– О Боже! – только и смог выговорить я. – Что же делать? Ведь я никак не могу в это вмешаться.
– Да, не можешь, – раздался в трубке неуверенный голос. – Но надо предупредить маркиза… Если с ним до сих пор не случилась беда.
– Это маловероятно. Ложись спать, дорогая. Я сделаю все, что в моих силах.
Правда, сделать я мог не так уж много. Я позвонил мистеру Виктору и узнал, что Турпин еще не вернулся. Затем я позвонил Арчи на Гроувенор-стрит и получил такой же ответ. Отправляться в дебри квартала Мэрилебон и блуждать там в поисках обоих я не мог, поэтому оставалось дожидаться утра.
В половине восьмого я уже был на Гроувенор-стрит, и там меня ожидали новости. Слуге Арчи только что позвонили из больницы с известием о том, что с его хозяином произошел несчастный случай, и просьбой принести его одежду. Он собрал все необходимое, и мы немедленно отправились по указанному адресу и обнаружили бедолагу Арчи в постели. Медикам он сообщил, что угодил в автомобильную аварию. Когда медсестра вышла из палаты, ко мне повернулось совершенно разбитое лицо с громадными лиловыми кровоподтеками под глазами и перебинтованной челюстью.
– Помнишь того боксера с алмазными запонками? – шепелявя из-за поломанных зубов, произнес Арчи. – Я тут померился с ним силами, и он меня аккуратненько уложил в первом раунде. Я до профессионала не дотягиваю, да еще и эта нога…
– Нога не помешала тебе наломать кучу дров, – упрекнул его я. – Зачем ты устроил этот скандал в танцевальном зале? Ты мне все карты спутал.
– Но как ты… – выдавил он, и если б не повязка, челюсть у него наверняка бы отвисла.
– Позже поговорим. Сейчас я хочу знать, что там конкретно произошло. Это гораздо важнее, чем ты думаешь.
Он повторил историю, которую я уже слышал от Мэри, но щедро пересыпая ее обвинениями. Пообедал он не так чтоб основательно – «всего-то два виски с содовой и стакан портера». Некоторое время он искал в зале девушку в зеленом и, найдя, решил не упускать возможность познакомиться. «Грустное маленькое существо, которому и сказать-то нечего. Какая-то тварь с нею крайне дурно обошлась – это видно по ее глазам,» – и, думаю, боксер и есть эта тварь. И что ты от меня хочешь – чтобы я стоял и смирно слушал, как он помыкает ею, словно рабыней? Я ему так и сказал, но тут вмешался чернобородый, и они вдвоем принялись выталкивать меня из помещения. И тогда я сделал форменную глупость – решил, что если они узнают, кто я такой, то малость придержат руки. Там был и старина Турпин, я и его упомянул. С моей стороны это, конечно, неучтиво, но я подумал, что титул маркиза их охладит.
– Турпин участвовал в этой свалке?
– Не знаю. По-моему, его еще в начале куда-то оттеснили. Короче говоря, я остался один на один с этим боксером. Я продержался меньше раунда – вдобавок у меня свело ногу. Пару раз я его достал прямым через руку, но потом, видимо, улетел в нокаут. После этого ничего не помню. Очнулся я в этой кровати с таким чувством, будто на мне ни одного живого места не осталось. Медики говорят, что меня привезли двое полицейских и мужчина с машиной, который сказал, что я выскочил из-за угла прямо к нему под колеса и повредил лицо. Он очень волновался, но ни имени, ни адреса не оставил. Весьма предусмотрительно, надо сказать… Дик, надеюсь, это не попадет в газеты? Не хочу, чтобы мои косточки перемывали досужие репортеры, тем более, что я как раз собрался баллотироваться в парламент.
– Я совершенно уверен, что ты больше не услышишь об этой истории, если, конечно, сам не будешь много болтать. И вот что, Арчи: ты должен мне клятвенно пообещать, что в дальнейшем и близко не подойдешь к этому месту и никогда, ни при каких обстоятельствах не будешь искать встреч с этой девушкой в зеленом. Когда-нибудь я расскажу, почему, но поверь мне, причин для этого более чем достаточно. И еще одно: не вздумай путаться в ногах у Турпина. Я только надеюсь, что из-за твоей вчерашней дурацкой выходки с ним не случилось ничего непоправимого.
Арчи безутешно засопел разбитым носом.
– Знаю, я вел себя, как последний осел. Как только меня выпустят, пойду к старине Турпину и упаду ему в ноги. Но он наверняка жив-здоров. Думаю, его сразу выставили на улицу, и он уже не смог попасть обратно.
Я совершенно не разделял оптимизма Арчи, и очень скоро мои опасения превратились в уверенность. Прямо из больницы я отправился в Карлтон-Хаус-Террас, чтобы повидаться с мистером Виктором. И он сообщил мне, что маркиз де ла Тур дю Пин вчера вечером обедал вне дома и до сих пор не возвращался.
Глава 15
Как французский дворянин познал страх
Историю, которую я намерен здесь изложить, я дважды слышал от Турпина: впервые, когда он еще мало что соображал, и второй раз, когда в голове у него кое-что начало складываться. И все же я сомневаюсь, что до конца своих дней он разберется в том, что произошло с ним на самом деле.
У меня до сих пор не было возможности более обстоятельно представить читателю Турпина. Я люблю все, что связано с Францией и французами, но твердо убежден, что в мире нет другой нации, которую обычному британцу было бы так же сложно понять. Я знал, что Турпин бесстрашен, как берсерк, но не лишен того своеобразного благоразумия, которое, по большому счету, делает безумие французов менее опасным безумие англичан. Он был возбудим, порывист, впечатлителен и, очевидно, податлив к внушению того типа, которым обладал Медина. Однако он был предупрежден. Мэри описала ему общее положение дел, и он играл отведенную ему роль послушно, как ребенок в рождественском спектакле. И надо отдать должное его самообладанию: он видел, что его возлюбленная живет слепой растительной жизнью, и для него было сущей пыткой видеть это, но не иметь возможности ничего изменить. Он ни разу не попытался оживить ее память, лишь покорно ждал указаний Мэри, изображая из себя обычного полоумного хлыща, любителя танцев.
Когда Арчи поднял шум и началась свалка, ему хватило здравомыслия понять, что лезть в драку не стоит. Потом он услышал, как Арчи произнес его имя, и понял, чем это грозит, поскольку никто его там не знал, кроме Мэри. В том кругу он был известен как месье Клод Симон из Буэнос-Айреса. Увидев, что его друг бросил вызов боксеру, он ринулся было на помощь, но вовремя остановился и повернул к выходу. Чернобородый смерил его пристальным взглядом, но ничего не сказал. Внизу царила паника. Какая-то девица схватила его за руку. «Сюда нельзя, – лихорадочно зашептала она. – Это облава, точно вам говорю! Хотите, чтобы ваше имя появилось в завтрашних газетах?»
Он последовал за ней в маленький боковой проход, пустой и темный, и там потерял девицу. Озираясь вокруг, он вдруг заметил маленького итальянца, в котором узнал одного из барменов. «Поднимайтесь по лестнице, месье, – посоветовал тот. – Первый поворот налево и опять вниз. Выйдете во двор гаража „Апполо“». Поспешите, месье, сейчас сюда явятся фараоны.
Турпин бросился вверх по деревянной лестнице и оказался в другом коридоре, хорошо освещенном. Там было несколько дверей. Он свернул налево, ломая голову, как бы забрать шляпу и плащ, и беспокоясь о Мэри. Первая же дверь легко поддалась. В спешке он успел сделать пару шагов вперед. Дверь тут же захлопнулась, а он оказался в полной темноте. Турпин обернулся, чтобы открыть дверь, но замок уже был заперт.
