Первые годы брака муж не позволял себе подобных высказываний. И я верила, что наш брак — это союз не только любящих сердец, но и конструктивных умов. Макс развеял это заблуждение. Было больно и обидно, но это стало своего рода прививкой. Его хлесткие замечания больше не ранили.
— Работаю, как могу, — с нажимом проговорила я. — Как позволяет совесть…
Не раз меня посещала бредовая идея рассказать Максу правду о сыне. Но я не могла решиться. Даже не потому, что боялась, что мне не поверят. В глубине души желала Дэну удачи. Пусть фирма разорится, и я останусь без рубля в кармане, зато обрету долгожданную свободу. Опыт работы и образование имеются — как-нибудь проживу. Только бы переждать этот переломный период. Не оказаться в самой сердцевине бурлящего котла страстей.
— Вот и славно, — Макс улыбнулся, но глаза остались холодными. Протянул руку и потрепал за подбородок, как выполнившую команду собачку. — Хорошая девочка. Что же касается домашней работы — поступай как знаешь, но чтобы к моему приходу было убрано и сготовлено. Ты меня поняла?
— Разумеется, — нехотя буркнула я, уворачиваясь от ласки. — Попробую найти подходящую женщину, которая мне поможет. Только ей придется платить.
— Мы не стеснены в средствах, не волнуйся, — Макс сделал широкий жест. И тут же добавил: — Ежемесячно будешь отчитываться о работе помощницы.
— Хорошо, — сдалась я. — Мне давно известна твоя привычка контролировать домашние расходы.
Боже, этот человек может потратить десятки тысяч за один вечер в клубе, но от жены требует отчета о каждом шаге. Не представляю, как Дэн надеется отобрать у Макса фирму — у него же лишнего хлеба к обеду не допросишься.
Сдается, с возрастом у мужа обострились детские психологические травмы. Родители-нищеброды, голодное детство и лихая юность — так много тоски и грязи и так мало любви. Но Макса не вытащить из собственной скорлупы, пока он того не захочет. Слишком уперт и эгоцентричен. Лишь изредка появляются вспышки доброты, но, к несчастью, все реже и реже.
— Принеси мне в кабинет кофе и будь добра, Стасенька, не мешай, — более чем любезно проговорил Макс. Моя покорность радовала его, как удачная сделка. — Лучше за это время приготовь салатик из рукколы и овощей.
— Хорошо, — повторила я, как заводная игрушка.
Отправилась в кухню. Натолкнулась на Дэна — тот смотрел вопросительно, с легким недоумением.
— Что?! — скорее прикрикнула, чем спросила. И уже тихо добавила: — Думаешь, один такой умный?
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего Макс приставил мня к сыну. Следить и докладывать о каждом шаге.
— И не надеялся, — слишком легко поддакнул Дэн. Поднялся и подошел. Заправил большие пальцы рук за ремень джинсов. — Больше того, я ожидал подобного расклада. Если на твоем месте была другая, даже не сомневаюсь, что выбрала бы Макса. Кому захочется делать ставки на еще не окрепший росток, если можно переждать бурю под деревом?..
Тоже мне, мыслитель недоделанный. Мои нервы окончательно сдали. Не возможно двадцать четыре часа в сутки подвергаться стрессу и остаться в трезвом уме и здравой памяти.
Я воспользовалась тем, что рабочий день закончен и Дэн в данный момент не мой босс:
— Слушай, рисуйся и сыпь метафорами перед девочками-менеджерами. Мне лучше говори как есть. Тебе и мне лучше. Ты — получишь прямой ответ на свой вопрос. Я — перестану мечтать надрать тебе уши. Считаешь, что купил меня пустыми обещаниями и наигранными комплиментами? Черта с два.
— Потише, — попросил Дэн, задорно улыбаясь. — Понимаю, в квартире шумоизоляция, но все же. Сама знаешь, Макс всегда начеку. Можешь вредничать сколько угодно, но я знаю, что ты не любишь мужа и мечтаешь от него избавиться. И только я могу дать тебе нужное средство.
Как складно говорит, так и хочется верить. Ведь Дэн чертовски прав, кроме него помочь мне некому. Наверное, дело в том, что не рисковая я баба. Не могу вот так запросто пуститься в авантюру, не взвесив все возможные «за» и «против». Уж очень хочется подстелить соломки туда, куда собираюсь пасть.
— Чего замолчала, Анастасия? — голос Дэна обволакивал, как теплый мед. Лип к ушам, заставляя их слышать только то, что они желают услышать. — Ты согласилась за мной следить?
Сделала шаг назад. Оперлась на столешницу, зачем-то схватилась за нож.
— Ни за кем я следить не собираюсь, — процедила сквозь зубы. — Буду держаться в сторонке как можно дольше. Ни ты, Ни Макс не заставите меня изменить принципам.
Дэн посмотрел сверху вниз, и в глазах его засветилось желание. На секунду мое сознание помутнело. Если бы сейчас он вздумал заняться любовью — прямо здесь, на кухонном столе — я не нашла сил отказаться. Напряжение между нами невыносимо. Того гляди, воздух воспламенится.
— Хочешь? — спросил Дэн, опуская сильные ладони на столешницу по обеим сторонам от меня.
— Ч-чего? — с запинкой переспросила я. Не сдержав порыва, облизала пересохшие губы.
— Покажу тебе весь мир? — предложил Дэн. — Идем.
Поманил в коридор, загадочно улыбаясь. Что за несносный мальчишка?! По его вине мое настроение меняется со скоростью сто раз в минуту. И я начинаю совершать опрометчивые поступки.
* * *
Мы прошли по коридору. На цыпочках мимо кабинета Макса — тот громко разговаривал по телефону и буквально сыпал ругательствами. Ему явно не до нас.
— Хочешь сказать, что целый мир уместился в детской? — шепнула я. — Или намекаешь, будто в твоей кровати можно найти нечто особенное?
— Почти угадала! — согласился Дэн. Распахнул дверь, пропустил вперед: — Прошу, будь как дома.
— Вообще-то я и так дома, — фыркнула я. И тут же прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться во весь голос.
Младший Одувалов приобрел белье в виде карты мира. Застелил так, чтобы голова во время сна покоилась в Антарктиде, а спина грелась на солнечных песках Африки. И ведь не обманул — целый мир в его постели.
Я едва подавила желание провести ладонью по гладкому шелку. Еще больше — опробовать мягкость одеяла.
— Чем тебе розовые зайки не угодили? — спросила, спрятав руки-предательницы за спину. — По-моему, очень милые.
— Были милыми, пока не покрылись пятнами от шоколада и чая, — признался Дэн. — А вот подушки ни за что не поменяю, на них так приятно спать. Еще приятнее знать, что ты заботилась обо мне.
Он повернулся, но не решился дотронуться. Зато пронзил взглядом до самого сердца.
Я шарахнулась в сторону. Надо же было поддаться на уловку. Что за безмозглая идиотка!
— Ты пригласил меня за тем, чтобы смутить? — спросила ровным тоном. — Так не вышло. Или решил похвастать тем, что трескаешь ночами сладости и не толстеешь?
Дэн усмехнулся — безрадостно, горько. Такое непривычное выражение на таком молодом лице.
