— Раз тебе нравится такая работа, ты на нее и устраивайся, — не слишком любезно буркнула я.
— А вот и попробую — вдруг возьмут, — не слишком правдиво откликнулась Светка. Кинула мне сотовый и распорядилась: — Звони своему ухажеру, пусть заедет за тобой сюда. Не тащиться же тебе, такой нарядной, в дешевый мотель.
Я набрала номер такси. Пока шли длинные гудки, напомнила Светке:
— Сандро не держит при себе ни гаджетов, ни средств связи. И даже наручные часы у него механические. Так что мне придется выполнить его просьбу и вернуться в отель к назначенному времени.
— Мне кажется, он и сам у тебя механический, — недовольно буркнула Светка. — Ладно уж, езжай. Расскажешь потом, как прошло.
— Ага, — пообещала я.
А про себя подумала: если бы Сандро был «у меня»… тогда бы все было совсем иначе.
Сандро
Ему казалось, что он разлетается на куски. Разум упрямо твердил, что вот сейчас, именно в этот момент лучше расстаться с Надеждой. Позволить ей, как изящной шхуне, нестись вопреки всем ветрам навстречу собственному счастью. Ему же, словно проржавевшему якорю, вновь опуститься на дно. Затаиться и наблюдать за чужой жизнью через объектив фотокамеры.
Но сознание упорно цеплялось за последнюю возможность побыть еще недолго возле Надежды. Насладиться ее внутренним светом и ее теплом.
Сандро видел отстраненность любимой, затаенную печаль в прекрасных глазах. И не знал, как утешить. Пытался объяснить так, чтобы она поняла: расставание — это лучшее, чем он может ее отблагодарить.
Надежда не верила. И, кажется, ненавидела орбов. Считала их монстрами, поглощающими его жизнь.
Но Сандро относился к ним иначе и пытался переубедить. Рассказал все, что знал. В том числе о Симоне и ее вещих снах.
Надежда спросила, можно ли слышать голоса орбов. И Сандро всерьез задумался. Прежде он никогда не думал о подобном, хотя перерыл массу источников, изучил множество теорий. И лишь в одном был убежден твердо: орбы показывают только то, что хотят, чтобы мы увидели. И для каждого предлагают свой метод.
От обсуждения способностей, дарованных орбами, разговор вновь вернулся к размышлениям о будущем. Сандро признался, что уезжает. Такой внутренней боли он не испытывал давно. Но понимал, что это неизбежно, и держался, подавляя свои желания и порывы.
«Она думает, я убегаю, — рассуждал мысленно. — Но это не так. Я спасаю ее от себя самого. Больше никогда, ни одной девушке я не испорчу жизнь. А Надежда… она навсегда останется в моем сердце».
Стремясь облегчить удар, он предложил прощальный ужин. И сколько бы ни пытался убедить себя, понимал, что тоже оттягивает минуту разрыва. А как бы ему хотелось сделать предстоящий вечер другим. Вместо печальных известий преподнести Наде обручальное кольцо и предложить руку и сердце.
Но ни то, ни другое не принадлежали Сандро полностью. Он словно бы стал марионеткой в руках вездесущих орбов. А без них…
К чему Надежде нетвердая рука слепца? И сердце, заледеневшее от страданий — чужих и собственных?..
Глава 19
Вера
Вечер в ресторане прошел для меня как в тумане. Ни отменная еда, ни шикарная обстановка и услужливые улыбки официантов не могли избавить от унылого настроения. Обреченность словно витала в воздухе, проникая в каждую клеточку тела, вымораживая, кажется, саму душу.
Сандро, сперва пытавшийся меня развеселить, после нескольких тщетных попыток сдался. И сам словно оледенел, отстранился. Словом, стал таким, каким я его увидела в нашу первую встречу.
Музыканты заиграла громче, по залу поплыла романтическая, нежная мелодия.
— Хочешь потанцевать? — предложил Сандро и протянул через столик руку.
Я ее не приняла. Покачала головой и уставилась на тарелку с ризотто. Даже любимое лакомство не радовало сегодня.
— Прости, нога немного побаливает, — прошептала неуверенно.
Конечно же, соврала. Нога меня меньше всего беспокоила. Болело сердце.
— Мы так ни разу и не потанцевали, — тем же тоном отозвался Сандро и спрятал руки на коленях. — Но, наверное, это и к лучшему. Давно не танцевал и, пожалуй, подзабыл, как это делается.
Он невесело улыбнулся и развел руками.
— Мне казалось, все итальянцы любят и умеют танцевать, — я все же поддержала беседу, — и вообще славятся своей беззаботностью и веселостью. Ты разбил эту легенду на осколки.
Он прикрыл глаза и запрокинул голову, глубоко вздохнул.
— Вместе с яркими красками от меня ушла и энергичность. Все вокруг меня серо и печально. Как и я сам. Когда-то, когда был еще мальчишкой, стремился взять от жизни все, каждый мой день становился открытием. Думал, запас энергии никогда не иссякнет и… прости, не хочу нагнетать обстановку.
Да куда уж больше. Предстоящее расставание уже выстроило между нами невидимую стену, и теперь мы беседовали через нее, как два незнакомца. Чужие люди за одним столом, разделение глупыми убеждениями и никчемными принципами.
— Ты поэтому пошел в банду? — спросила я. Лишь бы о чем говорить, только не это тягостное молчание. — Хотел испытать что-то новое?
Сандро устремил на меня настороженный взгляд. В нем читались печаль и сожаление.
— Да, и это тоже.
И голос не уступал — напряженный, тусклый.
— Считал работу отца недостойной мужчины. Подумаешь, фотограф, разве это профессия!.. Для себя я выбрал другой путь, скользкий и опасный. Решил стать гангстером, как Фрэнк Костелло. Или Счастливчик Лучано…
Он вздохнул и потряс головой, словно пытался вытряхнуть из нее горькие воспоминания.
— Многие ведутся на подобную приманку, не только подростки, — поддержала я. — Хотят жить красиво, не оглядываясь на совесть и чужие судьбы. Но немногие знают, к чему это может привести…
Глаза Сандро сверкнули, точно орбы на секунду завладели его сознанием и хотели утопить меня в ядовитой ртути.
— Ты говоришь, как полицейские в участке, где мне не единожды довелось побывать во времена буйной юности, — тяжело дыша, произнес он.
Потребовалось несколько секунд, чтобы его замечание проникло в мое сознание. Слова замерли у меня на губах, сердце заколотилось так, словно силилось заглушить звуки музыки.
— Странное сравнение, но вполне подходящее, — произнесла я и не поверила, что решилась.
Кажется, пора выкладывать все карты на стол. Я давно подозревала, что Сандро знает обо мне больше, чем я рассказала. Эти его полунамеки, игнорирование некоторых вопросов. И фотографии, которые он мне так и не показал. Ну не верю я в совпадения… мне по должности не положено.
Мы молчали, обмениваясь взглядами. Словно гипнотизировали друг друга и выжидали, кто сдастся первым. И скажет ключевую фразу.
