Притворная веселость не обманула Романа. Он понимал, как нервничает Поля, но не признается, боясь расстроить. Ее поведение вселяло в него гордость, заставляло верить, что он нужен и дорог.
— Потерпите еще немного, скоро все закончится, — попросил Роман. — Люблю вас, мои девочки.
Разговор прервался, но Поля еще долго слушала короткие гудки. Боялась положить трубку, ждала, что в ней вновь раздастся такой родной голос мужа.
Этого не случилось. И Поле пришлось вернуться в обыденную реальность. Забыться от тяжелых дум в ежедневной рутине.
В один из душных вечеров южной ночи отряд Романа был поднят по тревоге. Их окружали. Тишину нарушили взрывы, черноту неба озарили вспышки. Кто-то кричал, но Роман сумел остановить панику.
— Будем выбираться! — объявил он.
Спокойствие и рассудительность командира успокоили солдат. И начались “прорывы”. Во что бы то ни стало отряду нужно было пробиться к своим. Передать разведданные. А Роману — вывести из-под обстрела солдат-контрактников, почти мальчишек. А еще — выполнить данное Поле обещание.
— Держаться вместе! — командир отдал новый приказ. — Не рассредотачиваться!
С автоматами наперевес ребята упрямо шли вперед. Искали малейшую возможность выбраться из кромешного ада.
Почти получилось. Отряду удалось незаметно выбраться из палаток и укрыться в заброшенном здании. Мимо проехали машины, битком набитые врагами.
Роман подал знак не нарушать тишину. Как только опасность миновала, позвал за собой.
Низко пригибаясь к земле, они двигались на северо-запад. Туда, где расположились основные российские силы.
— Там, командир, — окликнул Романа молоденький лейтенант. Передал бинокль. Впереди, там, где Роман надеялся выбраться, оказалась засада. С десяток арабов с минометами.
— Бежать надо! — ойкнул лейтенант.
— Куда?.. — мрачно заметил Роман — Ты оглянись!
Их вычислили. Подобрались слишком близко, преградив путь к отступлению. Бежать некуда.
— Все, конец?.. — обреченно спросил один из солдат.
— Никак нет! — возразил Роман. Взял в руки две гранаты и приказал: — Я отвлекаю огонь на себя, а вы — бегом марш к своим!
Говорил он буднично, точно собирался не на верную гибель, а на воскресную прогулку.
— Но!.. — начал было лейтенант.
— Приказы руководства не обсуждаются! — рявкнул Роман и метнулся в сторону врагов.
Их было слишком много. Но он должен был продержаться как можно дольше. Позволить ребятам выбраться из засады. Об одном жалел — что не увидит больше ни дочь, ни жену.
Минометный заряд разорвался совсем рядом. Роман упал на песок и понял, что больше ничего не слышит. Чужие звезды на темном густом, точно смола небе, напомнили ему о ясных глазах его женушки.
— Прости меня, — прошептал он. И потерял сознание.
Глава 17
Полгода прошло, а Роман так и не вернулся. Поля места себе не находила. Телефон не отвечал, писем не приходило. Чуть ли не каждый день она стала наведываться в часть, чтобы узнать последние новости.
Петров, назначенный временно исполняющим обязанности командира части, вначале отделывался односложными замечаниями, мол, секретная информация. Потом попросту молчал.
И, наконец, не выдержал. Психанул и выдал:
— Ну что ты таскаешься ко мне, как на работу?! У тебя, вон, ребенок маленький, им занимайся.
Полина ссадила с рук рвущуюся Анну и обрушилась на Петрова со всей накопившейся яростью:
— Да как вы можете такое говорить?! Я жена Романа и имею право знать, где он и что с ним. Анна, — Поля указала на дочь, — растет без отца. Она тоже имеет право знать!
Девочка полезла к письменному столу, но Петров небрежно отпихнул ее.
— Ишь, имеют они! — передразнил Полю. — Да если б я сам знал, где твой муж!..
Сказал и крякнул в кулак, сообразив, что сболтнул лишнего. Полковник Казанцев числился без вести пропавшим. Его искали многие отряды, да так и не нашли.
Своих ребят из окружения он вывел. Сам сбежать не сумел. Тело его найдено не было, но надежда, что вернется живым, таяла с каждым новым днем.
— Что это значит? — ужаснулась Поля.
Почувствовала, как задрожали колени. Ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
— То и значит, — недовольно буркнул Петров. Отвернулся к окну и притворился, что воробьи за окном интересуют его куда больше, чем судьба командира.
— Говорите! — не своим голосом приказала Поля. — Что с моим мужем?
— Пропал он, — не поворачивая головы, сообщил Петров. — Пока тело не найдено, будет числиться пропавшим без вести. Но на твоем месте я бы не надеялся на его возвращение.
— Тело?.. — обомлела Поля. Не верила, что о ее муже могут говорит так. — Если его не нашли до сих пор, то ведь это еще не значит, что он умер?
Петров повернулся. Лицо его стало красным, озлобленным. Втайне он надеялся, что Поля сама догадается. А то и вовсе заведет любовника и перестанет наведываться в часть.
Так нет же, вывела его. Заставила-таки рассказать правду. Петров предпочел бы, чтобы ей это передал кто-то другой. И лучше — письменно.
— Поверь, ему лучше быть мертвым, — зло выдавил Петров. — Те, кто попадают к арабам, мечтают о смерти. Официальных документов мы выдать не можем, но ты лучше не надейся. И прекрати, наконец, таскаться сюда!
Поле показалось, что у нее вырвали сердце, бросили под ноги и жестоко растоптали. И этот человек называл себя другом Романа? Гулял на свадьбе, приходил на выписку дочери?..
Как может он теперь говорить такие ужасные речи и при этом злиться. Не на то, что командир и друг пропал. На то, что его жена пришла с просьбой.
— Этого не может быть… — Поля отказывалась верить.
— Чего? — недовольно переспросил Петров. Присутствие Поли его раздражало. — Плена или смерти? Прости, но и то и другое — реально. Если бы Казанцев выжил, отряды нашли его следы.
— Он мог потерять память. — Полина с отчаянием утопающего цеплялась за малейшую возможность. — Вдруг, он сейчас в больнице, но не помнит ни имени, ни прошлого? Или забрел в какую-нибудь деревню. Живет там и не знает, что мы его ищем.
Петров закатил глаза. Ногой отодвинул Анну, все норовившую стащить со стола какой-нибудь документ.
— Дура ты, Поля, — объявил врио командира. — Поначиталась бульварных романов, вот и выдумываешь небылицы. Посмотри фактам в лицо: прошло много времени, а о Казанцеве нет вестей. Какие деревни, какие больницы? Там только пустыни и руины. Иди домой, выпей валерьяночки и приди в себя.
Он сделал жест рукой, точно прогонял надоедливую муху. И лицо сделал соответствующее: брезгливо-надменное.
