– Так или иначе, – продолжала Лара, – то, что сделал Томас, – жестоко. Жюстина заботилась об этом настолько, насколько это возможно для жертвы, для пищи. Когда он оторвался от нее, так мало осталось от ее тела, от ее рассудка. Говоря прямо, она выжила. Но я не уверена, можно ли ее назвать по-настоящему живой.
– Я понял, – сказал я. – Они с Томасом составляли почти единое целое. Ну, связаны психическими узами. И вы считаете, Жюстина может помочь нам узнать, где он находится. Так?
Лара кивнула:
– Такое случается, когда мы связаны с кем-то слишком долго. Хотя меня удивляет то, что ты догадался об этом.
– Не догадался, – признался я. – Просто, когда Бьянка отобрала у него Жюстину, Томас знал, где та находится у Бьянки в доме. Только он не объяснял мне как.
– Если у нее осталось хоть немного рассудка, она смогла бы привести нас к моему брату. Я не думаю, чтобы он находился далеко отсюда. Отец редко выезжает за пределы контролируемой им территории поместья.
Бобби с девушкой на руках подошел к нам. Инари нырнула в дом и вернулась с инвалидным креслом. Она подкатила его к Жюстине, и Бобби усадил в него безвольное тело.
Я опустился перед креслом на колени. Жюстина полусидела-полулежала тряпичной куклой. Темные ввалившиеся глаза смотрели в пространство. На губах играла легкая улыбка. Кожа казалась почти прозрачной. Дыхание было частым, прерывистым, и вдруг я услышал, как она издала слабый, но все-таки слышный возглас.
– Черт, – выдохнул я. – Кажется, она приходит в себя.
– Тик-так, – напомнила мне Мёрфи.
Я кивнул и помахал рукой у Жюстины перед глазами. Никакой реакции.
– Жюстина? – негромко окликнул я ее. – Жюстина, это я, Гарри Дрезден. Вы меня слышите?
Слабая складочка появилась у нее на лбу, хотя выражение лица почти не изменилось. Что ж, и то лучше, чем ничего.
– Жюстина, – продолжал я. – Послушайте меня. Томас попал в беду. Вы меня слышите? Томас в беде, и нам нужно, чтобы вы нашли его.
Легкая дрожь пробежала по ее телу. Она моргнула, взгляд ее сделался чуть осмысленнее, и она сделала попытку оглядеться по сторонам.
– Томас, – повторил я. – Ну же, Жюстина! Мне нужно, чтобы вы со мной поговорили.
Она вдохнула глубже. Едва заметное довольное выражение исчезло с ее лица, сменившись огорчением.
– Томас, – прошептала она.
– Да, – подтвердил я. – Где он? Вы можете сказать мне, где он?
Взгляд ее снова сделался совершенно отсутствующим, а потом глаза и вовсе закрылись. Лицо ее застыло в почти медитативной сосредоточенности.
– Чувствую.
– Где? – Я с трудом сдерживал захлестывающую меня досаду. – Что вы чувствуете?
Она подняла руку и коснулась ею другого запястья, потом колена.
– Цепи. Холод.
Лара пригнулась к ней.
– Он далеко? – спросила она. Жюстина зябко поежилась.
– Нет.
– В каком направлении? – спросил я.
Она сделала рукой слабое, неопределенное движение, но снова нахмурилась.
– Мне кажется, ей просто не хватает сил показать, – сказал я Ларе.
Лара кивнула и повернулась к Инари.
– Поверни кресло по кругу, пожалуйста. Только медленно.
– Жюстина, – произнес я. – Можешь сказать нам, когда он окажется перед тобой?
Девушка открыла глаза. На мгновение наши взгляды встретились, и как же быстро, трусливо опустил я свой. Будьте добры, никаких заглядываний в душу. Для одного дня у меня в памяти и так в избытке хватало всяких страстей. Однако когда Инари повернула кресло, Жюстина вдруг подняла голову и выбросила руку вперед, в темноту. Движение вышло слабым, но по сравнению с остальными и оно впечатляло.
Секунду-другую Лара молча смотрела в темноту, потом повернулась к нам.
– Это Провал. Он в Провале.
– Что? – не поняла Мёрфи.
Лара нахмурилась:
– Старая пещера у северной границы имения. Это естественный колодец… никто не знает, как он глубок. Мы пользуемся им для того…
– Чтобы избавляться от разных вещей, – негромко договорил я. – Трупов, например.
– Да.
– Туда долго добираться?
– Служебный проезд ведет к домику садовника, – ответила она. – Нужно обогнуть главный дом и ехать на север. В дальнем конце газонов увидите белую изгородь, а в ней ворота…
– Не объясняйте. Поедете с нами, – сказал я.
Ответить Лара не успела, поскольку ночь вдруг наполнилась грохотом, и питчер – судя по силе удара, из высшей лиги, – засветил мне мячом аккурат между лопатками. Я рухнул ничком, ободрав щеку об асфальт. Секунду спустя я услышал, как охнула и грохнулась на землю в паре футов от меня Мёрфи.
Еще через секунду я сумел повернуть голову – как раз вовремя, чтобы увидеть одного из Кенов-Телохранителей, стоявшего на крыльце у входа. Он передернул цевье помпового дробовика и навел ствол на Лару. Суккуб стремительно и грациозно как лань отпрянула влево, и телохранитель повел стволом ей вслед. Однако прежде чем он снова взял на прицел Лару, ствол дробовика нашел Инари и замер. Девушка тоже застыла, широко раскрыв глаза.
– Осторожно! – выкрикнул Бобби. Он резко, с силой, которой валят с ног профессиональных футболистов, оттолкнул Инари в сторону, и тут грянул выстрел, а в воздухе распустилось зловещее красное облачко из кровавых брызг.
Кен-Телохранитель снова передернул цевье, перезарядив дробовик. Ближайшей целью оказалась Жюстина. Девушка продолжала сидеть лицом в направлении, где, по ее словам, находился Томас. Думаю, она даже не слышала выстрелов и, уж во всяком случае, не предпринимала попыток укрыться от них. Я понимал, что сейчас ее уже не спасти.
Я ошибался.
Мёрфи привстала в положение для стрельбы с колена. Стрелок повернулся к ней и выстрелил. Он поторопился: заряд картечи прошел мимо Мёрфи и ударил в белую спортивную тачку, изрешетив левую переднюю шину.
Мёрфи не спешила открывать ответную стрельбу. Она медленно, не спеша прицеливалась, пока Кен-Телохранитель перезаряжал ружье и снова наводил его на цель. Только когда выброшенная эжектором гильза ударилась о землю, пистолет Мёрфи коротко рявкнул.
Голова Кена-Телохранителя дернулась набок, словно кто-то задал ему совсем уже неожиданный вопрос.
Мёрфи выстрелила еще трижды. Вторая пуля проделала в скуле стрелка дырку в палец диаметром. Третья ударила в стену, расшвыряв кирпичные осколки, а четвертая угодила ему в грудь. Наверняка он носил бронежилет, но и силы удара хватило для того, чтобы опрокинуть его на спину. Дробовик вывалился из его рук, успев еще выстрелить куда-то в пространство, но он умер прежде, чем стихло эхо выстрела.
