Усилием воли останавливаю ход мыслей. Пока не заплутала окончательно.
— Боевые коты норовисты и капризны, — поясняет Мина. — Не каждому мужчине под силу справиться.
— Почему именно коты? — рассуждаю я. — Разве не логичнее было бы взять кошку? Мне кажется, они должны быть более покладистыми, смирными. Характерных котов — рейнам, ласковых кошечек — сати.
Говорю и сама поражаюсь, насколько складно выходит. Вот только Мина не спешит соглашаться.
— Сати Тамани, вы не можете летать на кошках, — качает головой.
— Да почему же?! — недоумеваю я.
До чего же Мина подвержена местным предрассудкам. Или дело в чем-то другом? Может быть, женщинам Аланты не достается какой-то особый дар?
— У кошек нет крыльев, — как малому ребенку разъясняет Мина. — К тому же их спины хрупкие, узкие. Потому их не используют ни для верховых поездок, ни для работы.
Кажется, я снова встряла. Точнее, выказала полное невежество. Вот уж верно — малое дитя. Ничего не знаю о мире, в который попала. Но безумно хочу установить свои правила.
— Я все же попробую, — замечаю решительно. — Подумаешь, опозорюсь перед Хэлом…
Хотя, что может быть хуже того, как показаться перед ним в мокрой сорочке? Ну, не справлюсь с котом, подумаешь. На этом ведь жизнь не кончится.
Уже на следующее утро прибывает карета, чтобы доставить меня на кошатню. В качестве компаньонки беру с собой Мину. Алия тоже просится, но я вынужденно отказываю. Вот перед ней я точно не хочу опозориться.
— Даже если вам не удастся, это уже большая честь — побывать на кошатне, — подбадривает Мина.
Киваю, сажусь рядом с ней в карету. Но только прибыв на место, понимаю весь смысл замечания. Кошатня охраняется покруче стратегического завода. Похоже, боевые коты стоят немало.
— Добро пожаловать, сати Тамани, — вежливо кивает стражник на въезде.
Просит выйти из кареты. Спрашивает, не принесла ли я с собой запрещенную еду или лекарские настойки.
— У меня и в мыслях нет отравить! — я теряю терпение.
Как будто вновь перехожу границу. Карету осматривают, личные вещи — тоже. Только документы не предъявляю, потому как их нет.
— Не сердитесь, сати Тамани, — раскланивается стражник. — Таков порядок. Взрослые коты сильны и опасны. Но котята полностью беззащитны. Буквально три полных чаши назад погиб целый выводок. А всего-то в привезенном сене оказались цветки яролистника. Взрослый кот даже усом бы не повел, а малыши…
— Простите, я не знала, — смягчаюсь я.
Уже по-иному отношусь к осмотру. И все же радуюсь, когда прибывает Бэл и просит стражника поторопиться.
— Сати Тамани под нашим с братьями контролем, — заявляет он. — Можете не волноваться.
— Очень рада вас видеть, рейн Бэл, — благодарю я.
Беру жреца под руку, и вместе мы направляемся к загону. Коты-подростки содержатся в закрытом вольере. Огромном, чуть ли не с футбольное поле. Поят их свежей водой, кормят отборным мясом и вареными овощами.
— А сено для чего? — уточняю я. И тут же догадываюсь: — А-а-а… это, наверное, наполнитель.
Бэл с трудом сдерживает улыбку. Но все же замечает:
— Зачем им наполнитель? Они и так не пустые. Сено нужно для лежанок котятам и взрослым особям.
Черт меня дернул вспомнить про кошачьи туалеты и наполнители к ним. Пора бы забыть то, что осталось дома и привыкать к новым правилам и порядкам. А я все никак.
— Какие они красивые, — меняю тему разговора. — Особенно мне нравится вон тот, белый с темными пятнами.
Уж очень окрас этого котика похож на тот, что был у Мурзика моей бабушки. И усы такие же длинные, ушки торчком и хвост трубой.
— Добренького утречка, Тамани! — раздается голос Виллина.
Похоже, он нарочно избегает уважительного обращения «сати». И не только по отношению ко мне.
Поворачиваю голову и машу ему рукой. Игнорирую идущего рядом с братом Хэла. Так же, как он меня.
— Ну что, готова к призыву? — интересуется Виллин.
— Она даже выбор сделала, — отвечает за меня Бэл. — Брата твоего Анки.
Указывает на белого с темными пятнами котика и улыбается.
— Лучше возьми другого, — советует мне Хэл. — Этот может покалечить, если не получится призыв. Присмотрись лучше к тому, с желтым пятнышком на лбу.
Интересно, Хэл действительно хочет помочь? С чего бы это? Не поздоровался, не улыбнулся, а уже туда же — командовать.
— Хэл лучше всех разбирается в котах, — неожиданно соглашается Виллин. — Он своего Анки приманил с первого раза. К тому же, Хэл руководил отрядом боевых котов, а это очень непросто.
Военные заслуги жреца меня не очень интересуют. А вот братик Анки — очень даже.
— Если получится, назову Мурзиком! — объявляю я. — Может, кто-нибудь уже объяснит, что от меня требуется?
— Странное имя для боевого кота, — замечает Хэл. Смотрит на меня с прищуром, будто сканирует взглядом. — Но, знаешь, не стану оспаривать твой выбор. Лучше раз обожжешься, зато надолго запомнишь урок.
Понимаю: Хэл не сомневается в моем провале. И оттого еще сильнее хочется доказать обратное. В конце концов, любовь к котикам у земных женщин в крови. А уж с крыльями они или без — дело второстепенное.
— Не настраивайте меня на провал, рейн Хэл, — рекомендую я. — Верите или нет, но мне известно, что такое боевой дух.
А как иначе? Плох тот учитель, который не настроен по-боевому. Детишки порой ведут себя похлеще боевых котов. Дашь слабинку и тут же лишишься авторитета.
Хэл недоуменно приподнимает бровь. Разумеется, ничего подобного он не ожидал услышать. Наверное, вообще ждал, что я откажусь от затеи.
— Сати Тамани ― дочь сильного мага и механика, — напоминает Бэл. — Кто знает, возможно, у нее и проявятся нужные качества. Да и характер у нее явно лидерский, несмотря на внешнюю хрупкость.
— Если призовет кота, сам возьмусь за ее обучение, — заявляет Хэл. — Но пусть сделает это без объяснений. Следуя зову сердца и инстинкту.
Нормальненько он загнул. То есть я, совершенно ничего не знающая ни о боевых котах, ни об управлении ими, должна сам догадаться, как именно призывать?
Подхожу ближе к загону, в упор смотрю на понравившийся экземпляр.
— Кис-кис-кис… — выдаю так, будто кличу деревенского котика. — Иди ко мне, Мурзик.
Эх, жаль с собой взять ничего не разрешили. Сосиску бы предложить или рыбину. Хотя, судя по размеру котика, такого угощения ему покажется мало. Вот меня проглотить в три укуса — это запросто.
Хэл фыркает и закатывает глаза. Виллин еле сдерживается, чтобы не заржать в голос. И только Бэл продолжает в меня верить.
