За пределами купальни бушевала непогода. А в нашем уютном мирке было уютно и тепло.
Утолив желание, мы с Филом все еще сидели, не в силах разомкнуть объятия. Шумное дыхание наше сливалось воедино, сердца бились в унисон. От пережитой страсти я не могла даже шевельнуться и только довольно улыбалась, позволяя ладоням мужа успокаивающе поглаживать спину.
— Клянусь Калки, сами боги дождя только что благословили нас, — полушепотом произнес Фил. — Нас теперь не разлучат ни стихии, ни люди.
— Да, — подтвердила я. — Давай больше не будем ругаться и ссориться. И пусть черная полоса в совместной жизни окажется для нас взлетной.
Глава 19
Медовый месяц все же состоялся. Точнее не месяц, а всего лишь неделя. Фил всячески меня обихаживал, выполнял желания и старался не загружать работой. Мы вместе занимались хозяйством, изредка спорили, а потом долго и бурно мирились.
И только на время моих критических дней нам пришлось ненадолго прерваться. Но Фил оказался настолько милым и заботливым, что терпеливо перенес три дня полного воздержания и неожиданные перепады моего настроения.
— Прости, я в эти дни веду себя как стерва, — призналась я после. — Больше чем обычно…
Он, разумеется, стал возражать. Правда прежде узнал, что означает «стерва».
— Ты нисколько на нее не похожа! — с полной уверенностью заявил он.
За что я была ему бесконечно признательна.
И все же где-то в глубине подсознания все еще была уверена, что такая жизнь не для меня, что Варвара Степановна достойна большего. Фил отличный любовник и заботливый муж, но он дикарь, и этим все сказано. Ему приходится тяжело трудиться, рисковать жизнью, убивая смертельно опасных тварей ради пропитания.
Но он привык, а я — нет. После лет, проведенных в цивилизованном мире, полном маленьких радостей в виде бытовой техники, электричества, механики, обыденная жизнь в Капуле казалась бредом.
— Кончатся дожди, станет легче, — приговаривал Фил, замечая мою угрюмость. — Погода плохо действует на всех.
Я соглашалась. Но иногда думала о том, как живут жрецы. Потом смотрела на Фила и понимала, как мне повезло. И хозяйственный и заботливый.
Еще бы не его недоверие…
Муж отказывался обсуждать вещи посерьезнее меню, новой посуды и позы в постели. И стоило мне заикнуться о своем прошлом, как он приходил в ярость и обещал выпороть. Или вовсе игнорировал, что на самом деле еще хуже. Мои стальные нервы постепенно накрывались медным тазом.
Напрасно я пыталась развеять суеверность мужа и поколебать его убеждения, феминизм и варварство — понятия несовместимые.
Все во мне восставало против такого поведения Фила. Рискуя разжечь очередной скандальчик, я вновь и вновь штурмовала стену невежества, которую воздвиг между нами мой варвар.
— Скажи, откуда у тебя взялся тот прибор, который ты отдал за меня жрецам? — однажды этот вопрос не удержался во мне.
Мы с Филом лежали в обнимку, пресытившись ласками. В очаге по-домашнему потрескивал огонь, а в воздухе все еще витал аромат вкуснейшего ужина. Мне почему-то подумалось, что это самый подходящий момент для разговоров.
Но я снова ошиблась. Даже разомлевший и удовлетворенный, Фил не собирался подпускать меня ближе к себе.
— Ты опять? — недовольно пробормотал и убрал руку с моего плеча.
— Снова, — нарочито ласково пробормотала я. Приподнялась на локте и заглянула мужу в глаза. — Разве ты так и не понял, что тебе в жены досталась ужасно любознательная особь женского пола. Ну же, не будь букой.
— Не хочу говорить об этом, — Фил зажмурился и повернулся на бок — ко мне спиной.
— Если ты не будешь со мной разговаривать, я перестану заниматься с тобой любовью, — погрозилась я. — Не могу я спать с тем, кто мне не верит и не доверяет.
Угроза подействовала. Фил молчал и пыхтел, наверняка обмозговывая услышанное.
— Так ты расскажешь?..
Фил всхрапнул, но я заметила, как уголок его губ дрогнул в усмешке. Пусть не надеется, что сможет отвертеться от разговора.
— Нет-нет, это тебе не поможет, — пригрозила я и куснула его за шею. — Давай, выкладывай, где ты достал прибор.
Муженек притворился, что не помнит, о чем идет речь. Невинно взмахнул по-девичьи длинными темными ресницами и обжег меня притворно-невинным взглядом.
— Та коробочка, которую ты вручил жрецам, — напомнила я.
И не поддалась искушению расцеловать этого безумно привлекательного и обаятельного притворщика. Сложила руки на животе, не позволяя им совершить глупость. Как бы мне ни хотелось, обнимашки пришлось отложить. Когда еще мне выпадет шанс разузнать подробности из прошлого моего мужа.
Фил с минуту побурчал, попыхтел, но все же признался:
— Эта вещь досталась мне от отца. Он был… жрецом.
Вот тут моя челюсть так резко отпала, что пришлось поддерживать ладонью. Так вот отчего у моего муженька правильная речь, способности к магии и знания, недоступные простым дикарям. Осталось выяснить, почему он стал охотником, вместо того, чтобы восседать на золоченом троне и повелевать другими варварами.
— Дай угадаю, — парировала я, не дожидаясь, пока Фил продолжит, — твой отец выгнал тебя из дома после ссоры? Или же ты сбежал сам?
Фил накрыл мой рот ладонью, предупреждая новые вопросы.
— Не спеши с выводами. Все не совсем так, — он вымученно улыбнулся и продолжил: — Мой отец был хорошим жрецом, справедливым. Но его погубила тяга к открытиям. Он считал, будто сможет преодолеть великую стену и открыть врата в другой мир. Считал себя избранным. Но Калки не прощает своеволия, она не позволила моему отцу нарушить границы Капулы и сожрала его.
Я заерзала на постели так, будто меня таракан за зад укусил. Хотелось немедленно вылить на муженька море полезной информации, вот лишь бы это море не затопило границы взаимного доверия. Пришлось действовать осторожно.
— А ты уверен, что твой отец погиб? — спросила я Фила. — Что, если ему удалось-таки пройти в другой мир? Мой мир…
Фил побледнел и сжал зубы. Недобрый знак. Ох, какой недобрый. Неужели опять рассердился?
— Другие жрецы стали свидетелями гибели моего отца. Они хотели его остановить, но было слишком поздно.
Та-а-ак, наличие свидетелей многое меняло. Но можно ли верить этим «темным лошадкам» с шикарными гривами? И если отец Фила погиб, то кто из местных сумел пробраться в мой мир?
— Ты уверен, что жрецы не лгут? — уточнила я.
— К сожалению… — пробормотал Фил. — Они принесли тело отца назад, в Капулу. Моя мать участвовала в похоронах и долго плакала над погребальным костром.
— А она опознала тело? — во мне проснулся частный детектив.
