Только иногда, насытившись светлым даром супруги, в Асторе просыпалась совесть. Словно ее душевное тепло ненадолго отмораживало его скованную тьмой душу. Но свои страстные порывы он сводил к дорогим подаркам и редким комплиментам. На искреннюю любовь и привязанность Розалинде не приходилось рассчитывать.
— И все равно это вина графа, — стала настаивать на своем Джоси, ложку за ложкой вливая в Розалинду целебное снадобье. — Если корни дерева отмерли, оно не принесет плодов. Вам незачем грешить на себя.
Розалинда промолчала, оставив без внимания выпад горничной. Несмотря на то, что граф никого не пускал в подвалы замка, слуги подозревали о его тайных пристрастиях. Астора боялись и сторонились и никогда не обсуждали его занятия вслух. И только Джоси, истинная уроженка Юга, порой позволяла себе едкие замечания в его адрес. За глаза, разумеется, и только в присутствии госпожи.
Полежав еще с минуту, Розалинда почувствовала себя лучше и смогла сесть, укрывшись одеялом до самого подбородка. Она уже смирилась с тем, что ее постоянно познабливает, даже когда в комнате ярко пылает камин, а рядом в постели лежит замагиченная горничной грелка.
— Мне порой кажется, что в холодности Астора есть и моя вина, — выразила мысль вслух Розалинда. — Если бы я смогла полюбить его по-настоящему…
Она вздохнула и спрятала лицо в ладонях.
— Как можно любить такого холодного человека? — Джоси подскочила и едва не разлила остатки отвара на одеяло. — Только адское пламя и растопит эту ледяную глыбу. Мне смотреть-то на него страшно, а Вы говорите… любить…
Джоси поежилась и плотнее закуталась в шаль. Годы брали свое, и подруга детства и помощница Розалинды все чаще жаловалась на старческую мигрень и ломоту в суставах. Даже лекарский дар госпожи не мог избавить ее от симптомов старости.
— Отдыхайте, госпожа, — Джоси поднялась и поправила край одеяла. — Я отнесу посуду на кухню. Уверены, что не хотите есть?
— Более чем, — поморщилась Розалинда, — после этой настойки горечь во рту сохраняется надолго и отбивает аппетит. Лучше посплю.
Она устало смежила веки, и Джоси, согласно кивнув, направилась к двери. Но только она взялась за ручку, как в спальню графини буквально влетела растревоженная Вивьен. Старшая служанка никогда прежде не позволяла себе подобных вольностей, а оттого ее столь стремительное прибытие не на шутку испугало графиню.
— Что стряслось, Вивьен? — позабыв о недомогании, Розалинда села в постели и приложила руку к груди.
Старшая служанка запоздало сделала книксен и скороговоркой протараторила:
— К нам в замок прибыл посыльный, и Его Сиятельство граф заперся с ним в малом зале.
Взгляд Розалинды потеплел, а с ее уст сорвался вздох облегчения.
— Вивьен, я понимаю, что гости у нас редкость. Но не думаю, что прибытие посыльного должно поднимать такой шум.
— Миледи, но он прибыл из Сан-Бине, — осмелилась возразить служанка. — Я своими ушами слышала, как он доложил об этом графу.
Легкая улыбка моментально сплыла с лица Розалинды, ее щеки стали бледными, как лепестки лилии.
— Посыльный сообщил о цели своего визита? — голос ее подрагивал от волнения. Нехорошее предчувствие ужом свернулось в животе.
— Нет, миледи, — разочарованно прошептала Вивьен и оглянулась на дверь. — Его Сиятельство прогнал меня прочь, и попросил Блеза проводить гостя в малый зал. Вы же знаете, только камердинеру граф доверяет все тайны.
— Хотите, я сбегаю вниз и подслушаю, о чем они говорят? — сразу же сообразила Джоси. Глаза ее горели решимостью.
— За одной из картин в коридоре есть небольшая щель, — поддакнула ей Вивьен, — моя помощница сегодня обнаружила, когда стирала пыль. Управляющий дал задание каменщику заделать, но тот придет только завтра.
Розалинда спустила ноги с кровати и, позабыв о женском недомогании, приказала Джоси подать ей платье.
— Я сама сделаю это, — голос графини обрел уверенность, — Что за картина, Вивьен? Мне отчаянно нужно знать, что за новости привез посыльный.
— Бледная леди с красной розой в руке, — доверчиво прощебетала старшая служанка, — со стороны зала щель прикрыта гобеленом, так что происходящее изнутри не увидеть, но услышать можно. Я провожу Вас, с Вашего позволения…
Розалинда важно кивнула и, покончив с одеванием, пропустила Вивьен вперед. Перешагивая порог собственной спальни, она охнула:
— Подумать только, мне придется подслушивать разговоры мужа… Но я больше чем уверена, что иначе мне не узнать правды. Астор никогда не делится со мной новостями.
Двери в малый зал сторожил Блез, Розалинда проплыла мимо него, гордо приподняв подбородок. Впрочем, с тем же успехом, она могла пройти мимо софы или зарешеченного окна — камердинер не подавал признаков жизни, полностью подчиненный воле господина.
Вивьен подставила для графини скамейку, чтобы той было удобнее подслушивать, а сама скрылась в конце коридора. Оттуда хорошо просматривался вход в зал, и она могла наблюдать за Блезом. И задержать графа, если он выйдет раньше, чем Розалинда успеет скрыться.
Звук с трудом проникал через небольшую трещину в каменной кладке, но Розалинда все же смогла разобрать суть разговора.
— Ваше Сиятельство, — умоляющим тоном произносил посыльный, — но Ваше присутствие необходимо. Вы единственный родственник и…
— Я сказал — нет! — громыхнул Астор. Судя по звуку, он ударил кулаком по столику, и стоящая на нем ваза упала и разбилась. — В Хартии бушует чума, и я не намерен рисковать своим здоровьем и здоровьем супруги ради чьей-то прихоти.
— Значит ли это… — начал было посыльный, но граф не дал ему закончить.
— О расходах можете не беспокоиться, их я оплачу. Как единственный платежеспособный родственник покойной.
Земля словно поплыла перед глазами Розалинды. Она до боли закусила ладонь. И, позабыв об осторожности и неизбежном гневе мужа, черной стрелой метнулась к входу в зал. В порыве бессильной ярости оттолкнула Блеза и ворвалась внутрь.
— О ком идет речь, скажите, молю Вас… — Она встала напротив незнакомца в дорожном костюме и затаила дыхание. — Кто умер?..
— В-ваша матушка, — смутившись, пробормотал посыльный прежде, чем Астор успел заткнуть ему рот. Графиню он узнал тотчас, хотя никогда прежде не видел. — В ту ночь она ночевала у Орели и… обе они… К сожалению, виконтесса Шарлон не успела оставить после себя завещание, хотя и собиралась передать свое имущество баронессе Лавуан. И я, как адвокат и близкий друг Орели, не мог не сообщить Вам об этом и не отдать последнюю дань уважения покойным дамам.
Помимо собственной воли Розалинда схватилась за протянутую руку Астора и буквально упала в его объятия. За прошедшие годы граф полностью окреп и восстановил здоровье, и теперь пользовался своим физическим преимуществом при каждом удобном случае. Он стиснул жену в объятиях, и со стороны могло показаться, будто он ее утешает. Но Розалинда не видела в его глазах и капли сочувствия или снисхождения, взгляд Астора поглотила тьма.
