– Так было несколько часов назад, – возразил Кинкейд. – Теперь они могут находиться где угодно. Стоит только спуститься, и нам будет не до этих игр.
– Главная наша забота – заложники.
– К чертовой матери заложников. Для того вампы их и берут, – нахмурился Кинкейд. – Если позволите им диктовать вам тактику, они воспользуются этим, чтобы убить вас.
– Не ваше это дело, – набычился я. Голос Кинкейда сделался тише, но резче.
– Не забывайте, я ведь рядом с вами. Они запросто могут ошибиться и убрать меня вместо вас.
– За то вам и платят немалые баксы.
Он покачал головой:
– Мы даже не знаем, живы ли они. Послушайте, это ведь подвал. Все, что от нас требуется, – это закатить туда несколько гранат, а потом спуститься и зачистить все, что останется. Мы под землей. Число случайных жертв сведется к минимуму.
– Это, конечно, хорошо, но недостаточно хорошо, – буркнул я. – Сначала мы спасаем заложников. Когда они будут в безопасности, займемся Маврой.
Кинкейд, сощурившись, оглянулся на меня через плечо; взгляд его был холоден.
– Боюсь, мертвыми нам спасать их будет немного сложнее.
Тут Мёрфи приставила ствол обреза к Кинкейдову позвоночнику.
– Скажите, у вас достаточно прочный бронежилет? – поинтересовалась она.
Нет, умеет все-таки иногда Мёрфи найти нужные слова.
Секунды две-три все мы молчали. Я заговорил первым:
– Возможно, мы погибнем, пытаясь спасти заложников. Мы наверняка погибнем, если не будем держаться вместе. Ну же, Кинкейд, это ведь проще простого рассчитать. Или разрывайте контракт и уходите отсюда.
Долгое мгновение он внимательно смотрел на Мёрфи, потом повернулся обратно к зияющему провалу лестницы.
– Ладно, – произнес он. – Будь по-вашему. День любителя.
Когда мы начали спускаться вниз, тот, кто ждал нас в темноте, снова засмеялся.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Подвал приюта оказался необычно глубоким, тем более по чикагским меркам. Лестница спускалась вниз футов на десять, имея в ширину не больше двух с половиной футов. Воображение рисовало мне ухмыляющихся ренфилдов с автоматами, готовых открыть огонь… уже стреляющих… пули, летящие в нас, впивающиеся в наши тела, рвущие в клочья. Желудок свело судорогой от страха, и мне пришлось напрячься, чтобы стряхнуть эти мысли и сосредоточиться на окружении.
Штукатурные стены были раньше белыми, но трещины и потеки от многочисленных протечек не оставили от первоначального цвета почти ничего. Лестничный марш заканчивался площадкой фута три на три, а за ней вел вниз новый марш. По мере того как мы спускались, воздух становился все холоднее.
Здесь пахло гнилью и плесенью. Наше дыхание, любое наше движение казались в окружавшей нас гнетущей тишине оглушительно громкими. Я вдруг заметил, что выставил ствол своего пейнтбольного пистолета вперед, поверх головы Мёрфи и Кинкейдова плеча, готовый палить в любого, кто окажется в поле зрения. Впрочем, смысла в этом было бы не слишком много: ни одному смертному громиле это не причинило бы никакого вреда. Так, намочило бы чуть-чуть… ну, попахивал бы он еще чесноком.
Лестница упиралась в приоткрытую дверь.
Настороженно пригнувшись, Кинкейд отворил ее концом своей пики.
Мёрфи прицелилась обрезом в темноту.
Я тоже. Ствол моего дурацкого пистолета изрядно дрожал – с этим я ничего не мог поделать. Ничего не произошло. Только тишина.
– Блин, – пробормотал я. – Сил нет терпеть такую дрянь.
– Хотите, схожу вам за валиумом, – предложил Кинкейд.
– Поцелуйте меня в задницу, – огрызнулся я.
Он полез в свою поясную сумку и достал пару пластмассовых трубок. Резко согнул их, встряхнул, и трубки вспыхнули холодным химическим светом. Потом осторожно заглянул в проем и швырнул их одну вправо, вторую влево, сам оставаясь в тени, чтобы никто, находившийся за дверью, не видел его. Выждав мгновение, он снова заглянул в дверь и повертел головой.
– Ничего движущегося, – сообщил он. – Ничего светящегося. Однако, похоже, ваша схема, Дрезден, точна. Коридор справа тянется футов на десять и упирается в дверь этого вашего чулана. Налево длиннее – футов двадцать, и открывается в помещение.
– Сначала чулан, – произнес я.
– Прикройте меня.
Крадучись, Кинкейд одолел последние две ступени и нырнул в дверь. Мёрфи держалась в футе за его спиной. Кинкейд скользнул вправо, а Мёрфи, пригнувшись, осталась на месте, нацелив обрез влево, вдоль освещенного зеленым сиянием коридора. Вряд ли я двигался так же плавно и бесшумно, но все же не отставал от Кинкейда, держа наготове пистолет и посох.
Дверь чулана имела в высоту всего пять футов и открывалась наружу, в коридор. Кинкейд прислушался, потом пропустил к двери меня. Я не обнаружил на ней никаких заклятий и заговоров, поэтому кивнул ему. Он перехватил пику так, чтобы мгновенно пронзить ею всякого, кто бросится на него из чулана, и рывком распахнул дверь.
Луч света с его пики скользнул по темному помещению – слишком большому для чулана, слишком маленькому для полноценной комнаты. Сырые каменные стены сплошь поросли плесенью, и в нос ударил запах немытых тел и испражнений.
С полдюжины детей не старше девяти-десяти лет испуганно жались к дальней стене. Все были одеты в обноски, по большей части на несколько размеров больше. На запястьях поблескивали стальные наручники, прикованные тяжелой цепью к стальному кольцу в полу. Не издавая ни звука, дети отпрянули от двери, от света.
Дети.
Кому-то предстояло сильно пожалеть об этом. Черт, кто-то должен был поплатиться за это, пусть даже мне пришлось бы голыми руками снести чертово здание – да хоть весь квартал. Даже монстры должны соблюдать какие-то правила.
Впрочем, на то они ведь и монстры, так?
– Сукины дети! – прорычал я и сунул голову в комнату.
Кинкейд грубо, всем телом оттолкнул меня обратно.
– Нет! – рявкнул он.
– Черт, прочь с дороги, – возмутился я.
– Это ловушка, Дрезден, – сказал Кинкейд. – Сейчас нарвались бы на растяжку – и убили бы нас всех.
Мёрфи покосилась на нас через плечо и снова принялась вглядываться в темноту.
Я хмуро посмотрел на Кинкейда, потом подобрал светящуюся пластиковую трубку и посветил в дверь.
– Не вижу никакой проволоки.
– Не буквально, – пояснил Кинкейд. – Там сеть инфракрасных лучей.
– Инфракрасных? Но как вы…
– Черт подери, Дрезден, хотите знать побольше обо мне – дождитесь резюме. На общих основаниях.
