Похоже, не только нам пришла идея заполучить приглашения, повертев перед посланниками пятыми точками. До чего довели бедных варварок — на все готовы ради перспективы выйти замуж. Наверняка забаловали этих посланников, как теперь их удивлять?
Попробовать стоило. Не думаю, что в каждой пещере вниманию почетных гостей предлагалось выступление русско-варварского трио. Проекту я дала кодовое название «дикие мармеладки с привкусом лопуха». «Лопухадки», если сокращенно.
Хотела побыть в роли звезды ансамбля — получите, распишитесь. Зазывно улыбаясь и отбивая босыми пятками нужный ритм, я постоянно приглядывала за двумя другими «лопухадками». Ка хорошо запомнила шаги и повороты и даже искренне улыбалась, помахивая над головой лопушком. Мна не всегда успевала и с такой силой ударяла ступнями о каменный пол, словно собиралась раздробить его в песок. Эх и поболят у нее ноги после выступления. Но это уже не моя забота. Лишь бы в костер не свалилась и не испортила общее впечатление.
Посланники одобрительно кивали, воодушевляя нас продолжать. Радостная, раскрыла рот, и понеслось:
«…я всё не пряла, только ночь провела.
Прялочку под лавочку, сама с милым легла…
Барыня, барыня, сударыня барыня…»
Сначала мне показалось, что посланников смутило слово «прялочка» — дикие же, откуда им знать, о чем в песне поется? Вдруг я Калки оскорбляю или жрецов?
Но нет, похоже, проблема была в другом. Постепенно к звукам песни стали добавляться посторонние шумы, похожие на крики мартовских кошек. Или пение жаб. Сложно было сразу определиться.
Потому я захлопнула «песенник» и прислушалась. Посланники начали остервенело чесаться и жалобно попискивать. Сначала у них покраснели лица, а потом и глаза выпучились, как у осьминогов. Их тонкая бледная кожа покрылась красными волдырями, похожими на укусы пчел.
Мы с девчонками замерли, не зная, что предпринять. Ма переводила взгляды с нас на гостей и о чем-то напряженно размышляла. Когда поняла, что приступ у посланников не пройдет сам по себе, схватилась за голову и упала на колени.
— Убьют! — возвестила она. — Всех. Нас.
Ка подошла ко мне и взяла за руку. Доверчиво заглянула в глаза:
— Варя. Что?
Притворяться, будто не понимаю, о чем речь, я не стала.
— Намухлевала, каюсь, — призналась и сникла. — Но откуда ж мне было знать, что у толстопузов аллергия на эти розовые цветочки?
Привлеченные подозрительным шумом, в пещеру вбежали воины. Уставились на остервенело почесывающихся хозяев и замахнулись на нас копьями. Издали воинствующее рычание.
— Спокойствие, только спокойствие! — прикрикнула я. — Тревога ложная, сейчас все исправим.
Все же есть в этой жизни справедливость. Как хорошо, что «Супрастин» так вовремя завалялся у меня в клатче. Эх, знала бы, как далеко залечу, взяла бы чемодан побольше.
— Ка, воды, — попросила я и полезла в клатч.
Через двадцать минут чудом воскрешенные посланники так расщедрились, что вручили нам не три, а четыре приглашения на танцы. Так у Ма появился шанс обзавестись третьим мужем. Внешность у нее, конечно, не то, что на любителя — скорее на извращенца. Зато она сильная и работать может за четверых, проверено.
Глава 10
Наступил долгожданный день икс. Ма растолкала нас чуть свет и приказала поторопиться со сборами. Попеременно зевая и охая, я поднялась на ноги и выглянула из пещеры.
В последние дни сильно похолодало. Но сегодня, словно в ответ на мольбы жрецов, небо раздобрилось и спрятало серые тучи в глубокие карманы. Блестящий солнечный диск лениво выкатил на прогулку и подарил нам несколько теплых лучей. Впервые за прошедшую неделю воздух прогрелся до такой степени, что можно было покинуть пещеру, не стуча зубами от холода.
— Хочу жить нормально! — посетовала я улыбающемуся желтому солнцу. — Радоваться утреннему пробуждению, смеяться. И танцевать.
В последние дни я превратилась в настоящую буку. До такой степени осточертели варварские условия существования, что ни прилично сказать, ни матом сформулировать.
Я превратилась в злостную и вспыльчивую варварку. Эдакую инфузорию без туфелек, простейшее одноклеточное, стремящееся только к одному — уцелеть любым путем. Меня раздражало все вокруг. Даже я сама.
— Не сердись, — Ка подхватила под локоток и потянула в сторону леса. — Все изменится. Сегодня.
Мы спустились к озеру, чтобы привести себя в порядок. Добытые из моего «тайника» гель для душа, крем и маникюрные ножницы очень помогли. Не СПА, конечно, но лучше чем глина, которой Ма предложила натереть тело. Такого «скраба» моя кожа не выдержит.
— Моя пре-е-елесть, — мой голос подрагивал от возбуждения.
Взбив на руке пену, начала наносить ее на кожу и волосы и с остервенением втирать.
— Что это? — Ка с интересом наблюдала за моими действиями. — Зачем?
— Чтобы лучше танцевать, — пошутила я. В преддверии скорого выступления ко мне вернулось хорошее настроение. Даже холодной воде и суровому климату не испортить мой сегодняшний дебют. — И отлично себя чувствовать.
— Колдовать. Табу, — напомнила Ка. Уже без особого энтузиазма.
— Это не колдовство, — промурлыкала я, — гигиена.
Если использовать магию — табу, то Фил — злостный нарушитель порядков. Управлял же он тараканом без всяких приспособлений, да еще и кинжал его явно непрост. Кто же он, черт его дери, такой?..
— Варя красивая, — прошептала Ка. И расплакалась.
— Да ты что?.. — я едва не онемела, рассматривая эту миловидную, хрупкую, как цветок незабудки, варварку. — Такую конфетку, как ты, ни один жрец не пропустит. И не сомневайся.
Ка и правда была настоящей жемчужиной, будто случайно затерявшейся среди отбросов. Нежная кожа, темные с медным отливом волосы, длинные, загнутые вверх ресницы — все дышало юностью и чистотой.
Ка улыбнулась сквозь слезы и кивнула. Я пожала ее ладонь и поделилась ценными «колдовскими ингредиентами».
Ма сделала вид, что ничего не заметила. Мна усердно натиралась глиной и вообще ничего вокруг не замечала.
— Верни мне платье, — попросила я главу дикого семейства. — Вот увидишь, жрецы дадут тебе за меня такой выкуп, что ты сама сможешь купить себе мужа. Честно-честно…
Ма что-то пробухтела себе под нос, но кивнула.
Поступок матери вызвал у Мны приступ зависти и икоты. Вполне ожидаемо: выглядела она, прямо скажем, вырвиглазно. Лучше бы вообще не мылась, не мучилась почем зря.
— Гр-р-р… — нормальных слов, чтобы выразить негодование, у «старшей сестренки» не осталось.
— Не испугала, — объявила я и показала варварке язык.
Мна еще сильнее разозлилась и принялась икать как сумасшедшая.
