Она боялась не короля, а себя. Тех чувств, что поселились в ее невинном теле. Эйден, как истинный тигр Шилдании, заманил ее в опасную ловушку. Но она была рада принести себя ему в жертву.
— Я пойду с Вами, — голос Розалинды был тих, но в нем прозвучала уверенность.
В голове Эйдена запели ангельские трубы. Нетерпение овладело им, и кончики пальцев заныли от желания вновь и вновь прикасаться к прекрасной леди. Доблестный правитель Шилдании готов был склонить голову по одному только приказу юной Розалинды. Дивная роза Хартии околдовала его волшебным ароматом, лишила воли прикосновением нежных лепестков.
Эйден, не веря собственному успеху, положил ладонь Розалинды на сгиб своего локтя. Сгорая от нетерпения, молодой король едва сдерживался, чтобы не помчаться бегом, наплевав на титул и положение. И только осознание того, что подобное испугает и без того дрожащую леди, удерживало его от сего опрометчивого поступка.
Над Хартией взошла полная луна, часы на главной башне Рошена — подарке короля Эйшеллии, отсчитали двенадцать ударов. Наступил новый день, а счастье Розалинды все не кончалось. У нее кружилась голова, сердце замирало от восторга, а на душе было светло и радостно. Жизнь казалась ей одной светлой полосой — яркой и блестящей, как песок под ногами, с легким розоватым оттенком цветущего сада.
Как два заговорщика, пересмеиваясь и обмениваясь шутками, Розалинда и Эйден вошли в замок со стороны двора. По скрипучей деревянной лестнице поднялись до второго этажа, чуть ли не на цыпочках прокрались потайными переходами до крыла, выделенного почетным гостям короля Хартии.
— Вы так хорошо ориентируетесь в замке, Ваше Величество, — произнесла Розалинда. — Без Вас я заблудилась бы среди этого нагромождения лестниц, поворотов и темных закоулков. Замок Рошен напоминает мне спелый сыр, столько в нем ходов и выходов.
Шутка леди пришлась Эйдену по вкусу.
— Если замок подобен сыру, то где-то нас должна ждать мышеловка, — добавил он и рассмеялся. — Впрочем, ради Вас я готов рискнуть.
Перед тем, как пригласить леди в апартаменты, король отослал прочь дежуривших у дверей воинов и лично отпер замок.
— Прошу, — Эйден распахнул тяжелые створки и склонился перед Розалиндой в галантном поклоне.
Покои, отведенные королю Шилдании, состояли из уютной передней, обитой голубым шелком с темно-фиолетовыми цветами, спальни и приемной, отгороженных тяжелыми дубовыми дверями. Войдя, Эйден сам зажег лампы, скинул верхний кафтан и ловким жестом набросил его на вешалку.
Розалинда замерла возле входа, обводя глазами помещение. Спальня в пансионе, которую она делила с десятью другими воспитанницами, могла бы легко уместиться в одной передней. Картины на стенах, изящная мебель и витражные стекла в окнах — все говорило о том, что эти покои предназначались только для особых гостей замка Рошен.
— Вы готовы увидеть тигра? — спросил Эйден, оценивающе глядя на гостью. От него не укрылись ни дрожь Розалинды, ни легкое замешательство в ее глазах. — Не волнуйтесь, он не набросится на Вас, пока я рядом.
— Готова, — кивнула Розалинда, не посмев сказать, что боится вовсе не тигра.
Эйден достал из внутреннего кармашка камзола ключ и отпер им дверь, преграждавшую путь в приемную. Шагнул внутрь первым и проговорил магическое заклинание, успокаивая питомца. До слуха леди Лавуан донеслось тихое рычание — скорее игривое, нежели злобное.
— Вы можете войти, — пригласил Эйден.
Розалинда приложила ладонь к груди, стремясь унять бешеное биение сердца. Сделала глубокий вдох и решительно шагнула в приемную. Она ожидала увидеть что угодно, но не ту картину, забыть которую не сможет уже никогда.
Обещанный хищник оказался всего лишь тигренком, забавным и очень милым. Он забрался к королю на руки и самозабвенно лизал ему лицо. При этом кончик его хвоста, обмотанный бинтами, покачивался из стороны в сторону, а перепончатые крылышки возбужденно подрагивали. Еще по-детски пушистая белая шерстка только начала покрываться темными полосами, а забавная мордочка — обрастать роговыми пластинами.
Наблюдая за малышом, Розалинда восхищенно всплеснула руками. Этот жест привлек внимание тигренка — он соскочил с рук хозяина и, мягко ступая по пушистому ковру, подкрался к гостье. Обнюхал подол ее платья.
— Не делайте резких движений и дышите глубже, — предупредил Эйден. — Он не обидит Вас, только проверит, не представляете ли Вы опасности.
Ардо долго и пристально смотрел на Розалинду, ощупывая ее необычайно проницательным для дикого существа взглядом. Его ярко-желтые глаза с узкими кошачьими зрачками источали загадочное сияние.
Розалинда протянула руку, чтобы коснуться мягкой шерсти и спросила у Эйдена:
— Можно?
— Разумеется, — послышался ответ короля, похожий на вздох. — Ардо только и ждет, чтобы ты его приласкала. Маленький везунчик.
— Он прекрасен, — восхищенно пробормотала Розалинда. Не страшась помять платье, подняла тигренка на руки и разрешила ему дотронуться когтистой лапкой до своей нежной шеи. — И так же опасен и силен, как его хозяин.
— Вы находите меня опасным? — с долей лукавства в голосе переспросил Эйден.
Розалинда перевела на него полный неприкрытого обожания взгляд и слабо кивнула:
— Более чем. Уверена, что Вы за свою жизнь соблазнили множество женщин.
Такие смелые речи раззадорили Эйдена. Пораздумав, он отважился на небольшую, почти безобидную ложь во благо расцветающих доверительных отношений.
— Я одинок, как никто, — молодой король изобразил на лице сожаление и вселенскую грусть. — Вопреки распространенному мнению, у меня при дворе нет фавориток, и бесчисленная толпа женщин не сторожит мою спальню.
— Вы говорите так, будто сожалеете об этом, — не преминула заметить Розалинда, задумчиво перебирая пальцами шерсть Ардо.
Тигр продолжал исследовать девушку. Лапой коснулся ее прически, задел пурпурную розу, и та упала на ковер.
Эйден шагнул ближе и поднял цветок. Желание прикоснуться к леди Лавуан лишало его воли и здравого смысла, он готов был пойти на что угодно, лишь бы она сказала «да» его страсти.
— Рядом с Вами я и думать не могу о других женщинах, — признание сорвалось с губ Эйдена и обласкало неискушенный комплиментами слух Розалинды. — Вы, как настоящее пламя, разожгли во мне пожар чувств.
Король хотел вколоть цветок обратно в прическу леди, но она остановила его.
— Возьмите розу себе, — предложила Розалинда. — Она будет прекрасно смотреться на вашем камзоле.
Такой скромный дар, но как много он значил для Эйдена. Он прикрепил розу к своему наряду и благодарно склонил голову.
Леди Лавуан поразилась той силе желания, что овладела всем ее существом. Ей хотелось, чтобы этот волшебный миг ее жизни никогда не кончался, и извечный хоровод жизни застыл в этой весне.
