Ему захотелось курить, но портсигар остался в кармане пиджака, который с него сняли, поэтому он принялся осторожно разминать ноги и вскоре достиг того же, что и с руками. Теперь, пока он здесь один, было бы неплохо проверить, удастся ли ему встать. Он предпринял попытку, но скатился с кровати и так стукнулся затылком о стол, что зазвенела посуда.
После непродолжительной возни ему все-таки удалось принять вертикальное положение и кое-как проковылять через комнату. Он чувствовал, как таинственная сила, парализовавшая его тело, постепенно покидает его, и если не считать вполне естественной скованности в суставах, чувствовал себя почти здоровым. Но что все это означало – оставалось для него загадкой. Вдобавок у него появилось ощущение, что он каким-то образом переиграл своих врагов и оказался куда более крепким орешком, чем они рассчитывали. Проклятое колдовство не повлияло на его разум, а теперь все шло к тому, что и с его телом у них ничего не вышло.
Эта мысль воодушевила Турпина. В доме было тихо – так почему бы не провести небольшую разведку?
Он осторожно приоткрыл дверь, которая, к его удивлению, оказалась не запертой. Коридор освещался газовой лампой, на полу лежала шерстяная дорожка, стены украшали натюрморты. Осмотревшись, маркиз невольно пришел к выводу, что не так уж часто доводилось ему видеть дома, внешне более безобидные и уютные. Он считал себя чувствительным к малейшим проявлениям зла, но здесь не чувствовалось ничего подобного.
Сделав пару шагов по коридору, Турпин остановился. Что за звук? Несомненно, это текущая из крана вода. Очевидно, кто-то собирался принять ванну.
На всякий случай он юркнул обратно в спальню и прикрыл за собой дверь. И вовремя. Этот «кто-то» приближался легкими шагами, шурша тонкой тканью. Едва шаги стихли, он снова отворил дверь и высунулся в коридор. У поворота мелькнул бледно-розовый капот, хрупкие плечи и высоко подобранные пышные темные волосы. Эту девичью фигуру он узнал бы из сотни тысяч.
То, что он увидел, надлежало обдумать. Турпин вернулся в кровать, укрылся и стал размышлять.
Его невеста, Адела Виктор, находилась здесь. Следовательно, также в руках у ее похитителей. Но что заставило этих хитрых и осторожных преступников свести их в одном месте? Они настолько уверены в своих силах и безопасности, что пошли на такой риск? Эта дерзость привела его в бешенство, и про себя маркиз поклялся, что заставит негодяев об этом пожалеть. Но тут же вспомнил о запутанных обстоятельствах этого дела и о необходимости дождаться условленного времени, чтобы сберечь жизни двух других заложников.
Тут в дверь постучали, и вошел слуга, чтобы прибрать со стола. Выглядел он как самый обычный английский дворецкий: твердый воротничок, добротный черный пиджак, гладкое и совершенно бесстрастное лицо.
– Прошу прощения, милорд, – сказал он, – в котором часу прикажете подать воду для бритья? Поскольку сейчас уже весьма поздно, осмелюсь предложить десять утра.
Турпин кивнул, но едва слуга удалился, как в комнату вступил новый посетитель – седовласый мужчина изможденного вида с меланхолично опущенной головой. Этого человека Турпин никогда прежде не встречал. Посетитель встал у изножья кровати и одобрительно осмотрел неподвижно возлежащего маркиза. После чего обратился к нему на французском с явственным саксонским прононсом:
– Êtes-vous comfortable monsieur? C’est bien. Soyez tranquille. Nous sommes vos amis. Bon soir
[48].
Глава 16
Время истекает
В тот день я завтракал с Мэри наедине, поскольку уже обе ее взбалмошные тетушки пребывали в Париже, – и на всех Британских островах было не найти более удрученной и подавленной пары. Беспокойство Мэри, всегда уравновешенной и мягкой, проявлялось только в ее бледности, что касается меня, то я просто не находил себе места.
– И зачем только я взялся за это дело! – с горечью восклицал я. – Я больше навредил, чем помог!
– Ты обнаружил лорда Меркота, – резонно возразила Мэри.
– И потерял Турпина! Негодяи все равно ведут три-ноль. Мы были убеждены, что нашли двоих, а теперь снова потеряли мисс Виктор. Но Турпин! Для них он весьма сложный клиент, и они наверняка не станут с ним церемониться. Хуже того: теперь с мальчика и девушки не будут спускать глаз, потому что вчерашний инцидент не мог их не насторожить.
– Как знать? – Мэри, вечная оптимистка, пожала плечами. – Видишь ли, мистер Ройленс втянул его в эту историю только из-за титула. Конечно, странно было видеть его рядом с Аделой, но он ни разу даже не заговорил с ней. Они наверняка заметили и это. Больше всего я волнуюсь из-за сэра Арчибальда. Думаю, ему следует покинуть Лондон.
– Чтоб ему пусто было! Конечно, покинет, как только выйдет из больницы, и произойдет это, я полагаю, уже сегодня днем. Я категорически потребовал, чтобы он действовал так и только так. Пусть лучше занимается своими птицами, если ни на что другое ему не хватает мозгов… Проклятье, теперь придется все начинать сначала!
– Не совсем, – вставила Мэри.
– Но почти. Теперь они не станут водить мисс Аделу в такие места, и все твои усилия, дорогая, оказались напрасными. Жаль, что ты не начала ее будить, тогда она могла бы что-нибудь предпринять и сама. А теперь она остается безвольной куклой, и спрячут ее так, что нам ее никогда не найти, тогда как у нас остается чуть больше трех недель.
– Да, не везет, – согласилась Мэри. – Но, Дик, у меня такое чувство, что мы не потеряли Аделу. Думаю, скоро мы с ней снова столкнемся. Помнишь, как поступают дети, потеряв мячик в траве? Берут новый и бросают наугад, надеясь, что второй приведет к первому. Примерно так поступили и мы, послав маркиза присматривать за Аделой, и мне кажется, мы и найдем их вместе… – Вспомнив о детях, она осеклась и коротко вздохнула: – О, Дик! И ведь мы пока ровным счетом ничего не знаем о мальчике…
Все выглядело настолько паршиво, что у меня не нашлось слов, чтобы ее утешить.
– И в довершение всего, – пробормотал я, – сегодня вечером я переселяюсь к Медине. Ей-богу, лучше бы меня кто-нибудь отравил!
– Это самый безопасный вариант, – сказала Мэри.
– Да, но руки-то у меня будут полностью связаны. Он будет следить за мной днем и ночью, а я не смогу ни шагу сделать без его ведома. Придется просто сидеть там, есть, пить и щекотать его самолюбие. В конце концов я поссорюсь с ним и проломлю ему голову.
– Дик, пойми, – ты не выходишь из игры. Сейчас многое, если не все, зависит от тебя и от того, насколько убедительно ты будешь играть свою роль. Ты – наш человек в логове врага. Ты можешь узнать что-то необычайно важное. Да, хорошего в этом мало, но ведь это ненадолго, к тому же, другого пути нет.
В этом вся Мэри. Ее может трясти от страха за мою жизнь, но она ни за что не выберет самый легкий путь.
