— Дома тоже стучать будешь?
Полина пожала плечами. С этим полковником не всегда поймешь, когда он шутит, а когда говорит серьезно. Наверное, всему виной положение и должность.
— Как скажете… — рассудила Поля.
— Только если в ванную, — расхохотался Роман. Протянул Поле корзинку и предложил: — Возьми один, очень вкусные. За такие пироги я готов жениться на Матрене.
— Вообще-то эту партию я пекла, — сдерживая улыбку, призналась Поля. — Бабушка научила, когда еще жива была. Но я пироги не буду, спасибо. Во мне выпечки столько, что скоро я стану похожей на свиноматку.
Роман пристально рассмотрел ее фигурку и не удержался от замечания:
— Твоей талии позавидует любая фотомодель. Помнится, к этому платью поясок прилагался, почему не надела?
Полине стало не до смеха. Она резко вскочила со стула, едва не уронив его, и заторопилась уйти:
— Простите, мне бежать надо. Иначе Матрена хватится. Корзинку потом в буфет занесите, если не трудно…
— Ну, беги, раз надо, — удивленно произнес Роман.
Еще долго смотрел на закрывшуюся за Полиной дверь. Мысли о работе и о предстоящем докладе руководству улетучились, как гелий на ветру. Девчонка нравилась Роману все больше и больше. Интриговала, манила своей неординарностью и загадочностью.
— Надо что-то срочно решать! — объявил Роман.
Придвинул телефон и набрал номер матери. Антонина Львовна все еще пребывала в Туапсе на курорте и не горела желанием ехать к сыну в тьму-таракань. В этом своем желании она оказалась солидарна с Алисой.
— У меня еще курс лечебных грязей не закончился, — пожаловалась мать в трубку. — Квартиру твою я и после смогу посмотреть. Что вообще за срочность? Не звонил целый месяц, а тут на те, мама, приезжай немедленно.
Роман нехотя рассказал маме о Полине. И о своем плане, как избежать людской молвы и сплетен.
— М-да… — тяжко вздохнула Антонина Львовна. — В детстве котят бездомных подбирал, я замучалась по друзьям-знакомым раздавать. А иных и притопить пришлось. Теперь ты, сынок мой великовозрастный, на людей перешел.
— Надеюсь, Полину ты не утопишь, — Роман попытался обратить разговор в шутку. — Она хорошая девушка, помогает. Убирает, готовит, стирает. Хочешь, выучится массаж делать.
— Мне сиделка не нужна! — объявила мама. — И вообще, зачем девку чужую приволок? А если Алиса твоя узнает?
Роман глубоко вздохнул и шумно выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы. Разговаривать о бывшей он не хотел. Особенно с мамой.
— С Алисой мы не сошлись характерами, — сказал коротко. — Так что, тебя ждать?
— Постараюсь. Но обещать не буду, — неохотно отозвалась Антонина Львовна.
И положила трубку.
Роман утер выступивший на лбу пот рукавом форменной рубахи. При разговоре он словно вновь стал десятилетним мальчишкой, которого грубо отчитали за порванные штаны. Может, зря он вообще придумал позвонить маме?
Но ведь она и не согласилась. По крайней мере, Роман сделал все, что мог, ради репутации Поли.
Вот только кто обезопасит его самого? Как не показать девчонке, что она нравится ему далеко не как подопечная? Что вообще думает Поля о нем самом? Готова ли завязать новые отношения после разрыва с Денисом или ненавидит всех мужчин? Включая самого Романа…
Вопросы роились в голове командира части, жужжали, жалили. И не было от них спасения.
Дни, точно пушинки, полетели, подхваченные временем-ветром. Поля все больше приживалась, раскрепощалась и расцветала. Живот все еще не выделялся под просторными платьями, зато налилась грудь, округлились бедра. А в глазах появилась присущая всем матерям мягкость и некая томность.
— Вот, что значит свежий деревенский воздух, — радовалась за помощницу Матрена.
— И внимание сногсшибательного мужчины, — добавляла Гриппа.
И была чертовски права. Не только беременность украшала Полю, но и ощущение нужности, заботы со стороны Романа.
Полина больше не опускала взгляд после комплиментов, все реже вспоминала Дениса. Если бы не беременность, позволила себе всерьез увлечься Романом. Может быть, даже высказала ему нечто большее, чем уважение.
А пока — старалась держаться на расстоянии.
Все же, живя с мужчиной в одной квартире, сложно оставаться в стороне от его жизни. В том числе от личной.
Роман порой сам забывал, что в доме находится посторонняя девушка. Да и посторонняя ли?..
Один раз он вошел в ванную комнату и застал лежащую в пене Полю. Та испуганно вскрикнула и прикрыла грудь руками. Помня о том, кто хозяин квартиры, не посмела указать Роману на дверь. Но так отчаянно сверкнула глазами, что разожгла настоящее пламя. В сердце полковника.
— Извини… — прошептал он. Но не ушел.
Его точно током ударило. Роскошные мокрые волосы Полины, рассыпанные по ванной, казались богатым шелковистым ковром. Глаза — огромные, манящие. Приоткрытые в немом приказе губы — точно спелый сочный плод, который так и просит его сорвать. Умоляет о поцелуе.
— Я не одета, — напомнила Поля, погружаясь в воду по самый подбородок.
Ах, как бы хотелось Роману забыться, поднять Полю на руки и отнести в спальню. Уложить на широкую кровать. Поцелуями и ласками заставить молить о близости. Постанывать и кусать губы от нестерпимого наслаждения.
— Уже ухожу, — пообещал Роман.
Ее тело словно было создано для любви. Молодое, упругое. Восхитительное. Как завидовал Роман своему предшественнику. Как ненавидел Дениса. И как мечтал бы занять его место в мыслях Полины.
— Нет, вы все еще стоите, — нервно хихикнула Поля.
Если бы не эта боязнь выдать себя. Свое положение. Наверное, Поля рискнула бы и протянула к Роману руки. Он смотрел так, словно видел перед собой драгоценность. И стал драконом, готовым защищать и властвовать над сокровищем, которое принадлежит ему одному.
— Ага, — согласился Роман.
Взял полотенце с вешалки, зачем-то обмотал им бедра. Боком, точно, краб, двинулся к выходу. Нащупал дверь и, продолжая смотреть на Полю, открыл. Нерешительно замер на пороге.
Роман, кажется, боялся моргнуть и пропустить нечто важное. Запоминал каждую черточку лица Поли, ненавидел плотную густую пену, не позволяющую рассмотреть девичье тело. Но ведь для этого достаточно воображения.
Один вид округлого колена, с плеском вынырнувшего из воды, заставил Романа застонать, точно от боли.
Огромного усилия ему стоило покинуть ванную. Роман задыхался, точно пробежал многокилометровый кросс. Прислонился спиной к двери, спрятал лицо в ладонях и потряс головой, точно большой пес.
— Нет, так дальше продолжаться не может, — решил он.
