— Работать! — объявила она.
Вместе с младшей варваркой мы принялись за дело. В ее корзинке было не так много орехов — гораздо меньше, чем у ее родственников.
— Меня Варей зовут, а тебя? — решила я закружиться.
— Варя? — переспросила варварка, словно примеряясь к незнакомому слову. — Красиво.
Она указала пальцем себе на грудь и представилась:
— Ника. Ка.
После она поочередно представила своих родственников. Их мамашу звали Энома, но детишки сокращали до Ма. Старшая сестра — Домна, или попросту Мна. Приставучему варвару и имя досталось соответствующее — Зипер, совсем как неприличная болезнь. Сокращенное «Пер» звучало еще смешнее.
Сдерживаясь от хохота, я кивнула. Бросила взгляд в сторону: Пер не чистил орехи. Он плел из принесенных веток новые корзины. Заметив мой интерес, он щелкнул зубами, делая вид, что хочет меня съесть. Видимо, у варваров этот жест означал симпатию. По крайней мере, я на это надеялась.
Меня тряхнуло при одной мысли о еде. Сглотнув голодную слюну, я вернулась к оставленному занятию.
Дружелюбное отношение Ка грело во мне надежду. Надо будет раскрутить девчонку и выведать, как вернуться домой. Наверняка варвары знают больше, чем говорят.
— Зачем вы упрощаете слова? — чтобы отвлечься от тревожных мыслей, спросила я у Ка. — Так вы вообще забудете про человеческую речь.
Варварка не поняла вопроса и только пожала плечами. Наблюдая за ее действиями, я догадалась, зачем варваркам длинные ногти. Они орудовали ими, как ножницами, ловко вскрывая твердую кожуру и высвобождая орешки. Мне повезло меньше. Работая, я сломала два ногтя и стерла подушечки пальцев до волдырей.
Спустя час корзина опустела. Я с тоской посмотрела на кучку орехов и подавила разочарованный вздох: и килограмма не вышло.
Но даже после этого мне не дали поесть. Собранную мной и Ка еду старуха разделила на три части. Две ссыпала в мешок, сшитый из тонких шкурок какого-то животного. Оставшуюся горстку отдала Ка, а остальное унесла вглубь пещеры и спрятала за большим камнем. Так же она поступила со своими орехами и орехами старшей дочери.
Ка разделила свою порцию пополам и передала часть мне. Я приняла из ее худенькой ручки жалкую пищу и устыдилась. Вернула часть обратно.
— Ешь. Тебе нужнее. — Незаметно для себя я переняла манеру общения варваров.
Ка не стала возражать. Напихала полный рот орехов и принялась их усердно жевать. Я торопиться не стала: закидывала орехи по одному и тщательно прожевывала. Мне казалось, что так проще обмануть желудок. Но голод — не продавец апельсинов, его не обведешь вокруг пальца. Жалобный взгляд и история о том, что забыла кошелек дома, тут не прокатит.
Едва не плача от досады, я глянула на Пера: он не собирал орехи, так что же досталось ему? Этот гад занимался тем, что выковыривал из панциря громадного жука. Видимо, свою находку варвар прятал в связке веток.
Жук походил на майского: такая же желто-зеленая спинка и длиннющие усы. Только размером он был раз в десять больше. Меня передернуло от отвращения; орехи подпрыгнули в желудке, требуя выпустить их на свободу. Я отвернулась, убеждая себя, что не настолько голодна, чтобы есть всякую дрянь.
Мое мнение несколько изменилось, когда Пер насадил очищенную тушку на ветку и стал жарить над огнем. По пещере поплыл умопомрачительный аромат. Вспомнился рассказ Аришки о путешествии в Юго-Восточную Азию. И о местном деликатесе — мадагаскарских тараканах, приготовленных в горячем масле с солью и чесноком. Подружка говорила, что по вкусу они напомнили ей ветчину.
Самодовольно улыбаясь, Пер отхватил от тушки две трети и отнес в импровизированную «кладовку» в углу пещеры. Затем, ловко орудуя острым камнем, отрезал приличный кусок и передал матери как главе их небольшого семейства. Мна расплатилась за мясо горстью орехов: она насобирала их много больше, чем младшая сестра. Мимо нас с Ка Пер прошел с невозмутимым видом. Мы с варваркой переглянулись и одновременно вздохнули: нам нечем было расплатиться за деликатес.
Варвары плохо понимали мудреные речи, и я воспользовалась преимуществом. Не стесняясь в выражениях, объяснила Перу, куда ему стоит пойти и чем там заняться. Даже подсказала, с кем и в какой форме. Коротко объяснила — матом.
Удивительно, но варвар меня понял. Сжал руку в кулак и оттопырил средний палец. Ого! Разговаривать они, значит, плохо умеют. А вот оскорбительные жесты знают. Ничего себе открытие.
После несытного ужина старуха выдала мне старую шкуру и указала на место чуть поодаль костра. Я посмотрела на «одеялко»: дыр в нем насчитала больше, чем сохранившихся ворсинок. Интересно, сколько ему веков: тысяча? миллион?
— Жмоты! — упрекнула я семейство.
Ма глянула на меня, как на надоедливого комара, и только махнула рукой. Она подтащила поближе к костру несколько сухих поленьев и улеглась на них, как на подушку. Ее «одеялко» было совсем новым, теплым. В свете костра темный мех отливал рыжим, как у норки.
Я позавидовала с секунду, завернулась в «свою» шкурку и съежилась. Лежать на полу пещеры было холодно и неудобно. Жалкое укрытие из изъеденной плесенью и молью «овчинки» служило слабой подмогой. Я почувствовала себя принцессой на горошине, вернее — на булыжниках. Как ни пыталась улечься поудобнее, все равно чувствовала грубое неровное покрытие и не могла уснуть, несмотря на усталость.
Помимо моей воли из глаз хлынули слезы. Я достала из-под мышки клатч — последнее напоминание о прошлой жизни. Уткнулась в него носом и ощутила аромат своих любимых духов. Всхлипнула, осознав, как жалко выгляжу сейчас и до чего дурно пахну. За один короткий день моя жизнь изменилась до неузнаваемости. И я не знала, как вернуться к прошлому.
И тут меня осенило. Золотой ключик! Не он ли открыл дверцу в другое измерение и перенес меня из городской квартиры в этот дикий лес? К первобытным неандертальцам.
Мой рациональный ум твердил, что это невозможно. Но иррациональная русская смекалка утверждала обратное. Я бросила взгляд на варваров: они уже спали и громко всхрапывали на всю пещеру. Как только умудрились отключиться так быстро?
Непослушными пальцами я расстегнула сумочку и достала заветный ключ. Засунула его в рот, нащупала языком заветное углубление. Но ничего не произошло. Я повернула ключ другой стороной. Боком. Погрызла и чуть не сломала зубы.
Спустя полчаса мой язык распух, а я по-прежнему находилась в пещере среди варваров. Костер почти прогорел, но Ма точно почувствовала это: не просыпаясь, протянула руку к дровам и подкинула в огонь новую порцию.
Громко шипя от досады, я запихнула ключ обратно в клатч и прижала к себе. Внутренняя чуйка подсказывала, что эта вещица мне еще пригодится.
Мне приснился холодильник. Мой любимый, родной «Аристон». Он скучал по мне так же, как и я по нему. Подмигивал мне желтым глазом, манил запахом сдобы, апельсинов и котлет по-киевски.
