Не без удовольствия Дмитрий пошевелил пальцами ног, потянулся, разгоняя по венам кровь. Обвел взглядом помещение. Судя по стенам с облупившейся краской и десятку других пациентов — обычный стационар, а не частная клиника.
— Очухался? — спросил сосед слева, пожилой коренастый мужик с забинтованной грудиной. — Медсестру позвать?
— Нет, не нужно, — отмахнулся Дмитрий. — Давно я здесь, не знаешь?
— Вчера привезли. Тебя, парень, нашли на помойке, по уши увязшим в отходах. Скорая, говорят, не хотела брать, но какая-то дряхлая бабка настояла.
— Ох, уж эта мне гамаюн, — проворчал Дмитрий. — Не могла в другом месте приземлиться?..
«Сосед» покрутил пальцем у виска и выдал:
— Эк тебя, парень, припечатало. Бредишь?
— Еще как! — рассмеялся Дмитрий и спрыгнул с постели.
— Ты куда? — насторожился товарищ по палате.
— Некогда мне тут разлеживаться, — отозвался Дмитрий. — Если сходить с ума, так полностью.
Не дожидаясь, пока бдительный «сосед» окликнет медперсонал, он рванул к выходу. Распахнул дверь палаты, промчался по коридорам, всерьез испугав дежурную медсестру.
Выбежал на крыльцо больницы, остановился. Втянул в себя пропитанный хвоей воздух. Вгляделся вдаль: за воротами больницы начинался сосновый лес. Он шумел и заискивающе вытягивал вперед корявые лапы.
За спиной Дмитрия раздались громкие возгласы. На сбежавшего пациента объявили облаву.
Впереди всех скакал здоровый санитар, зачем-то вооруженный «уткой».
— Больной, немедленно вернитесь в палату, — приказал он на бегу.
Дмитрий усмехнулся и побежал в лес, петляя между смолистыми стволами не хуже иного зайца. Ноги его не знали устали, а сердце стучало лишь имя: Милана… Милана…
Когда рассветные лучи опалили вековые сосны, сделав их похожими на огромные факелы, Дмитрий остановился. Сияние утра приближалось к нему. Ползло ему навстречу, раскрашивая в причудливые тона усыпанную иглами лесную подстилку.
Дмитрий зажмурился, заслонил глаза рукавом больничной робы.
Раздались тяжелые, грузные шаги. Они определенно принадлежали не человеку.
Дмитрий, щурясь от ослепляющего света, взглянул на утреннего гостя. Ему навстречу шел сам хозяин тайги — великий медведь. Его бочкообразное тело, покрытое ярко-рыжей шерстью, плавно покачивалось в такт шагам; земля содрогалась под массивными лапами.
Дмитрий принял молниеносное решение — зарычал и выставил кулаки (он не был уверен в своих силах, но и становиться завтраком не собирался).
Медведь недоверчиво воззрился на забавного человека. А потом сел на мохнатый зад и откровенно заржал, лапой утирая набежавшие слезы.
Это была не совсем та реакция, которой ожидал Дмитрий. Чтобы не выглядеть совсем уж идиотом на фоне заливающегося хохотом медведя, он поспешно спрятал кулаки под мышки. Переступил с ноги на ногу, глубоко вздохнул.
— Так-то ты меня встречаешь, волхв? — отойдя от первого впечатления, спросил косолапый. — С кулаками?!
Дмитрий смущенно кашлянул, внимательнее присмотрелся к животному. Разговаривающий медведь не сильно его удивил — за последние годы он повидал столько, сколько не сможет вообразить себе любой нормальный человек.
Поведение медведя натолкнуло Дмитрия на одну любопытную мысль.
— Велес?..
Медведь согласно кивнул. Поднялся на задние лапы, поводил из стороны в сторону круглой головой, забавно подрагивая при этом ушами. Его могучий рев прокатился по округе.
Тело мохнатого владыки лесов окутала дымка — и перед Дмитрием стоял уже не медведь, а крепкий муж. Седая борода владыки спускалась ниже колен, лоб его был чист и высок. Лохматые брови сходились на переносице, придавая облику Велеса суровость, но по-отечески добрая, благодушная улыбка сводила это впечатление на нет.
Покровитель мира яви дружелюбно кивнул Дмитрию и подманил к себе.
— Иди, не бойся. Я пришел не наказывать, а дарить благо.
Колени Дмитрия подкосились, он упал наземь и приложился к ней лбом. Велес не навел на него морок — желание волхва склониться перед могуществом предка было искренним.
— Поднимись, — тепло обратился к Дмитрию седовласый муж, — не должно моим детям валяться в грязи и молить о помиловании. В каждом из вас течет великая сила, равная божьей. Ты, волхв, сумел познать истину и искупить свои деяния. Приблизься же, дай мне поздравить тебя с возвращением!
Велес притянул Дмитрия и крепко обнял по-медвежьи громадными руками.
— Пусть разум твой будет чист, сердце крепко, а рука тверда! — изрек праотец и наложил ладонь на лоб потомка.
Дмитрий почувствовал себя младенцем, укрытым от всех невзгод родительским оберегом. Не зная, что ответить, он только смущенно кивнул и несмело воззрился на Велеса.
— Прими от меня дар, — вновь обратился к нему светлоокий гигант. В его руке в мгновение ока появилась шкура серебряного медведя. — Ты сможешь облачиться после обретения Имени. Пока же эта шкура согреет тебя и укроет от непогоды — путь твой будет долог и тернист.
— Укажи мне направление, — попросил Дмитрий. — Я не помню, в какой стороне находится храм и… Змиулана.
— Следуй за своим сердцем, волхв! — прогремел Велес. — Оно знает все пути и дороги. Куда бы ты ни отправился, истина настигнет тебя.
Нетвердой рукой Дмитрий принял шкуру, набросил ее себе на плечи — и сразу же ощутил исходящее от нее тепло, словно вещь была живой, разумной.
— Если сам ты страшишься выбора, испроси помощи, — распорядился Велес. — Мир вокруг ответит на зов чистого сердца.
— Как мне это сделать? — осторожно спросил Дмитрий.
— Ты знаешь, — поведал Велес… и исчез.
Солнце поднялось над горизонтом и развеяло видение. Поляна опустела: праотец покинул мир яви.
Дмитрий остался один. Неверяще осмотрел пространство вокруг, но следов Велеса не обнаружил. И только шкура, небрежно накинутая на плечи, не испарилась, подтверждая, что явление было не плодом его фантазии.
Озадаченный, Дмитрий вытянул вперед руку и произнес:
— Эй, ты, как там тебя… помощник. Отзовись и подсоби найти дорогу.
Трава возле его ног зашуршала. Из зарослей выполз уж и ткнулся в подставленную ладонь.
Не веря в происходящее, Дмитрий осторожно сжал холодное и сухое тело пресмыкающегося.
— Не ты ли это, тот самый дружок? — ласково спросил он, обращаясь к находке.
Как и в прошлый раз, уж не ответил. Но тело его затвердело, превратилось в длинный и крепкий посох.
Устав удивляться, Дмитрий оперся на товарища и тронулся в путь. Когда он приподнимал посох над землей, тот сам указывал верное направление, извиваясь в удерживающей его руке.
