает о ней и нетерпением ожидает каникул. Окрыленная Лидия обдумывала ответ, достойный юной леди. В тоже время, она опасалась, что тон ее письма будет холодным, и это оттолкнет Алена. Любая ее корреспонденция проходила через руки матери, поэтому, чтобы избежать контроля на этот раз и придать их переписке некоторую таинственность, мисс Марвел просила отправлять письма Ханну. В свою очередь, письма для Лидии Ален так же слал на имя мисс Норт, которая получала их на почте. Таким образом, молодые люди в письмах могли более свободно писать о своей симпатии, однако не переступая за грани дозволенного.
Заметив, что хозяйка в хорошем настроении, Ханна обрадовалась. Она надеялась, что миссис Марвел не будет сильно ругаться, узнав, что она решила уйти. Но все же побаивалась сообщить о своем намерении. Это была ее первая работа, и ей в первый раз предстояло известить хозяев. Осталось набраться смелости, и сделать это.
«Если смогла решиться на собеседование, то сообщить об уходе – это не так сложно, главное не трусить», – твердила себе Ханна, но оказалось, что сказать проще, чем сделать.
Ужин закончился, посуда была убрана со стола и перемыта. Лидия музицировала, а Маргарет, слушая ее, занималась рукоделием. Решив, что это самый подходящий момент, Ханна, стоя за дверью в коридоре, выждала, когда Лидия доиграет вальс и сделает паузу, и пыталась подобрать слова, чтобы лаконично и просто сказать об уходе, но как назло, ничего путного в голову не приходило. Внезапно, Лидия перестала играть, и Ханна решилась. Тихо постучалась и вошла.
- Миссис Марвел, прошу прошения, что отвлекаю… - слова застревали в горле, язык заплетался. Особенно после того, как та отвлеклась от вышивания и, подняв голову, стала внимательно смотреть на нее. – Я хотела сообщить, что хочу получить расчет.
