— Тигры не покидают Спрус без сопровождения магов животных, — пустился в объяснения Эйден. — Изменившийся окружающий мир пугает их дикую натуру, а повышенное человеческое внимание вызывает приступы агрессии. Летуны Шилдании — вольные и дикие звери, последние представители ушедших в небытие магических созданий. Только в связке с сильным магом они спокойны в незнакомой обстановке.
Разговор о тиграх немного отвлек Розалинду от романтических грез и прояснил ее голову. Танцуя, леди Лавуан стала усиленно озираться и вскоре нашла глазами свою мать.
Вдовствующая баронесса стояла возле одного из шатров и наблюдала за танцующими. Ее грудь распирало от гордости за дочь. Но вместе с тем Аделина переживала и гадала, чем закончится этот легкий флирт: бедой или победой. Поймав взгляд Розалинды, мать помахала ей рукой и улыбнулась так, как не улыбалась еще ни разу после смерти мужа.
Одобрение родительницы успокоило Розалинду, и она продолжила беседу.
— Так Вы утверждаете, будто тигры за пределами древнего леса нападают на каждого, кто не является магом животных?
— Прошу Вас, не считайте их такими жестокими, — умоляющим тоном произнес Эйден. — Разумеется, тигры — это главное и самое мощное оружие Шилдании, но ко всему прочему, они еще и живые существа, и ими движут, прежде всего, инстинкты. Самосохранение — пожалуй, главный из них.
Трогательная речь в защиту тигров восхитила Розалинду и вынудила задуматься.
— Но как же вы поступаете с теми тиграми, что входят в королевское войско? — несколько удивленно пробормотала леди Лавуан. — Ведь они покинули Спрус и живут вдали от привычной среды обитания. Неужели маги контролируют их все двадцать четыре часа в сутки?
Эйден чуть было вновь не вспомнил юношескую привычку и не присвистнул. Не ожидал он от леди подобных вопросов.
— Вы не только прекрасны, но еще и умны, — искренне восхитился он. — Дам редко интересуют вопросы, не связанные с модой и этикетом.
Розалинда смутилась от похвалы и отвернулась, избегая смотреть ему в глаза.
— Вы слишком добры ко мне, Ваше Величество, — пробормотала она. — Простите, если моя болтовня Вас раздражает.
— Напротив, — обронил Эйден, — меня поражает и очаровывает Ваша проницательность и осведомленность. А что касается летунов в королевском войске: они приучены к тигрятне. Там они получают должный уход и питание. Но это не лишает магов животных обязанности присматривать за своими подопечными.
— О! — ошеломленно воскликнула Розалинда. — А Вы?.. Вы тоже присматриваете за своим тигром. Из другого государства?..
Ничто так не тешит мужское самолюбие, как признание его способностей. И король, разумеется, тому не исключение.
— Я присматриваю не за одним тигром, а за целой стаей, — несколько горделиво произнес Эйден. — К тому же совсем недавно взял седьмого воина в свой отряд. Ардо еще слишком юн и взбалмошен, потому я не рискнул поручить его заботам тигрячего и привез с собой.
Розалинда так резко остановилась, что следующая за ними с Эйденом пара чуть было не впечаталась в них. Дабы не прерывать танцующих, король подхватил свою партнершу за талию, поднял в воздух и переставил в сторонку.
Леди Лавуан слишком поздно спохватилась и попыталась отстраниться. Такое интимное поведение на людях могло скомпрометировать ее в глазах окружающих. Она так и слышала, как в спину ей летят осуждающие взгляды и нелестные эпитеты.
— Не бойтесь людской молвы, — жарко прошептал Эйден, склонившись к плечу Розалинды, — сплетни — неизменные спутники двора. Многие придворные настолько в них запутались, что уже не способны отличить искренность от распутства.
Леди Лавуан опустила голову, но Эйден успел заметить, как сияют ее глаза. Милая простушка становилась все смелее, позволяя своей женственности одерживать верх над предрассудками.
— Мне бы очень хотелось увидеть Вашего тигра, — набравшись смелости, произнесла Розалинда.
И застыла, дожидаясь ответа. Ее юное сердечко забилось чаще, еще никогда она не казалась самой себе такой храброй и безрассудной. Король Шилдании словно пробудил в ней другую сущность, способную на всяческие безрассудства.
Эйден посмотрел вслед удаляющимся танцорам, а после перевел полный желания взгляд на Розалинду. Удивительная девушка, не похожая ни на одну из его знакомых дам. За свои двадцать четыре года король встречался со многими женщинами — искушенными в любви и не слишком, но ни к одной из них он не испытывал ничего подобного. Все прошлые романы казались лишь бледными тенями того несоизмеримо восхитительного чувства, что испытывал Эйден сейчас. Он страстно желал Розалинду и боялся, что не сможет устоять перед искушением. Если она войдет в его спальню, то уже не выйдет из нее невинной.
— Вы молчите? — лицо Розалинды приобрело тревожное выражение. — Простите мне мою дерзость.
Эйден задумчиво посмотрел на нее и поправил темную прядь волос, выбившуюся из ее прически. Даже это легкое прикосновение, лишенное чувственного подтекста, отозвалось в его теле мучительной страстью.
— Большей дерзостью было бы отказать Вам в Вашей просьбе, — хрипло произнес Эйден. — Я с удовольствием покажу Вам все, что Вы пожелаете.
Глава 5
Музыка смолкла, а Эйден и Розалинда все еще стояли друг напротив друга и держались за руки. В их взглядах перемешалось смятение и дикая, неудержимая страсть.
Король понимал, что запросто сможет соблазнить леди Лавуан. Более того, он видел, что и сама она жаждет близости не меньше. Но что делать после? Отдать ее в жены другому, оставив при себе фавориткой? Это естественно для короля, но претит характеру Эйдена. Жениться на девушке, которую он знает лишь несколько часов? Не самое мудрое решение для монарха, но такое желанное для горячего сердца.
— Я проведу Вас в свои покои по черной лестнице, так, чтобы никто из посторонних не узнал нашего маленького секрета, — после короткой заминки сообщил Эйден.
Розалинда колебалась. На ее лице отразилась вся гамма чувств, выдавая внутреннюю борьбу. Разум леди упрямо твердил: беги, пока не стало слишком поздно. Но непокорное тело требовало ласк, мечтало познать всю силу и глубину страсти короля Шилдании.
— Я... — начала было Розалинда, но слова застряли в ее горле.
Еще ни один мужчина никогда не смотрел на нее так. И вряд ли когда посмотрит. Она словно купалась в обожании, возносилась на неведомые вершины доселе неизведанной любви.
Эйден повернулся спиной к танцующим, как бы отрезая Розалинду от любопытной толпы.
— Клянусь, что буду держать себя в рамках приличия, — пообещал, гипнотизируя взглядом. Он выпустил руки леди на свободу, но только для того, чтобы положить свои ладони на ее плечи. — Я никогда не принуждал женщин к близости и не стану этого делать сейчас.
Розалинда вздрогнула и на секунду прикрыла глаза. Тепло от ладоней Эйдена согрело не только ее кожу, но и саму ее душу. Леди казалось, будто она залилась румянцем от корней волос до самых пяток. Все тело напряглось в ожидании чего-то нового и несоизмеримо прекрасного.
