Он привел меня в парк. Следуя вдоль плохо освещенных аллей, мы добрались до уединенной скамейки, полускрытой живым навесом из кустов акаций. Там сидел парень: сгорбленная спина, одна нога поджата под себя. Он рассматривал что-то, лежащее у него в ладони. Рядом стояла бутылка — судя по всему, с чем-то горячительным. Не поворачивая головы, парень изредка прикладывался к ней.
— Не подходи ближе, — скомандовал Сандро.
Он нащупал мою руку, и я поняла — не видит. Кажется, его «друзья» приревновали и наказали его за то, что он взял меня с собой.
И не только его. Я почувствовала страшную головную боль, казалось, в виски забивают гигантские гвозди: один за одним, один за одним. И с каждым ударом незримого молота моя голова потрескивала, как спелый арбуз. Хотя нет, это не моя голова…
Шум раздавался со стороны лавочки. Видимо, орбы уже окружили свою жертву — или своего подопытного. И теперь он стоит перед выбором: выдержать испытание или сдаться, поменяв жизнь на льстивые обещания гостей из иного мира.
Сандро потянул меня назад. Вот странно, с каждым шагом пропадала и моя головная боль.
— Стой здесь, тут безопасно, — сообщил Сандро и взялся за фотоаппарат.
Напрасно я полагала, будто вспышка привлечет внимание парня. Он все так же сидел в скрюченной позе, изредка отхлебывая из бутылки. Не исключено, что орбы умели маскировать «их фотографа».
— Что у него в руке? — дрожа от холода и страха, спросила я. И тут же сама ответила: — Таблетки, он собирается отравиться?
— Скорее всего, — послышался ответ.
Но голос этот будто и не принадлежал Сандро. Его устами говорили орбы. Они не позволяли простым смертным вмешиваться в дела провидения. Этот выбор должен был сделать сам испытуемый.
Но я не могла вот так просто стоять и смотреть, как человек готовится совершить самоубийство. К тому же фигура парня показалась мне смутно знакомой.
— Игорь?.. — хрипло произнесла я и шагнула вперед.
Но даже это небольшое преступление дозволенной границы отозвалось болью в моей разнесчастной голове.
«Нет-нет, подождите!.. — преодолевая боль, прикинула я. — Ведь обычные люди — те, что не чувствуют воздействия орбов так явно, — наверняка могут подойти ближе? И помешать совершить преступление?.. Получается, все дело в этом шуме. Мне срочно нужно от него избавиться».
И я закричала — так, как не кричала никогда в жизни. План был таков: не смогу «переорать орбов», так привлеку внимание прохожих. Это Сандро опасается, что такое предательство лишит его возможности видеть. Мне страшиться нечего. Я уже все потеряла.
Мой крик набатом понесся по пустынному парку. Но никто не поспешил к нам на помощь. Если и достиг этот звук слуха одинокого прохожего, то скорее испугал, чем заставил ринуться на подмогу.
Вдруг что-то незримо изменилось. Шум, издаваемый «друзьями» Сандро, стал другим. Орбы насторожились, направились в мою сторону. Окружили. Я чувствовала кожей их прохладные прикосновения: нерешительные, изучающие.
— Пошли вон! — приказала им. — Убирайтесь!
Несколько томительно долгих мгновений продолжалась моя схватка с орбами. И вдруг издаваемые ими звуки стали стихать, позволив мне подойти к Игорю.
Я присела рядом с ним на лавку. Накрыла его ладонь с зажатыми в ней таблетками своей.
— Далеко собрался? — полушутливо спросила. — Попрощаться не хочешь?
Он посмотрел на меня невидящим взглядом, так, точно находился в эту минуту не в своем теле, а где-то еще. Завороженный орбами и собственными тягостными мыслями, Игорь неохотно возвращался в реальность.
К моей радости, осознав, что его «застукали» в минуту слабости, он сначала сжал руку в кулак, а после размахнулся и выбросил таблетки в кусты.
— Она меня бросила, осталась с мужем, — сообщил обиженным, как у ребенка, голосом. — Как так? Она же сама говорила, что не любит его…
Я потерла виски, поморщилась: шум все еще беспокоил, пусть и не так настойчиво. Признаться, в тот момент меньше всего хотелось слышать нытье бывшего парня. И обсуждать с ним его подружку.
— Врала она тебе, — бросила без обиняков. — И ты сам это прекрасно понимаешь. Но ее поступок не стоит того, чтобы сводить счеты с жизнью.
Он похлопал глазами, положил руку мне на плечо в дружеском жесте.
— Ты права, глупая была затея. А ты… Я тебя не сразу узнал, такая красивая… совсем другая. Прическа, одежда, разговоры… Это командировка на тебя так повлияла?
— Да, она, — буркнула я, сбрасывая его руку. — Слушай, ты иди домой, ладно? У меня тут еще дела.
Он непонимающе обвел взглядом темный массив парка, нахмурился, что-то прикидывая в уме.
— А ты что тут делаешь ночью? — спросил так, будто имел на это право.
— Гуляю, — фыркнула я, — что, не заметно?
Ну да, в вечернем платье, с прической и макияжем — одна. Лучшая жертва для серийного маньяка. Впрочем, зачем мне искать маньяка, если он сам и привел меня сюда.
Я посмотрела в том направлении, где остался Сандро. И ничего не увидела. Хотела спрыгнуть с лавочки и броситься догонять, но Игорь меня остановил. Обнял по-свойски и полез целоваться.
— Дурак, что ли?! — психанула я.
Вырвалась из плотного кольца его рук, поправила на плече ремешок сумочки и отправилась разыскивать Сандро.
Но он покинул парк, так и не пополнив коллекцию шокирующих снимков. Встречаться со мной он больше не хотел. Наш «контракт» исчерпал себя.
Сандро
Сандро не мог поверить, что этот вечер — последний для них с Надеждой. И не представлял, как станет жить без нее. Он привык начинать утро с ее улыбки, а заканчивать день полным страсти поцелуем. Неужели это конец?
Поддавшись решительному порыву, он приготовил для нее подарок. Не тот, который хотел бы вручить. Но тот, который она непременно примет.
В последний раз Сандро попытался разговорить Надежду, и она сдалась. Рассказала ему правду, даже не подозревая, как помогла себе этим. Она прошла еще одно испытание орбов на прочность, и теперь они наверняка оставят ее в покое.
Новый призыв застал Сандро врасплох. Он боролся до последнего и не хотел идти вслед за орбами. Но Надежда, оказавшаяся Верой, тоже почувствовала их. И решила отправиться на жуткую фотосессию.
Напрасно Сандро уговаривал ее остаться в машине. Такую непримиримость Вера еще не показывала. Как грозная амазонка, она рвалась в бой.
«Пусть, — решил Сандро. — Возможно, если она увидит, как все происходит, сама откажется от меня. И возненавидит за то, что я ввязал ее во все это. Так ей будет легче от меня отречься».
Надежда не испугалась и не убежала. Она до последнего сопротивлялась орбам, шла напролом. И они подпустили ее ближе.
