«Качки» в спортивных костюмах переглянулись. Один даже громко хмыкнул.
— Открывай, — разрешил он, — только поскорее. У нас не так много времени.
Другой перекинул лом из одной руки в другую. И этот жест заставил меня насторожиться сильнее. Не припомню, чтобы ребята из нашего отдела так открыто демонстрировали силу.
В отчаянной попытке проверить, те ли это, кого я жду, попыталась связаться с отделом. Но переговорное устройство упорно молчало. От декоративных булыжников, разбросанных по саду, и то больше проку. Один такой камушек я все же зажала в ладони.
— Кто вы и зачем приехали? — запоздало спросила я.
А палец мой завис в миллиметре от кнопки механизма, отпирающего ворота. Впрочем, для этих ребят не составит труда взломать замок или перелезть через забор. Всего лишь вопрос времени.
— Да свои мы, свои, — успокоил меня тот, что держал в руках лом. — Видишь, три прекрасных принца — приехали спасать тебя из лап кровожадного Цербера.
И он заржал: противно так, словно ржавый засов несколько раз со скрипом задвинули.
— А меня не надо спасать. — Я убрала руки от кнопки и сложила их на груди. — Если других намерений нет, то уезжайте.
— Или что? — надменно спросили меня.
— Позову хозяина и охрану.
Теперь все трое ржали. А я стала отступать к дому. Взломать дверь или разбить окно они смогут. Но на это уйдет время. А я пока спокойненько запрусь в ванной и отсижусь до прибытия Сандро. А там Николаич пусть сам разбирается с подчиненными, ибо не фиг хамить сослуживцам.
— Нет твоего «папика» дома, и охраны нет, — заявили мне.
В руках двух «качков» появилось оружие. Не табельное, как у наших ребят, а травматика. Но за время работы в отделе я успела наслушаться историй о том, как резиновая пулька со стальной сердцевиной может «догнать» незадачливую жертву. Особенно с близкого расстояния.
— Что вам нужно? — замерев на месте, спросила я.
— Открывай, — пробухал «браток», что держал лом. — Ты нам не нужна, не дрейфь. Мы тут заберем кое-что наше и свалим. А если будешь паинькой и поможешь — останешься целой и невредимой.
Нет, ну… перспектива, конечно, заманчивая, но помогать им совершенно не хотелось.
— Не заставляй повторять дважды! — строго предупредили меня.
Пришлось открыть. Жизнь для меня все же дороже, чем «друзья» Сандро.
— Вы представители кредиторов Лисицына? — бесцеремонно спросила я. — Того, которого снимал Сандро. Вам ведь именно эти фотки нужны, не так ли?
Они многозначительно переглянулись. Выходит, угадала. Устали ребятки ждать, пока ведомство выполнит свою работу, решили посодействовать.
— Что-то не похожи вы на правдолюбов, — продолжила с мстительной решимостью. — Или в кругах бизнесменов так принято: забирать то, что хочется, любыми способами?
«Братки» вошли в сад, окружили меня с трех сторон.
— Ты б помолчала, куколка, — предложили мне. — Лучше скажи, где снимки? Или ты тут только задом трясла, а не задание выполняла?
Ага, получается, знают, кто я. Это вселило надежду.
— А вы в курсе, что за подобное вмешательство вас могут упечь за решетку? — как мне ни хотелось казаться сильной, голос дрожал. — Сейчас вот сообщу куда следует о вашем налете.
Последовал презрительный взгляд в мою сторону — почти как плевок в душу.
— Могла бы — давно сообщила, — возразили мне. — Так что, где фотки?
— А я их давно сожгла, как и негативы, — соврала я.
На этот раз голос не дрогнул. А глаза зажглись праведным гневом. Совсем ополоумели, врываются на виллу, мешают работать, а еще и угрожают. Обязательно «накапаю» Николаичу. Дожить бы только…
Сильная рука сжала мое горло. Полный раскаленной стали голос грубо гаркнул:
— Не играйся со мной, поняла? Говори, где фотки, иначе подожжем дом. Вместе с тобой. Нет свидетелей — и вины нет.
Размечтались, дурни, подожгут они… Сандро слишком ценит «друзей», чтобы оставить их без защиты. Фотки не сгорят, а я — запросто.
— Бруни хранит снимки в гигантском огнестойком сейфе, — прохрипела и попыталась освободиться.
Но мне не позволили.
— Знаешь, как открыть?
Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Легкие точно горели, а перед глазами все расплывалось.
Меня резко отпустили, и я упала на траву. Закашлялась, судорожно хватая ртом воздух.
— Веди! — распорядился тот, с ломом.
Кажется, он и числился главарем этой банды. Если они позволили себе такое обращение, то живой не отпустят — как пить дать. И их угроза поджечь виллу уже не казалась мне смешной.
Я бросила умоляющий взгляд на дорогу. Но ни машины Сандро, ни обещанной Николаичем группы не было. Осталось надеяться, что к их приезду от меня останутся не одни только угли.
Сандро
Сандро готовился к утреннему свиданию так, как не готовился к открытиям выставки. Придумывал прощальную речь, старался настроиться на расставание. Но все в нем бунтовало против разлуки. За такой недолгий отрезок времени он прикипел к Надежде всей душой.
Но желал ей только счастья и не мог позволить остаться.
Войдя в кухню, он сделал снимок и печально улыбнулся. Хозяйничающая Надежда казалась такой притягательной, такой домашней и в тоже время загадочной. Сандро почудилось, что она готовит грандиозный план по захвату его виллы, а не замешивает тесто для блинов. Задумчивый взгляд и блуждающая улыбка подсказали — Надежда что-то замышляет. А ее наряд, уложенные волосы и легкий дневной макияж красноречиво сообщили, как тщательно она готовилась к завтраку.
Сандро замер в проеме двери, не смея мешать, наслаждаясь тем, что в его кухне завелась ловкая и невыносимо прекрасная хозяюшка.
Но вот она отправила в рот несколько ягод малины и блаженно зажмурилась. Немалых трудов стоило Сандро остаться на месте. Искушение было слишком велико.
— Ты так светишься потому, что намерен вскоре от меня избавиться? — с укором произнесла она.
И Сандро поник. Слова заранее подготовленной прощальной речи застряли в горле. Он не мог начать прощаться, на деле это оказалось слишком больно.
Надежда, кажется, уловила его настроение и от упреков перешла к другим методам убеждения. Пыталась шутить и вести себя естественно, но не обманула Сандро. Он видел, как тяготит ее расставание.
Взяв за руку, хотел всего лишь утешить, поддержать. Но тело не слушалось приказов разума. Запретить себе касаться Надежды, целовать сладкие губы было равносильно пытке.
Все могло закончиться в постели, но Сандро вновь не оставили выбора. Призыв на фотосессию подействовал на него как ледяной душ. Вернул способность рассуждать здраво и приказал забыть о страстных порывах.
