Во дворе щебетали птицы, и сочно пахло скошенной травой. Позднее осеннее солнце не жгло, но еще припекало. В его лучах лицо женщины приобрело миловидность: морщинки словно расправились, в заплаканных глазах появился блеск. Богумир с удивлением отметил, что ей гораздо меньше лет, чем он подумал вначале.
Волхв усалил безутешную мать на ступеньки крыльца и, глядя куда-то вдаль, потребовал:
— Теперь рассказывай, как было на самом деле.
Женщина печально вздохнула и, комкая в руках уголки шали, приступила к рассказу:
— Неделю назад дело было: приехал к нам родственник дальний. Богатый, как царь Кощей. Зрение у него пропало, вот и прибыл за исцелением.
Она замолчала и уставилась на стертые мыски туфель.
— Продолжай, — попросил Богумир.
— Отказала ему Радушка. Мы с отцом ее и так, и эдак уговаривали. А она все одно твердила: сам себя наказал, пущай сам и спасает.
— Так верно ведунья сказала, — кивнул волхв. — Многие болезни от нечестивости нашей. Пока сам демонов из головы не вытравишь, не излечишься. Сам тот путь прошел, знаю.
Он обернулся к собеседнице и сочувственно произнес:
— Не кори себя, теперь поздно. Лучше ответь, что ты дочери сказала. Не могли духи девочку забрать без родительского согласия.
Женщина до крови закусила губу и хлюпнула:
— Припугнула ее, кровиночку мою… Сказала, коль не поможет дяде, водяному ее отдам…
— Отдала, получается, — констатировал Богумир. — Сама, по родительской воле.
Женщина уткнулась лбом в колени и завыла: жалобно, протяжно.
— Рассердилась тогда, сама не знаю, что нашло. Люблю свое дитятко, готова утопиться, лишь бы Радушку воротить…
— А этого делать не стоит, — посоветовал волхв. Погладил вздрагивающие плечи безутешной матери и добавил: — Болотницы в смятение ввели, а ты и поддалась. Не плачь, помогу тебе дочь вернуть.
На Богумира устремился полный надежды взгляд.
— Правда?
— Я пустых обещаний не даю, — краешком губ улыбнулся волхв. — Теперь уже не даю. Что смогу, сделаю. Осталось найти, куда Раду затащили: много во владениях Велеса болот да топей, все и за век не обойти.
— Спасибо тебе… — послышалось в ответ.
— Рано благодаришь, рано. Идем со мной, поможешь похитителей обнаружить.
— Ох, — чуть снова не расплакалась женщина. — Знала бы, где искать, давно бы туда побежала.
— Мать завсегда знает, где ее дитя, — возразил волхв, — чувствует. Скажи, как имя твое?
— Беляна, — представилась собеседница. — Что мне делать, скажи?..
— Дай руку, Беляна, — позвал Богумир.
Он крепко сжал дрожащую ладошку. Закрыл глаза, вознес молитву предкам и Велесу, покровителю тайных знаний. Испросил помощи и благословения.
Когда он разомкнул веки, то уже твердо знал: куда и к кому пойдет. Благодарно кивнул Беляне и известил:
— Далеко твою дочь унесли, далеко. Но ничего, доберусь как-нибудь.
— И я с тобой пойду! — объявила Беляна.
Встрепенулась, вскочила на ноги. Полная решимости, завязала в узел края шали и воинственно откинула за спину тугую косу.
— Нет, — остановил ее Богумир. — Той дорогой, что я пойду, люди не ходят. Возвращайтесь к себе домой и ждите. Если через неделю не вернусь…
Последние слова он не решился произнести вслух. Вместо этого оторвал от полы своей рубахи длинный лоскут и промокнул им краешки глаз заплаканной матери.
— Зачем тебе это? — удивилась та.
— Велес так приказал, — объявил Богумир. Поднес лоскут к ее губам и попросил: — Нашепчи для дочери слов ласковых. Да не поскупись.
Беляна приложила руку к сердцу и принялась выкладывать, что в душе скопилось. Если бы каждое слово оборотилось песчинкой, то спустя три минуты возле избы Миролюба образовался бы бархан.
— Достаточно, — остановил Беляну волхв.
Связал лоскут в узелок да положил себе за пазуху. Поклонился на прощанье, кликнул помощника и отправился в путь.
Полный дурных предчувствий, добрался он до кромки леса. Оглянулся на сияющий в лучах утреннего солнца храм. Поклонился и приготовился обернуться медведем.
— Ай-яй-яй, — остановил его лукавый голос Миланы, — как нехорошо сбегать от супруги. Я только настроилась на медовый месяц…
Богумир обернулся, губы его дрогнули в улыбке. Поднял он жену в воздух и закружил в объятиях.
— Не хотел тревожить твой сон, — прошептал в нежное розовое ушко.
Милана приникла к нему всем телом, прижалась так, словно хотела слиться воедино.
— Не хочу тебя отпускать, — призналась она, — да придется. Ведала, за кого выхожу…
Богумир выпустил из рук и книгу, и посох. Сделал знак ужу, предлагая удалиться и еще немного постеречь сокровище.
Милана заметила этот жест и улыбнулась. Разомкнула объятия и покачала головой.
— Что же ты, муженек, заставляешь помощника таскать тяжести? Нехорошо это.
Богумир сокрушенно развел руками, признавая справедливость ее слов.
— Помогу вам, пожалуй, — сжалилась дочь Велеса.
Сделала два пасса руками, призывая силу предков, коснулась перстом золоченого корешка книги. Та стала сжиматься, уменьшаться в размерах. Секунда — и уж смог спокойно ухватить величайшую ценность и скрыться в ворохе опавшей листвы. Только кончиком хвоста предупредительно махнул на прощанье: мол, не задерживайтесь надолго.
Богумир, глядя на происходящее, задумчиво поскреб затылок.
— А обратно как?
Милана коснулась амулета у него на груди и отозвалась:
— Ключ тебе поможет.
Богумир благодарно коснулся губ супруги. Вначале нежный и легкий, поцелуй наполнился страстью. Почти теряя рассудок от этого безумства, Милана обхватила широкие плечи мужа.
Отстранилась — только лишь для того, чтобы в очередной раз признаться в любви.
— Так не хочется тебя отпускать… — прошептала она. — Не откажи в просьбе, сделай так, чтобы это утро я запомнила на всю жизнь.
Богумир взял ее за руку и шагнул под сень деревьев. Расстелил медвежью шкуру поверх выстланного мхом ковра.
— Уже холодно, — смущенно заметил он, — можешь застудиться.
— Так согрей меня. — Голос Миланы подрагивал от желания.
Она опустилась на импровизированное ложе и протянула к Богумиру руки.
— Ну же… Обещаю, что не отниму у тебя много времени.
Богумир взглянул на нее с такой любовью, что у Миланы сладко заныло сердце.
— На тебя у меня всегда найдется минутка, — сообщил он и не удержался от шутки, — или две. Не могу предсказать заранее.
