— Добрый, Ваше Сиятельство, — почтительно отозвалась она.
Увидев графа воочию, Розалинда окончательно утратила уверенность в том, что когда-нибудь сможет проникнуться к нему искренней любовью. Симпатией и уважением — возможно, но той душевной привязанности, того внутреннего трепета, что охватывал все ее существо при одном взгляде на Эйдена, она не испытает уже никогда. Слишком надменным, слишком отстраненным показался ей будущий супруг.
Астор же, напротив, мысленно возблагодарил судьбу, подарившую ему столь прелестное создание, должное скрасить его одиночество. Он и прежде был много наслышан о красоте Розалинды, но реальность не шла ни в какое сравнение с действительностью. Будто сам небесный ангел снизошел до мрачного замка и его скованного болезнью владельца, осветив собою все темные углы Корбу и согрев их своим дыханием.
— Смею заметить, Вы превзошли мои ожидания, — самодовольно сообщил Астор, не свод взгляда с невесты. — Надеюсь, Вас, в свою очередь, не оттолкнет от принятого решения мой болезненный внешний вид. Смею Вас заверить, что в скором времени и с Вашей помощью я полностью восстановлюсь и закреплю наш брак так, как того требуют традиции. И если высшие силы проявят к нам благосклонность, вскоре мы сможем обзавестись крепкими и достойным наследниками.
Откровенные, даже несколько дерзкие речи графа оставили в душе Розалинды неприятный осадок. Но с другой стороны, честность и прямота графа стали для нее откровением. Несколькими фразами он умудрился расставить все точки над «i» и дал понять, чего ждет от будущей супруги.
— Я тоже на это надеюсь, — на одном дыхании выпалила Розалинда. Однако сказанное было скорее жестом вежливости, чем искренним согласием.
— Вы наверняка устали с дороги, — запоздало спохватился Астор и элегантным жестом указал на кресло напротив. — Присаживайтесь, так нам будет проще беседовать.
— Благодарю Вас, Ваше Сиятельство, — промолвила Розалинда, занимая предложенное место. Она сцепила руки на коленях и глубоко вздохнула, не позволяя нарастающей панике прорваться наружу.
Астор поставил на столик бокал с вином, взял монокль и принялся с удвоенным усердием рассматривать невесту, словно выискивая в ней возможные изъяны. Розалинде казалось, будто по ее телу ползают холодные слизни, и она внутренне сжалась от отвращения. Невероятным усилием воли ей удалось сохранить на лице вежливую улыбку, глаза же ее превратились в колючки, ненавидяще следившие за взглядом жениха.
Закончив осмотр, Астор закинул ногу на ногу и заметил:
— Правильно ли я полагаю, что все Ваши наряды подобны этому? Разве Вам не известно, что на Севере леди не носят столь откровенных платьев и укрывают волосы чепцами?
— Простите мне мое упущение, Ваша Светлость, — уступила Розалинда. И искренне понадеялась, что граф не заметит фальши. — Прежде я никогда не бывала в северной части Хартии и не встречалась с местными леди. Если Вы позволите, то я перешью свои платья согласно Вашему вкусу.
Покорность, прозвучавшая в ее голосе, польстила Астору. Он криво усмехнулся и равнодушным тоном произнес:
— Не стоит, я достаточно богат, чтобы обеспечить Вас всем необходимым. Сразу же после свадьбы приглашу к Вам модистку, сведущую в наших традициях.
— Спасибо, Ваша Светлость, — только и смогла прошептать Розалинда.
— После свадьбы, без присутствия посторонних Вы можете называть меня по имени, — смилостивился Астор. — А теперь ответьте: Ваше свадебное платье выглядит так же непристойно, как и то, что надето на Вас сейчас?
Разумеется, Розалинда слышала, что северянки предпочитают блеклые тона и закрытые одежды, но полагала, будто виной тому прохладная погода, а не стремление спрятать себя за темными складками и высокими воротниками. Да и одежды жен членов парламента, коих она успела увидеть в замке Рошен, немногим отличались от убранств южанок. Подбирая для себя приданое, она и представить не могла, что семейство Кюрель настолько помешано на благопристойности. Сейчас же, краем глаза осматривая свое скромное декольте, она едва сдерживалась, чтобы не прикрыть его руками.
— Свадебное платье я выбирала согласно традициям Юга, — все же решилась заметить Розалинда. — Оно белое, с кружевной фатой и перчатками. Надеюсь, достаточно скромное, чтобы понравиться Вам.
Граф многозначительно хмыкнул и проговорил, закатив глаза к потолку:
— Вам следует забыть о традициях и моральных устоях Юга. Теперь Вы — северянка, и должны ею остаться. Навсегда.
Розалинда могла бы возразить, что Хартия стала единой, и их свадьба призвана стать своеобразным актом примирения двух прежде враждующих сторон. Могла бы, но не решилась. Она уже убедилась, что граф Кюрель не намерен поступаться своими принципами и убеждениями, даже вопреки здравому смыслу.
— Я постараюсь, — произнесла Розалинда, а про себя прикинула, чего ей будет стоить выполнение данного обещания.
Губы графа дрогнули в улыбке.
— Я рад, что мы сумели договориться. Свадебное платье моей покойной матушки должно прийтись Вам впору.
Розалинда вздрогнула, как от пощечины. В чужой стороне, лишенная родственников и приданного, она должна выполнять все прихоти эгоистичного графа. И даже платье, выбранное с такой любовью, ей не разрешат надеть на свадьбу. Теперь она просто красивая кукла, которую муж станет использовать по собственному усмотрению. Все в ней бунтовало против такого положения вещей, и только беспокойство за судьбу матери и брата не позволяло эмоциям взять верх.
Астор внимательно наблюдал за невестой. Поняв, что она проглотила его далеко не сладкую пилюлю, он откинулся в кресле. И решил отблагодарить Розалинду за покорность.
— Если у Вас остались вопросы по поводу нашей дальнейшей совместной жизни, задавайте их сейчас, — процедил он. — Завтра поутру состоится наше венчание.
Розалинде хотелось закричать, а еще больше — сбежать из мрачного замка и никогда больше не встречаться с его хозяином. Но осознав возможные последствия подобного поступка, она лишь смиренно произнесла:
— Со мной прибыла моя горничная, Джоси, могу ли я оставить ее при себе?
Астор заметил, каким умоляющим стал взгляд его невесты и не смог ей отказать. Про себя же отметил, что в будущем, при необходимости, подобная щедрость с его стороны окупится сторицей.
— Я Вам разрешаю, — проговорил он. — Что-нибудь еще?
Розалинда досчитала в уме до десяти, набралась храбрости и настороженно проговорила:
— В придорожном трактире, близ деревушки Шатри, я расплатилась за завтрак кольцом моей матушки. Могу ли я просить Вас выкупить его обратно?
Седые, аккуратно очерченные брови графа взлетели, как крылья альбатроса. На аристократичном лице отразилась вся глубина возмущения. Сестра давно стала для Астора бельмом в глазу, ее откровенные потуги занять в поместье роль хозяйки стали еще одной причиной срочно обзавестись женой. Отправив Бланш за Розалиндой, он тем самым дал сестре последний шанс смириться с неизбежным. Но та не выдержала испытания, устроенного братом. Подумать только, не заплатить за еду для будущей графини. Нет, такое Астор стерпеть уже не мог.
