И все же, хоть мне и стыдно сейчас в этом признаваться, я испытал некоторое облегчение, потому что неожиданное препятствие ставило крест на моей затее. У меня даже мелькнула мысль, что Магиллври мог бы и получше подготовить эту операцию, но тут же выяснилось, что я был к нему несправедлив, поскольку из грязного шалаша показалась благообразная физиономия мистера Эйбела.
– Этот вариант показался мне самым лучшим, сэр, – почтительно доложил он. – Так я мог дождаться вас, не вызывая никаких подозрений. Я уже поговорил с констеблем – с этой стороны все в порядке. Улица достаточно тихая, движения практически нет, а дверь открыта. Можно было бы, конечно, повозиться с окнами, но я все-таки начал с двери, и сразу выяснилось, что эта здоровенная решетка стоит там только для отвода глаз. Замок там никудышный, вот я его и открыл для вас.
– Но главная дверь, та, что с колокольчиком?
– А она и вовсе не заперта. – По его лицу скользнула тень улыбки. – Кто бы ни пользовался этой дверью после закрытия магазина, он не хочет шума, поэтому шнурок, ведущий к колокольчику, отсоединен. Вам остается только войти.
Обстоятельства подталкивали меня к тому, чему я внутренне отчаянно сопротивлялся.
– А если кто-нибудь явится сюда, когда я буду внутри… – начал я.
– Вы услышите шаги и примете меры, какие сочтете необходимыми. Но вообще-то, сэр, у меня есть подозрение, что с этим местом что-то неладно. Вы вооружены?
Я сказал, что нет.
– Это хорошо. Вы выходите за рамки закона, и оружие может вас скомпрометировать.
– Как вы будете действовать, если услышите мой крик?
– Приду на помощь. Если вы не вернетесь через два часа, я вызову констебля, и мы войдем в дом. Под предлогом, что обнаружили незапертую дверь.
– А если я выбегу оттуда?
– Я думал об этом. Если успеете, спрячетесь сюда, места здесь достаточно. – Он коротко указал большим пальцем на брезентовый шалашик. – Если за вами будут гнаться, я сумею помешать погоне.
Спокойная рассудительность это маленького человека заставила меня собраться. Убедившись, что на улице ни души, я осторожно отодвинул железную решетку, приоткрыл дверь и протиснулся в магазин.
Внутри было темно, как в могиле. Сквозь плотно закрытые ставни не пробивались даже отблески уличных фонарей. Немного постояв, я начал на цыпочках пробираться между коврами, ящиками и столами. Затем остановился и прислушался. Тишина. Ни единого звука ни внутри, ни снаружи. Тогда я зажег фонарик и замер, затаив дыхание. По-прежнему ничего. Я начал подозревать, что дом пуст – это меня приободрило, и я приступил к осмотру.
Помещение магазина оказалось даже меньше, чем мне показалось вначале. Вскоре я уперся в стену. Рядом был навален всякий хлам. Дверь, из которой появилась упитанная дама, располагалась справа от меня, и через нее я попал в небольшое помещение, похожее на кухню. Здесь находились кровать, газовая плита, пара комодов и раковина, словом – типичное жилье смотрителя дома, который сдается внаем. Я различил довольно высоко расположенное окно, но никаких других дверей, кроме той, через которую я сюда попал, не было. Поэтому я вернулся в магазин и двинулся по коридору, уходящему влево.
Здесь я не обнаружил ничего, кроме запертых дверей и, опять же, дряхлых комодов. Но одна из дверей оказалась открытой. Посветив фонариком, я увидел за ней деревянные ступени очень крутой лестницы – в старых домах такие обычно ведут на чердак. Опасаясь, что ступени окажутся скрипучими, как часто бывает, я попробовал самую нижнюю ногой и убедился, что она, как и остальные, совершенно новая.
Не могу сказать, что я прямо-таки горел желанием лезть в эту мышеловку, но иного выхода не было – сдаваться я не собирался.
Наверху я обнаружил еще одну дверь, и как только я собрался ее толкнуть, как по другую сторону послышались шаги.
Я замер, втиснувшись в какую-то нишу, ожидая, что случится дальше. Мужчина – шаги были явно мужские – подошел к двери и повернул ручку. Если бы он открыл ее, я был бы немедленно обнаружен, потому что у него имелся какой-то источник света – лампа или фонарь, и тогда одному богу известно, чем бы все это кончилось. Однако он всего лишь подергал ручку, словно проверяя, заперто или нет, после чего повернул ключ в замке, и я услышал удаляющиеся шаги.
Это меня обескуражило – теперь я был отрезан от той части дома, которую мне еще не удалось обследовать. Выждав пару минут, пока все затихнет, я тоже на всякий случай повертел ручку двери, и та, к моему удивлению, внезапно открылась. Выходит, незнакомец не запер ее, а наоборот – отпер. Объяснений этому могло быть только два: либо он собирался выйти через эту дверь позже, либо кого-то поджидал и оставил дверь открытой для гостя.
С этой минуты ко мне окончательно вернулось самообладание. Я протиснулся в дверь и увидел за ней довольно длинный проход. Его длина и направление объяснили мне те странности архитектуры этого здания, которые озадачили меня днем. Старый дом на Литл-Фарделл-стрит имел необычайно узкий фасад, шириной всего в одну комнату, однако он был пристроен вплотную к другому, более солидному и гораздо более новому зданию, в котором я теперь и оказался. Проход был высоким и довольно широким, на полу лежала толстая ковровая дорожка, а в начале и конце на стене имелись выключатели. Это меня встревожило: если кто-нибудь сюда войдет и включит свет, тут и таракану негде спрятаться.
Поразмыслив, я решил, что безопаснее всего действовать быстро и решительно. Бесшумно ступая на носках, я прокрался в конец прохода. За поворотом обнаружился еще один коридор, такой же пустой и расположенный перпендикулярно к первому, но в нем виднелись несколько дверей. Я бесцеремонно распахнул первую попавшуюся, и слава богу, комната, которая за ней находилась, оказалась совершенно пустой. А это значило, что я смогу использовать ее в качестве наблюдательного пункта.
То была спальня, обставленная со вкусом и, к тому же, женская. Об этом свидетельствовал зеркальный туалетный столик со множеством щеток, расчесок, флаконов с духами и коробочек с пудрой. Обширный шкаф, дверца которого оставалась приоткрытой, был полон платьев. Очевидно, хозяйка спальни покинула ее совсем недавно и довольно поспешно: на кровати валялась одежда, под туалетным столиком были брошены комнатные туфли.
Тут-то я и почувствовал себя так, будто ни с того ни с сего вломился во вполне добропорядочный дом, да еще и проник в женскую спальню. Мне уже чудился грязный скандал с моим участием, который ляжет мрачным пятном на мою репутацию. Мистер Эйбел с его шалашиком казался мне сейчас таким далеким, словно меня отделяли от него мили препятствий и преград.
Я решил, что пора возвращаться, причем, чем раньше, тем лучше, и уже двинулся было к двери, как вдруг произошло нечто такое, что заставило меня буквально окаменеть. Входя, я оставил дверь спальни приоткрытой и, конечно же, выключил фонарь, как только осмотрелся. Теперь меня окружала глубокая темнота, но в коридоре я увидел полосу света.
Это наверняка хозяйка спальни, черт бы ее побрал!
