– Что, собачку завели?
– Да нет, так, благотворительность. Мёрфи обещала последить за ней до моего прихода. Звякнете ей обо мне?
Столлингз покачал головой и придвинул ко мне телефон.
– Я надеюсь дожить до пенсии. Сами попробуйте.
Я ухмыльнулся и двинулся к двери кабинета, кивнув по дороге паре знакомых парней из отдела. Подойдя к двери, я постучал.
– Черт подери! – рявкнула Мёрфи из-за двери. – Сказала же: не сейчас!
– Это я, Гарри, – ответил я. – Заглянул забрать собаку.
– Ох, Господи, – буркнула она. – Отойди от двери. Я отошел.
Секунду спустя дверь отворилась, и Мёрфи испепелила меня взглядом.
– Подальше отойди. Я весь этот чертов день сражалась с компьютером. Клянусь, если ты еще раз грохнешь мне жесткий диск, я его тебе в задний проход запихаю.
– Что ему, твоему жесткому диску, делать у меня в заднице? – искренне удивился я.
Она недобро сощурилась.
– Ха-ха-ха. Ладно, раз так, я пошел.
– Как знаешь, – сказала она и захлопнула дверь.
Я нахмурился. Фразы типа «как знаешь» были не в ее духе. Я попытался вспомнить, когда в последний раз видел Мёрфи такой немногословной. Когда посттравматический стресс у нее еще не прошел, она казалась отстраненной, но не злобной. Когда она напрягалась перед боем или перед лицом угрозы, ей не стоило подворачиваться под руку, но и тогда она не отталкивала от себя друзей.
Единственной ситуацией, более или менее напоминавшей нынешнюю, был случай, когда она считала меня замешанным в цепочке сверхъестественных убийств. С ее точки зрения, все выглядело так, будто я злоупотребил ее доверием, и в конце концов вся ее злость вылилась в прямой удар правой, едва не оставивший меня без зуба.
Что-то ее расстроило. Сильно расстроило.
– Мёрф? – окликнул я ее через дверь. – Скажи, где пришельцы спрятали твою тарелку?
Она приоткрыла дверь и хмуро уставилась на меня.
– О чем это ты?
– Ну, не тарелку… Просто ты – не ты, а какой-то злобный двойник из другого измерения или откуда там еще.
На ее скулах заиграли желваки; взгляд не обещал ничего хорошего. Я вздохнул:
– Пойми, ты сама на себя не похожа. Я, конечно, не психоаналитик, но вид у тебя такой, словно тебя что-то беспокоит. Во всяком случае, мне так кажется.
Она махнула рукой.
– Эти бумаги…
– Никакие не бумаги, – возразил я. – Ну же, Мёрф. Это ведь я.
– Не желаю об этом говорить.
Я пожал плечами:
– А стоило бы. Ты в паре шагов от шизы.
Она взялась за дверную ручку, но дверь не закрыла.
– Просто день не задался.
Я ей не поверил, но кивнул.
– Конечно. Извини, если я добавил тебе хлопот с собакой.
Лицо ее сделалось просто усталым. Она прислонилась к косяку.
– Нет. Нет, правда, он просто лапочка. Шума от него почти никакого. Весь день вел себя тихо как мышка. Даже все на бумажку сделал, которую я ему подстелила.
Я снова кивнул.
– Ты уверена, что не хочешь поговорить?
Она поморщилась и окинула взглядом помещение отдела.
– Не здесь. Пошли.
Мы угнездились в углу у кофеварки и автоматов со всякой снедью. Мёрфи не произнесла ни слова, пока не купила себе батончик «Сникерс».
– Мама звонила, – сказала она наконец.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
– Угу. – Она устало зажмурилась и откусила треть батончика. – Вроде того. Ну, не совсем.
– А-а, – произнес я, словно понял, что она имеет в виду. – Так что случилось?
Она откусила еще кусок.
– Моя сестра Лиза обручилась.
– А-а, – повторил я. Всегда изъясняйся уклончиво, когда не уверен, в чем дело. – А я и не знал, что у тебя есть сестра.
– Сводная.
– Гм… Мои соболезнования? – предположил я. Она свирепо посмотрела на меня.
– Она это нарочно сделала. К семейному сборищу в выходные. Совершенно осознанно.
– Это хорошо. В смысле, что хоть кто-то понимает, что делает, – лично я ни хрена пока не понимаю.
Мёрфи сунула в рот остаток батончика.
– Моя сводная сестра помолвлена. Она заявится туда в выходные со своим женихом, а я как дура – без жениха, без мужа… даже без сожителя. Мамочка меня с дерьмом смешает.
– Ну… у тебя ведь был муж, верно? Даже два.
Она вспыхнула.
– Ты не понял. Мёрфи – ирландские католики. Мужей-то два, но и разводов не один, а два – не уверена, что это повышает мой семейный рейтинг…
– М-м… Ну, не сомневаюсь, с кем бы ты ни встречалась, он с радостью покажется в обществе вместе с тобой, разве нет?
Она оглянулась в сторону сидевших за своими столами подчиненных. Если взгляды способны убивать, этот смел бы в озеро Мичиган все крыло здания.
– Ты смеешься? Когда? Я уже года два ни с кем не встречалась.
Возможно, мне стоило подать какую-нибудь реплику насчет того, как пуста жизнь без спутника… Вместо этого я решил уколоть ее самолюбие. В прошлом это срабатывало неплохо.
– Непобедимая Мёрфи. Убийца разнообразнейших гадких тварей – оборотней, вампиров, и тэ дэ, и…
– И троллей, – буркнула Мёрфи. – Двоих – летом, когда ты был в отъезде.
– Ну… да… И при всем этом ты позволяешь себе скиснуть из-за какого-то там семейного междусобойчика?
Она мотнула головой.
– Послушай… хотя нет, тебе не понять. Это личное, между мной и мамочкой.
– И твоя мамочка меньше тебя любит оттого, что ты не замужем? Что ты выбрала работу? – Я скептически покосился на нее. – Только не говори мне, Мёрф, что под маской пуленепробиваемой героини таится маменькина дочка.
Секунд десять она молча смотрела на меня, и усталость мешалась в ее взгляде с досадой.
– Я ведь старшая дочь, – пояснила она. – Ну и… в общем, все время, пока я росла, считалось, что я… что я… Ну, пойду по ее стопам, что ли. Мы обе так считали. Это нас сближало. Вся семья так считала.
– А теперь вдруг твоя сестра сделалась ближе к матери, чем ты, да? И это угрожает вашим с ней отношениям?
– Да нет! – раздраженно отмахнулась она. – Не так. То есть не совсем так. Или вроде того. В общем, это все сложно.
– Ясно, – кивнул я.
