Фил улыбнулся (наверняка моей покорности, он же не знал, что это лишь видимость, и при первом же удобном случае я вновь подступлю к нему с расспросами). Взял мою ладонь и поднес к своим губам. Перевернул запястьем вверх. Я-то подумала, будто он собирается целовать. Но нет, он укусил, варвар эдакий.
— Ты что?! — я отдернула руку. — Зачем ты это сделал?
— Разве ты не знаешь? — Фил выглядел озадаченным.
Я потерла место укуса и поморщилась: цапнул порядочно, до крови.
— Даже не представляю. Вот уж не думала, что в тебе дремлют садистские наклонности.
Вновь услышав от меня незнакомое слово, Фил нахмурился. Что-то покумекал в своем диком мозгу и выдал:
— Нет, садить мы ничего не будем. Я же охотник. Хотя, если тебе очень хочется, можешь выращивать целебные и пряные травы возле дома. И хозяйству польза, и тебе не скучно.
Я глянула на него недовольно: опять он за свое. Нет, он не садист, определенно. Маньяк-домохозяин с замашками домината, вот он кто!
— Так для чего укус? — мне не впервой пришлось проявить настойчивость.
— Ты, правда, не знаешь? — призадумался Фил.
— Нет! — рявкнула я резче, чем собиралась. — Говори скорее, пока не рассердилась и не покусала в ответ.
Я многозначительно откинула шкуру и обвела глазами его тело, словно примеряясь. Что и говорить, пару сладких местечек выбрала. Не только для укусов.
Фил вздохнул и закатил глаза. Голосом строгого преподавателя на экзамене принялся вдалбливать неумехе мне простые истины варварского мира:
— Кусая жену в левое запястье, муж тем самым подтверждает, что сделал правильный выбор. Если со мной случится несчастье и тебе придется вновь выбирать мужа — такая метка возвысит тебя в глазах других мужчин. И даст право претендовать на лучшего мужа.
Да, что ни день, то открытия. Я набрала полную грудь воздуха и на секунду словно обмерла. Конечно же, приятно услышать от своего мужчины такое признание в любви. Пусть и варварское. И получить местный аналог обручального кольца с бриллиантом, который, при случае, можно загнать в ломбард.
Но упоминание Фила о его сложной работе убило первое восхитительное откровение.
— Пожалуйста, не говори так, — едва не плача, попросила я мужа. Обняла его и прижалась тесно-тесно.
Он коснулся губами моей щеки и проговорил, глядя прямо в глаза:
— Опасность всегда ходит за нами по пятам. Но я обещаю, что буду беречь себя для тебя.
— Мне показалось, или ты и действительно покраснел? — довольно пробормотала я.
— Тебе показалось, — отнекнулся Фил и отвернулся.
Мой сильный и храбрый варвар стесняется признаться жене в любви. Какая прелесть!
Я перекалилась через него, проявив чудеса ловкости, и вновь заглянула ему в лицо.
— Не стесняйся, нет ничего стыдного в том, чтобы иногда говорить жене комплименты.
Горячая ладонь Фила по-хозяйски легла мне на бедро, намекая на продолжение «чувственного банкета». От одного этого прикосновения во мне вновь проснулось желание. Я издала легкий стон удовольствия и положила ладони на могучую грудь мужа. Почувствовала, как сильно стучит его горячее сердце.
— А как в твоем мире принято показывать свое расположение к жене? — вопрос Фила на секунду вывел меня из состояния эротической неги.
— Дарят им бриллианты — такие красивые блестящие камни, шубы, машины. А еще — белое платье. Пожалуй, это самый желанный подарок для всех девушек в моем прошлом.
В глазах мужа заплясали огоньки разгоревшегося с новой силой желания. Он улыбнулся краешком губ и жарко прошептал:
— Блестящих камней и машин в Капуле я не встречал, но вот два последних условия могу выполнить. Хочешь, я подарю тебе белую шубу?
Он еще спрашивает? Какая же девушка откажется от такого предложения. Пока что роскошный белый мех я видела только на жрецах, и предложение мужа несказанно польстило моему самолюбию.
— Хочу! — не думая, согласилась я. — А у тебя она есть?
Фил нежно погладил мои ягодицы, прижал к себе еще теснее. И я почувствовала, что он полностью готов в очередной раз исполнить супружеский долг. Его горячий и твердый член многозначительно уперся мне в живот, требуя немедленно впустить его внутрь.
— Нет — обронил Фил, — Но обязательно будет. А пока, моя красавица, прекрати болтать и найди для своего ротика другое занятие
И он накрыл мои губы поцелуем, долгим и томительно-нежным.
Глава 22
А наутро мы поняли, что наш «медовый» сезон дождей окончен. Небо Капулы выплакало последние капли дождя на упившуюся влагой землю и посветлело с досады. Яркое солнце принялось активно согревать все вокруг, и казалось, будто весь поселок — это гигантская баня, хоть бери в руки таз и веник и чувствуй себя как дома. Вернее — как в деревне у бабушки, любительницы попариться досыта, а после принять на широкую грудь пару рюмочек рябиновой настойки и вдоволь почесать языком с соседками.
Небосклон посинел, а я, напротив, стала хмурой, как грозовое небо. Пришла пора моему мужу вспомнить о своей работе и вновь отправиться добывать пропитание. За ту недолгую неделю, что мы провели, не выходя из дому, наши запасы почти закончились. И если в горшках из тыквы еще осталась солонина, то кукурузная мука, коренья и орехи давно утонули в недрах наших желудков.
Глядя на то, как Фил облачается в «боевые доспехи»: котеку, шлем из черепа крыса и серую шкуру, я невольно вспомнила о том, насколько кровожадны животные Капулы. Судя по размерам того же куля, первый просчет охотника непременно станет последним.
— Не смотри на меня так, — попросил Фил, привычным жестом беря в руки копье, — я еще не умер.
Он улыбнулся, но лицо его осталось серьезными, а взгляд — сосредоточенным. В мыслях, муженек наверняка уже покинул дом и гулял по безумному лесу Капулы, выискивая добычу. Только бы сам он не стал ею.
Я горестно вздохнула и потупила взгляд. Едва удержалась от того, чтобы броситься ему на шею и попробовать остановить. Любовь любовью, но кушать хочется всегда.
— Не печалься, красавица, — пообещал Фил и приподнял кончиками пальцев мой подбородок. — Твой муж — великий охотник. Он скоро вернется и принесет тебе обещанный подарок.
А мне… мне уже не хотелось ни шубы, ни белого платья. Ни того и другого вместе. Только бы с Филом ничего не случилось. Никогда мне не стать настоящей варваркой, слишком я мнительная. Даже моя внутренняя дикарка притихла и, сидя в глубине подсознания, печально утирала белым платочком выступившие слезы. Она тоже не хотела отпускать Фила. Но в отличие от меня, прекрасно понимала, что это невозможно.
— Вернись до наступления темноты, пожалуйста, — прошептала я, вглядываясь в прорези для глаз на причудливом «шлеме» мужа. — Не давай мне повода для волнения.
