Ханна попыталась заглушить рыдания, но не получалось.
Айзек смотрел на ее поникшие, вздрагивающие от всхлипов плечи и чувствовал удовлетворение. Все, как он и предполагал. Циничная, самодовольная улыбка на мгновение заиграла на его губах, но Ханна была не в том состоянии, чтобы ее заметить.
Он направился к небольшому столику, стоявшему в дальнем углу кабинета, а затем подошел к сидящей служанке и, немного постояв, протянул стакан.
- Выпейте, – она не услышала его.
- Выпейте! – повторил громче.
Ханна протянула руку, взяла стакан, однако даже не поднесла к губам.
- Да выпейте уже! - рявкнул Айзек, потеряв терпение. – Это поможет успокоиться.
Она сделала глоток и чуть не подавилась - невыносимая горечь заполнила рот и горло.
- Горько, знаю, но надо выпить, иначе не сможете успокоиться, – терпеливо объяснял он.
Пить по чуть-чуть было не выносимо. И Ханне ничего не оставалось, как выпить залпом. Мистер Гриндл забрал пустой стакан и направился к креслу, в котором удобно расположился, широко раскинув ноги. В его руке также был стакан, наполненный чуть меньше половины. Сделав глоток, он стал выжидающе смотреть на Ханну.
- Что это было?
- Лауданум. Как вы себя чувствуете?
- Лучше, только голова закружится.
- Это не страшно, – успокоил он. Увидев, что служанка вполне успокоилась, направился к двери и тихо, стараясь не привлекать внимание, закрыл дверь на ключ.
- Что вы делаете? – Ханна почувствовала неладное.
- Я хочу с вами серьезно поговорить, – невозмутимо ответил мистер Гриндл, садясь в кресло, - о вашем поведении. Мне следует разобраться, как поступить с вами.
Ханна перестала плакать и тихо сидела на стуле.
- Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он вновь.
- Сильно кружится голова.
- Зато вы успокоились.
От головокружения комната поплыла перед глазами, и Ханна покачнулась, но мистер Гриндл подхватил за руку.
- Держите себя в руках! – он наклонился ближе, и она уловила неожиданно приятный мужской запах с легким оттенком одеколона, дыма сигар, виски… - Вы обессилили из-за истерики.
Его рука коснулась ее шеи, не прикрытой платьем, и Ханна вздрогнула от неожиданности.
- Тише, не стоит так волноваться.
Айзек с силой потянул ее за руку на себя. Ханну качало, ноги подгибались, и, чтобы не упасть, она вынуждена была схватиться за него. Оказавшись прижатой к мистеру Гриндлу всем телом, почувствовала, как его дыхание участилось.
- Что вы делаете? – испугалась и попыталась отстраниться, но не смогла отодвинуться даже на дюйм. Когда мужская ладонь соскользнула ей на грудь, он прерывисто зашептал:
- Не надо бояться.
- Отпустите. Не надо, я закричу!
- И что будет? – зло усмехнулся Айзек, с силой притягивая ее бедра к возбужденному паху. – Даже если услышат, что, вряд ли, крайней останешься ты. Все узнают.
Горячие мужские губы нетерпеливо покрывали ее шею грубыми поцелуями, отзывавшими в теле Ханны приятной дрожью и волнами возбуждения. Ей хотелось отдаться, узнать мистера Гриндла другим… Испугавшись, что не сможет устоять, попыталась вырваться, но опьяненное тело не слушалось.
Распаленный сопротивлением, мистер Гриндл подтолкнул ее к столу, и, как только Ханна уперлась спиной в столешницу, свободной рукой задирал подолы юбок и попытался добраться до промежности.
– Все дома в округе будут для тебя закрыты. И что ты будешь делать?
Ханна сопротивляться, но остановить распаленного сильного мужчину была не в ее силах. Уже через мгновение он добрался до разреза на панталонах и дернул ткань. В предвкушении победы и наслаждения, возбужденный до предела Айзек толкнул Ханну спиной на стол и навалился.
Подчиняясь низменным порывам, он прикладывал все силы, чтобы развести ее крепко сжатые бедра, но ноги у Ханны оказались неожиданно сильными. Айзек действовал грубо, но, даже несмотря на неудачу, не готов был ударить женщину, поэтому от ярости и бессилия дернул за горловину лифа. Платье с треском порвалось, обнажив корсет и приподнятые им полукружия пышной груди.
- Все об этом узнают!
- Ты мне, шлюха, угрожаешь? – прошипел он, расстегивая штаны.
- Нет, но живот скрыть невозможно.
Высвободив твердую плоть, Айзек вновь предпринял попытку овладеть ею.
- Черт бы тебя побрал! – процедил сквозь зубы, когда понял, что не может совладать с ней. Он слишком долго держал целибат, и теперь даже простое прикосновение к бедрам, волновало его столь сильно, что он готов был излиться раньше, чем сломит ее сопротивление и войдет. А так далеко зайти и даже не совратить служанку - это было слишком обидно.
- На колени, потаскуха! - прошипел и, вцепившись в волосы, стянул Ханну со стола на пол.
Не имея возможности вывернуться, Ханна вынуждена была созерцать его пах со стоящим членом с ярко красной, влажной головкой.
- Смотри! - он подтолкнул ее голову к плоти. – Красивый?
Красивый или нет, испуганная Ханна не знала. Сравнить ей было не с чем, но она согласилась:
- Д-да!
- Тогда слушай, - от его тряски за волосы у нее выступили слезы. – Сделаешь, как скажу, получишь пять долларом и останешься работать, если нет, изобью, но все равно возьму, а потом вышвырну! Поняла?!
- Да!
Как только ответила, он коснулся возбужденной плотью ее губ.
- Зубы выбью, если укусишь! – просипел и, надавив пальцами на челюсть, заставил приоткрыть рот. С силой протолкнул головку и издал громкий, довольный стон.
Ханна закрыла глаза, чтобы не видеть темную поросль. А потом к ее ужасу мистер Гриндл начал двигать бердами. Она не могла дышать, еле сдерживала рвотный порыв и, помня об угрозе, изо всех сил пыталась не смокнуть зубы.
- Давай, шлюха, за доллар! Давай же, развратная потаскуха! – от подступающего удовольствия, Айзек перестал сдерживаться и двигался еще быстрее. А потом его тело сотрясла дрожь, и ее рот, внезапно, чем-то заполнился. Она попыталась откинуть голову, но Айзек не позволил.
- Глотай, глотай, грязная девка! – стонал он и не отпускал до тех пор, пока она не сделала усилие над собой и не сглотнула накопившуюся во рту жидкость.
Только потом ослабил хватку и рухнул на стул.
Он сидел расслабленный, даже умиротворенный, с закрытыми глазами.
Когда она попыталась встать, остановил:
- Не так скоро. Оближи его еще.
Заметив ее смятение, притянул ближе и аккуратно, но настойчиво наклонил ее голову к красной плоти.
