— Сандро выпустили из больницы? Он здоров?..
Светка расстроилась. Тяжело вздохнула, достала из кармана пачку сигарет и закурила, позабыв о том, что мне неприятен запах табака.
— Опять ты со своим итальяшкой! — выдыхая серое облако, возмутилась она. — Все никак не успокоишься… А пора бы!
Она прошествовала к окну, распахнула настежь и обернулась ко мне. Достала из сумочки пачку купюр. Приличную такую стопку, перемотанную ярко-красной резинкой.
— Это все тебе, — объявила она. — Заработала.
— Что-то многовато для премии, — пробормотала я.
— Ты правда такая наивная или притворяешься? — фыркнула Светка, перебрасывая деньги мне. — Это Николаич передал. Полагаю, кредиторы Лисицына хорошо вознаградили его за помощь. И он, как честный человек, решил поделиться с исполнителем.
— Продал меня, как телушку на базаре! — возмутилась я. Давно подозревала, что наш начальник был лично заинтересован в этом деле. И мои ожидания подтвердились. — Хорошо, что Сандро оказался добрым Цербером и не сожрал меня в один присест. А ведь все могло закончиться куда как хуже…
— Не будь ханжой, Николаич тебя не на веревке к итальяшке тащил. Сама согласилась, — нахмурилась подруга. — А деньги лишними не бывают.
Она глубоко затянулась и выпустила на улицу тонкую струйку дыма. Раздавила сигарету в стоящей на подоконнике пепельнице и задумчиво протянула:
— Посмотри, какая погода чудесная. Последние солнечные деньки, а ты заперлась в душной квартире. Пойди пройдись, подыши воздухом. Купи себе что-нибудь в качестве шопинг-терапии. Я бы с удовольствием с тобой по магазинам рванула, да мне обратно на работу нужно.
— Спасибо, но мне, правда, не хочется никуда идти, — уныло сообщила я, морщась от яркого дневного света. — Хочешь, возьми деньги себе — в счет платы за квартиру.
Светка подошла ко мне — и ка-а-ак треснет пониже спины. Я даже через одеяло почувствовала.
— Ты чего? — возмутилась, потирая ушибленную пятую точку. Ну и ручища у нее — кувалда кузнечная.
— Хорош валяться! — объявила она, стаскивая с меня одеяло. — И вообще, твоя очередь покупать продукты и готовить. Так что выметайся.
Пришлось вставать. Накатила такая слабость, что меня пошатывало, как полупьяную.
Вооружившись премией, я отправилась рыскать по городу. Свежий воздух и вправду подействовал на меня как живительный эликсир, появилось желание жить и радоваться солнцу.
Наверстывая упущенное, я забежала в небольшое уютное кафе. Слопала две порции равиоли — невкусные, совсем не такие, какие готовил Сандро. Запила их огромной чашкой кофе, купленной на углу. В итоге заработала несварение и снова загрустила.
Мое внимание привлек антикварный магазин. В его стеклянной витрине был выставлен фотоаппарат — почти такой, как у Сандро. Я обрадовалась так, что, не удержавшись, захлопала в ладоши. Глаза мои загорелись азартом.
И, разумеется, я купила эту вещицу. И даже ценник с пятизначной цифрой меня не остановил. Захотелось сейчас же, немедленно отправиться в больницу и передать подарок Сандро.
Но внезапно проснувшийся разум остановил. Вряд ли доктора позволят пациенту фотографировать — по крайней мере до тех пор, пока он не почувствует себя лучше. Да и в больницу в столь позднее время меня просто не пустят. А если опять начну буянить — саму запрут в палате.
И все же фотокамера грела меня сильнее, чем успевшее скрыться за многоэтажками солнце. Возвращаясь домой, я сделала несколько снимков — точнее, попыталась. Оказалось, совладать с таким «мамонтом» не так-то легко. Еще тяжелее заставить затихнуть орбов, пожелавших непременно участвовать в фотосъемках.
— Пошли прочь! — не обращая внимания на немногочисленных прохожих, я стала разгонять «друзей» Сандро. — Возвращайтесь лучше к нему. Он вас ждет.
— Эй, с тобой все в порядке? — окликнул меня незнакомый голос.
Я обернулась. На ступеньках высокого крыльца сидел парень — в бандане с черепами, кожаной жилетке, весь в цветных наколках. Он курил, мимоходом поглядывая на придурочную меня. Ну да, забавная картинка: «дурдом на выгуле» называется.
— Все нормально, пассы руками позволяют мне лучше фотографировать, — соврала я первое, что пришло в голову. — Можете не волноваться.
— Да я и не волнуюсь, — пожал он плечами. — Скучно, клиентов нет. Хочешь татушку?
Его вопрос застал врасплох. Вообще-то сотрудникам моего отдела не положено иметь татуировок — слишком приметные детали. Но на работников архива это правило не распространяется вроде бы.
— Хочу, — бросила я прежде, чем решимость оставила меня.
Мастер, похожий на киношного байкера, указал на дверь в свой салон. Там пахло восточными благовониями (или чем-то покрепче), играла громкая музыка. Я присела за стол, заваленный папками с эскизами и снимками довольных клиентов.
Фотографии… они преследовали меня всюду…
— Ну, чего выбрала? — спросил мастер, льстиво заглядывая в глаза. — Розочку на щиколотку или зайчика на бедро? Могу колибри на шее набить — хит сезона.
Я досадливо поморщилась. Все то, что он предлагал, казалось слишком вычурным, мультяшным до зубовного скрежета. Хотелось же, напротив, чего-то жесткого и сильного.
— Наколи мне Геракла. Во всю спину, — я потыкала пальцем в одну из фотографий, — как у этого парня. Только не с гидрой, а с цербером.
«Пусть хоть на картинке мы будем вместе, — добавила про себя. — Навсегда».
— Нет, девочка, тебе это не нужно, — скривился мастер. — Это мужская агрессивная тату, ее не каждый потянет. Она символизирует настойчивость, хладнокровие и преданность своему делу, и слабаку непременно испортит жизнь.
Я хмыкнула и криво усмехнулась.
— Мою жизнь уже ничем не испортишь, а если не сделаешь, что прошу — покажу, что значит настоящая агрессия.
Находящиеся рядом орбы возбуждено зашипели. Почуяли свое любимое лакомство — страх, отчаяние, душевные метания. Адреналин.
— Да не вопрос. — Мастер взглянул на меня совсем по-другому. — Только учти, стереть такую будет непросто. Только перебить.
— Нет, это не понадобится, — буркнула я.
— Отлично, — кивнул мастер. — Но раз уж такая смелая — не прячь свой отличительный знак. Сделай на руке, чтоб все видели.
— А давай! — В тот миг я была готова на любое безрассудство. — И это… сделай так, чтобы рисунок светился в темноте.
Он загадочно потер руки. В его взгляде появился азарт, перемешанный с неприкрытым интересом.
— А ты забавная, куколка, — объявил спустя мгновение. — Не хочешь сходить в бар, когда закончим? Выпить пивка, посмотреть футбол.
— Не хочу, — безразлично обронила я.
— Тогда хоть до дома подброшу. — Он поиграл белесыми бровями. — Закончим поздно. А хорошие девочки не гуляют по ночам в одиночестве.
