Покончив с разделыванием туши, Фил поделил наше «добро» на три части. Охотники тоже отдавали жрецам продукты.
Моя «жаба» раздулась до невероятных размеров и громко квакнула. В последний раз она так сильно давила меня, когда Марьяна похвасталась новеньким авто — подарком очередного любовника. Но зависть к сопернице — ничто, по сравнению с необходимостью отдать с таким трудом добытое мясо жрецам.
— Натирай куски солью и специями и складывай сюда, — Фил пододвинул ко мне горшок из тыквы и крупный гладкий булыжник. — Камень положишь сверху.
Я кивнула и зачерпнула из кадки пригоршню соли и с ненавистью вдавила в кусок кульей вырезки. Перед моим мысленным взором всплыли холеные, в меру упитанные тела жрецов и их наложниц. Получается, это для них мы с мужем ночь напролет готовим солонину.
— Попадись они мне сейчас под руку, таких бы кулей им надавала, фыркнула я. — Накормила досыта.
— Осторожней! — громыхнул над моим ухом Фил. — Соль — очень дорогой продукт, используй ее экономно.
Я посмотрела на разнесчастное филе и ужаснулась: его покрывал толстенный слой соли. Настолько большой, что мясо почти полностью скрылось под ним.
— Не смей! — гаркнул Фил, когда я попыталась ссыпать излишки соли обратно в кадку. — Испортишь.
Я шмыгнула носом и кивнула. Взяла другой кусок мяса и отсыпала на него излишки соли.
— Так можно? — спросила гнусаво.
— Да, — буркнул Фил. — Будь внимательнее.
Нет, я определенно не гожусь ему в жены. Не приспособлена к домашнему хозяйству: посуду бью, убираться не люблю, продукты порчу, отношения порчу. Дар у меня такой — все всегда портить.
Успокоить мою совесть, вместе с моими тараканами и жабой смогло только одно проверенное средство — еда. Поздний ужин, вернее — ранний завтрак. Поняв, что от меня на кухне многого не добиться, Фил приготовил рагу из сладких кореньев, кукурузной муки и потрошков куля. Отменное блюдо.
Оказывается, не только путь к сердцу мужчины лежит через желудок, женщины тоже с удовольствием гуляют по этой тропинке. Как по мне, так вкусный ужин гораздо приятнее пустого комплимента. Любить ушами, конечно, можно, но только на сытый желудок.
Я благодарно покосилась на мужа и заметила, что он дремлет, уронив голову на грудь. Мне стало его жалко. Злость из-за утреннего инцидента испарилась, как капля воды на раскаленной сковороде.
«Чего ты стоишь, как идол? — упрекнула меня внутренняя дикарка. — Не видишь, умаялся охотник. Вон, и котеку не успел снять». Она проказливо хихикнула и потянулась к паху Фила.
Пришлось осадить ее. Не самое удачное время для приставаний. И вообще, мне все еще полагалось сердиться на Фила, ведь он так и не признал меня настоящей женой. А еще заставил резать и солить этого ужасного куля. Но тако-о-ого вкусного.
Смилостивившись, я все же уложила мужа (благо, он заснул, сидя на кровати). Укрыла его «одеялом». Не сдержала порыва и чмокнула его в щеку — целомудренно, без излишнего энтузиазма.
После все же взялась за уборку. Сполоснула в рукомойнике посуду, собрала раскиданные мной же вещи, подкинула дров в очаг. Но взгляд мой то и дело возвращался к Филу. Он так сладко спал, подложив руки под голову. Моя внутренняя дикарка выла и требовала немедленно забраться к нему под бочок.
И я почти поддалась. В последний момент отодвинулась на самый край постели и зажмурилась. Лежала долго, но сон, словно тень, все время ускользал и не позволял себя поймать. Пришлось считать овец.
Я представила себя на солнечной летней полянке, в венке из ромашек и длинном сарафане. Возле меня резвились молодые ягнятки, похожие на соцветия одуванчиков. Один, два… двенадцать. Скучно. Чего-то не хватает.
Точно!.. Не достает пастуха — эдакого кудрявого голубоглазого Леля, стройного и сильного, как молодой дубок.
Но в образе пастуха явился Фил.
— Уйди, противный, — я притворилась обиженной.
Нет, ну нельзя же одновременно похрапывать рядом и сниться. Некрасиво вот так запросто вторгаться в мои фантазии. Мало того, что приревновал меня ко всем бывшим и обвинил в распутстве, так теперь и помечтать не дает.
— Красавица, — нежно прошептал Фил и коснулся моей щеки.
Посмотрел так нежно и ласково, что я готова была простить ему любые прегрешения. Его сильные ладони обхватили мою талию, решительным жестом собственника заставили прижаться к нему вплотную. Горячие жадные губы коснулись уголка моего рта.
Я не смогла сдержать стон. Ну почему я так реагирую на его ласки, почему не в силах отказать этому варвару?
— Иди сюда, — его голос обволакивал, как бархат.
Порывистое дыхание щекотало мне шею. Его руки начали путешествие по моему телу, исследуя и ввергая в трепет. Фил снял с меня одежду, уложил на пушистую траву. Словно сказочный фонтан удовольствия взорвался у меня внутри мириадами ярких брызг. Мое дыхание участилось, руки обхватили сильные плечи любовника.
Не воображаемого, а настоящего, ведь это был уже не сон. Фил тоже не мог находиться рядом и не испытывать дикой, всепоглощающей страсти. Она оказалась сильнее его моральных принципов и всех табу на свете.
От моей упругой груди руки Фила перебрались к животу, скользнули по бедрам. Тихий вздох слетел с моих губ. Мне хотелось большего. Немедленно. Дикарка внутри меня вопила от похоти, умоляя немедленно воспользоваться моментом.
Фил поцеловал меня в ключицу, провел языком по впадинке на шее. Склонился к моей груди, втянул ртом возбуждений сосок. Восхитительная горячая волна пробежала по моему телу, накрыла меня с головой. Я подалась навстречу, изнемогая от желания.
Фил раздвинул пальцами мои половые губки, погладил их по внутренней стороне.
— Ты такая горячая и влажная, — восхитился он вслух. — Такая желанная.
Я прогнулась в спине и приподняла бедра. Фил осторожно ввел палец в самую сердцевину моего влажного лона. Мои внутренние мышцы сократились, радуясь этому вторжению.
— Все для тебя, — пылкий ответ сорвался с моих губ.
Я заглянула Филу в глаза: в них было столько нежности и страсти. Капельки пота выступили на его лбу, красиво очерченные губы изогнулись в нежной улыбке. Он весь дрожал от желания обладать мною. И это сводило меня с ума.
Палец внутри меня задвигался взад-вперед. Мои ладони сжали плечи мужа, наслаждение усиливалось с каждой секундой. Я была уже на пороге оргазма — возможно, самого сильного в моей жизни.
Но мне вновь помешали. На сей раз посланники жрецов — сразу пятеро. Увидев их стоящими на пороге дома, я вскрикнула и сильнее прильнула к мужу. Мне совершенно не хотелось, чтобы посторонние видели меня в такой ответственный момент. Бессильная ярость охватила все мое существо. Как посмели эти варвары прервать волшебный момент? Скормить Калки их за это мало!
