— Делай то, что считаешь нужным, — подсказывает он. — Помни, животные чувствуют лидера, вожака. Только к такому подойдут.
Ага, значит, я должна не просто приманить кису, но и показать себя хозяйкой положения. Доминантной самкой местного разлива.
— Мурзик, а ну, иди сюда! — приказываю и топаю ногой. — Не подойдешь ко мне, достанешься какому-нибудь воину. Зачем тебе воевать, если можно стать моим помощником? Я и приласкаю, и накормлю, и погулять выведу.
— Типичный образ мыслей сати, — отпускает замечание Хэл. — Да у кошака сражения в крови. Все его прадеды сражались наравне с хозяевами за мир в Аланте. А ты — приласкаю, накормлю… Это же самец, предводитель!
Чтоб ему пусто было. Разве можно говорить под руку такие вещи? Еще и с таким непробиваемым выражением лица. Точно не хочет, чтобы у меня получилось. И вообще, не помню, чтобы мы с Хэлом переходили на «ты».
— Мурзик, к ноге! — командую я. Представляю, что предо мной один из учеников. Переигрываю: — Иначе родителей в школу вызову! Вот получишь двойку за четверть, будешь знать!
Странно, но угроза действует. Мурзик недовольно бьет хвостом, но подходит. Обнюхивает меня через решетку загона.
— Что это сейчас было?.. — удивляется Виллин.
— Похоже на старинный заговор магов, — шепчет в ответ Бэл. — В сати Тамани проснулась древняя кровь.
Вблизи Мурзик еще прекраснее. Пожалуй, это любовь с первого взгляда. Его огромные желтые глазищи похожи на фонари. Шерсть лоснится. Пасть приоткрывается, и становится виден темно-розовый раздвоенный язык. Зубы острые, с клыками, как у саблезубого тигра.
— Протяни руку и коснись его, — советует Хэл. — Физический контакт очень важен.
Главное, чтобы не дрогнула рука. Хотя я не боюсь, скорее нервничаю, что он меня не признает.
Протягиваю руку, касаюсь носа, шириной чуть ли не с мою ладонь. Шершавый и мокрый.
— Хорошо, — кивает Хэл. Стоит рядом, готовый в любую секунду оттащить меня от загона. Или дать отпор Мурзику. — Закрепи успех.
Чешу нос коту. Тот прикрывает глаза и издает утробный звук, отдаленно напоминающий урчание голодного желудка. Разевает пасть.
Отдернуть руку не успеваю. Но кот и не собирается меня кусать. Вместо этого лижет ладонь шершавым языком.
— О-о-о… — только и могу выдавить я. Вздыхаю с облегчением.
— Впервые вижу такую сильную связь во время знакомства, — замечает Хэл. В его голосе звучит нечто, похожее на восхищение. Или даже уважение. — Пожалуй, можно попробовать свести вас без клетки. Что думаешь, выдержишь?
Киваю и чуть не плачу от счастья. Испытываю одновременно облегчение и огромную радость.
— Я же говорил, что она справится, — улыбается Бэл.
— Надо было заключить пари, — замечает Виллин. — Мог бы выиграть.
Хэл выводит Мурзика из клетки и вручает мне поводок. Прокатиться не разрешает, как ни упрашиваю.
— Сначала будешь приходить, кормить его и расчесывать, — рассказывает Хэл. — Потом оседлаешь на земле. А уж после поднимешься в воздух.
Похоже, в ближайшие дни мне будет нескучно. Хотя я, признаться, надеялась, что смогу забрать Мурзика домой. Рядом с таким любимцем не страшны ни враги, ни родственнички.
— Сколько уйдет времени на обучение? — уточняю я.
Хотелось бы закончить до того, как начнется отбор. Кто знает, вдруг я его провалю. Тогда дядя захочет уехать из особняка ближе к заводу. И встречи с Мурзиком станут редкими.
— Точно сказать не могу, будем смотреть, — заявляет Хэл.
Удивительно, но моя связь с котом его не только удивила, но и заставила относиться иначе. Он не острит, не отворачивается. Общается как с хорошей знакомой.
Надолго ли такие перемены?..
— Теперь тебе с сати Тамани придется чаще встречаться, — хихикает Виллин. — Не жалеешь об обещании учить ее?
— Нисколько! — уверенно заявляет Хэл. — Пожалуй, это будет ни с чем несравнимый опыт. Главное, чтобы сати Тамани слушала советы и не отлынивала от занятий.
— Даже не думала об этом! — встреваю и гордо приподнимаю подбородок. — Я пунктуальна и исполнительна. И вообще, планирую не только летать на боевом коте, но и сама возглавить дело отца. По крайней мере, попытаюсь. К тому же, я могу использовать собственные силы, чтобы оживить творение.
Братья-жрецы переглядываются. Видок у них презабавный.
— Если у вас, сати Тамани, получится соорудить карету и заставить ее двигаться, я поверю в чудеса, — заявляет Хэл.
— То есть, вы, рейн Хэл, не верите, что это возможно? — строгим тоном уточняю я. — Но ведь с котом получилось…
— Еще нет, — мотает головой Хэл. — А если получится с каретой, возьму свои слова обратно и извинюсь.
Фыркаю и отворачиваюсь. Тоже мне, обещание. И что это за мужчина такой, который берет слова обратно? Так не пойдет!
— Всего-то!.. — разочарованно тянет Виллин. — Неинтересно. Давай ты, Хэл, к примеру, выполнишь любое желание сати Тамани?
— Легко! — объявляет Хэл.
Удивленно хлопаю глазами, придумываю тысячу способов проучить зазнайку Хэла. Руки чешутся приступить к делу. Почему бы и нет? Вдруг, и правда, получится. В любом случае, я ничего не теряю.
— Как бы тебе не пришлось пожалеть об этом обещании… — замечает Бэл и хлопает Хэла по плечу. — Тамани не раз доказывала, что она особенная сати.
Глава 10
Хэл — отличный учитель! Это узнаю уже на первом занятии. Даже не верится, что он может быть таким мягким, рассудительным и вместе с тем настойчивым. Начинаю понимать, отчего его беспрекословно слушаются воины. Хэл отдает команды так, что невозможно сопротивляться.
— Садиться на кота нужно медленно, плавно, — подсказывает он. — А вставать быстро, желательно прыжком.
Попробовал бы он это сделать в юбке. Даже не знаю, чего боюсь больше: того, что Мурзик взбрыкнет, или запутаться в собственном подоле.
— Врешь, не возьмешь! — обещаю я.
На следующее занятие прихожу в брюках — широких, длиною чуть выше щиколоток. Из плотного, непросвечивающего материала. Но все же в брюках. Неслыханная дерзость по меркам Аланты, об этом мне сообщили все: Мина, дядя, сестренка.
И только Хэл одобрил, к моему бесконечному удивлению.
— Мудрое решение, — сообщил он, осмотрев обновку. — Только в главную пирамиду не ходи так, Инке придет ужас. И на улицах не появляйся.
— Засмеют? — смущаюсь я.
Может, и верно, переборщила с модой. Но ведь в брюках реально удобнее. Кто не верит, тот пусть попробует забраться верхом на летающего кошака. Это не лошадь, к нему не приторочишь дамское седло. Одно неверное движение в воздухе — и поминай, как звали.
