– Псевдоним? Ясно. Гм…
– Ничего смешного, – серьезно возразил он. – Имена обладают силой, приятель.
– Знаю. Правда обладают.
Джейк кивнул:
– Удачное имя внушает уверенность. Для юнца это важно.
– Ну да, вроде волшебного перышка у Дамбо, – сказал я.
– Совершенно верно.
– А под каким именем выступаете вы? – спросил я.
– Джек Рокхард, – невозмутимо отозвался Джейк. Мгновение он пристально смотрел мне в лицо.
– Чего? – не понял я.
– Вы хотите сказать, вам неизвестно мое имя? И лицо?
Я пожал плечами:
– У меня нет телевизора. Да и в кино я не хожу. Брови его удивленно взмыли вверх.
– Правда? Вы что, эмиш или вроде того?
– Угу. Тот самый случай. Считайте, я эмиш.
Он ухмыльнулся:
– Тогда пошли, я вас познакомлю со всеми.
– Спасибо.
– Да никаких проблем, – отозвался Джейк.
Мы вошли в здание. Стерильно-чистые бежевые стены, невыразительно коричневый, недорогой, но долговечный ковролин на полу… Джейк подвел меня к двери с набранной на компьютере бумажной табличкой «ГОСТИНАЯ» и вошел.
Всю середину более или менее уютного помещения занимал длинный стол для заседаний, уставленный подносами с орешками, напитками, фруктами и прочей снедью. В комнате стоял аромат свежего кофе, и я сразу же направил свои стопы к кофеварке.
В комнату вошла женщина лет тридцати пяти, не слишком выразительной внешности, в джинсах, черной футболке и легкой красно-белой курточке. Волосы она подобрала назад, перевязав красной банданой. Она взяла бумажную тарелку из стопки и принялась накладывать в нее всего понемножку.
– Доброе утро, Гуфи.
– Джоан, – беззаботно отозвался Джейк. – Ты знакома с Гарри?
– Нет еще. – Она оглянулась на меня через плечо и кивнула. – Уау. Ну и длинный вы!
– Ну, на самом-то деле я карлик. Это только прическа делает меня выше.
Джоан рассмеялась и кинула в рот орешек.
– Вы ведь ассистент продюсера, так?
– Ну да.
Она кивнула:
– Что ж, давайте продюсировать.
– Я думал, это по части Артуро.
– Он режиссер и исполнительный продюсер. На деле обязанности продюсера исполняю я. Грим, камеры, свет, декорации… ну, сами знаете. В общем, руководство съемочной группой и всеми мелочами. – Она повернулась ко мне и протянула руку, смахивая другой сахарные крошки с губ. – Джоан Даллес.
– Очень приятно, – сказал я. – Гарри Дрезден.
Джоан снова кивнула.
– Что ж, тогда за работу. Еще уйму всего нужно сделать до начала съемок. Гуфи, марш в гримуборную и приведи себя в порядок.
Джейк кивнул.
– Они уже здесь?
В ее голосе послышалось легкое раздражение.
– Жизель с Эммой приехали.
Последовала недолгая, напряженная пауза.
– Что ж, Гарри, рад знакомству. Джоан ничего, но она загоняет вас до смерти.
Джоан швырнула в него яблоком. Джейк перехватил снаряд в воздухе, зажал в зубах и помахал нам, выходя.
– Угощайтесь, мистер Жердина, – сказала Джоан. – А потом пойдем собирать аппаратуру.
– Я рассчитывал переговорить с Артуро до начала, – осторожно произнес я.
Она повернулась, держа в руках две тарелки с хрустящими хлебцами. На фрукты она даже не смотрела.
– Какой-то вы наивный! Артуро, поди, не проснулся еще. И захватите эту коробку печенья. Нехватка сахара у меня в крови может стоить вам головы.
По короткому коридору она провела меня в гулкое, напоминающее пещеру помещение – студию. Декорации размещались на невысоком, неосвещенном пока помосте и изображали, судя по всему, безвкусно обставленную спальню. Перед помостом стояли аккуратным рядком несколько черных пластиковых контейнеров и стоек с прожекторами. Джоан принялась открывать контейнеры, не забывая через каждые три-четыре движения класть в рот что-нибудь съестное.
– Славное местечко, – заметил я.
– Зверею я от этого славного местечка, – отозвалась Джоан, не переставая жевать. – Предыдущие арендаторы называли себя торговцами компьютерными программами. Вранье. Они всю проводку здесь поменяли на куда более мощную, чем нужно для их бизнеса. У меня неделя ушла на то, чтобы хоть как-то наладить работу, пришлось превратить их бывший спортзал в подобие гримерных, но даже так это ни к черту не годится.
– Ну, законов физики не изменить, – сказал я.
– Аминь, – рассмеялась она.
– Значит, вы, типа, инженер? – спросил я.
– По необходимости приходится, – кивнула она. – Я ставлю декорации, налаживаю свет, электричество. Даже водопровод иногда. И, – добавила она, открывая очередной контейнер, – камеры. Подключайтесь, мистер Грызун; ваша помощь будет очень кстати.
Я подождал, пока она не вынула все детали из контейнеров. Уверенными, говорящими о долгом опыте движениями она собрала несколько камер и штативов, давая мне по ходу дела пояснения, и я постарался в меру сил помочь ей.
Работали мы в приятном неспешном ритме – такого со мной не бывало, наверное, с тех лет, что я провел на ферме в Хог-Холлоу в Миссури. И потом, это оказалось интересно: в конце концов, современная техника остается для меня совсем неведомой областью.
Видите ли, те, кто обладает некоторой властью над первобытными силами творения, находятся в неважных отношениях с физикой. Хуже всего дело обстоит с электроникой: она ведет себя совершенно непредсказуемо… хотя нет, чаще всего она просто вырубается напрочь. Техника постарее более устойчива – в этом одна из причин того, что я разъезжаю на «фольксвагене-жуке», собранном еще в годы Вьетнамской войны. Однако новые виды изделий – видеокамеры, телевизоры, сотовые телефоны, компьютеры – погибают мучительной смертью, стоит им побыть немного в моем присутствии.
В том, чем мы занимались, имелся некий размеренный ритм, успокаивающий нервы. Собирать детали в определенном порядке, вставлять разъемы в предназначенные для них гнезда, стягивать пучки проводов клейкой лентой, чтобы они не спутались… Наверное, я справлялся не так уж и плохо, так что последнюю камеру собрал уже самостоятельно, хоть и под присмотром присевшей отдохнуть Джоан.
– И как все это должно работать? – поинтересовался я. – В смысле, что дальше?
– Свет, – вздохнула она. – Чертово освещение… самое занудное занятие. Свет должен быть отлажен так, чтобы никто не казался гладким до блеска или, напротив, морщинистым. А как покончим с этим, предоставим технику отлаживать звук, а сами займемся актерами.
