– Не смей ничего трогать. Я уже к тебе еду.
– Как скоро будешь?
– Думаю, минут через сорок. Как там ваше шоссе, свободно?
– Когда это оно было свободно? А тут еще и лето, в придачу! Но я доехала за полтора часа.
– Значит, мне понадобится час. Я попробую окольными путями, по бетонке, раз сама сейчас за городом.
– Это где?
– Приеду, расскажу. Пока.
Когда подъезжала к ее участку, ворота передо мной тут же гостеприимно распахнулись. Подруга ждала меня рядом с ними. Я поставила машину на пятачке, выложенном садовой плиткой, хотела уже пойти за Татьяной в дом, но вспомнила, что забыла на заднем сиденье некоторые вещи. Быстренько вернулась и, перегнувшись через сиденье, достала нужный мне пакет.
– Что там у тебя? – проявила к нему интерес Танька.
– Так, кое-что. Лупа, например, перчатки, пинцет, упаковка полиэтиленовых пакетов… Вдруг понадобятся.
– Хм, – хмыкнула подруга и хотела добавить еще что-то, но потом неуверенно пожала плечом и смолчала.
– Я понимаю, что полицейские уже здесь все облазили. И они специалисты, не то, что я. И все же, надо же с чего-то начинать.
– Тебе видней. Ты у нас детективы пишешь. Так сказать, хоть каким боком, да, а я совсем никаким. Поэтому смолчу.
– Вот и молчи. Не видишь, что мне трудно сосредоточиться? Так! Где тут у тебя можно руки помыть?
– Руки? Это ты сейчас себя врачом воображаешь, или что? Молчу, молчу. Вон там, умывальник. Но ты и сама это знаешь.
– Не сбивай меня! Про руки, это я так, просто с дороги я всегда их мою.
– Ну, да, конечно. Извини.
Около раковины я проторчала гораздо дольше, чем надо было, чтобы просто помыть руки. Потому что вся ушла в себя и ломала голову над тем, с чего начать. Конечно же, на ум приходило обследовать само место преступления, или, как говорила Татьяна, место трагедии. Туда мы с ней и направились после моих водно-гигиенических процедур.
– Вот здесь его и застрелили, – сказала она и раскрыла передо мной дверь, ведущую в гостиную. – Видишь следы на ламинате?
Я деловым шагом прошла на середину помещения, очутилась, как раз, возле безобразного коричневатого пятна и согнулась над ним пониже, чтобы поближе рассмотреть, что это такое там засохшее.
– Что это здесь у нас?
– Следы трагедии, конечно же.
– Что, что? – согнулась еще чуть ниже.
– Кровь Вадькина.
В глазах моих все помутнело, в ушах зашумело, ноги и вовсе подкосились. Очнулась уже на диване. В первую минуту еще не могла никак сообразить, куда это меня занесло, и почему лежу.
– Ну и тяжелая же ты, Галина, – ко мне приблизилась Танька с мокрым полотенцем в руках, которое немедленно положила на лоб. – Еле-еле смогла заволочь тебя на диван.
– Это я у тебя на даче, что ли?
– У меня, у меня!
– Это я в обморок грохнулась, что ли?
– Грохнулась, грохнулась.
– Ну, надо же! В моих книгах эти расследования… они как-то иначе там проходили.
– Это верно! Твои героини там сознание при виде крови не теряли. И что им была какая-то там кровь! Они через пачки трупов переступали, причем легко и непринужденно.
– Ох! Помоги мне подняться. Что-то во всем теле такая слабость оказалась…
– Может, еще полежишь? Или, хотя бы, присядь пока, не надо резко подниматься. Второй раз мне тебя на диван, подозреваю, уже не поднять.
– Ох! Надо шевелиться. Время не ждет. У меня еще помимо этого расследования дел на сегодня невпроворот. А я здесь, того и гляди, зависну…
– Какие это у тебя еще планы на вечер, интересно мне знать? Я думала, что станем вплотную место трагедии изучать, потом выводы делать, потом…
– Сейчас и станем… это самое…
– Нет, ты даешь, все в одну кучу свалила: и мое дело, и еще какие-то планы.
– Может, мне Петров сегодня предложение сделать собрался. А ты тут вся раскипятилась. Я все могу успеть сделать, если хочешь знать. И расследование проводить, и …
– Как, Петров?! Как, предложение?! А подробнее?
– Нет никаких подробностей. Только приглашение в ресторан сегодня вечером. И еще намек, что ему важно, чтобы я непременно пришла.
– Ну, надо же! – она всплеснула руками и опустилась на диван рядом со мной. – Не прошло и ста лет!
– Хватит! Вы что, сговорились?! Близко мы с ним только семь лет дружим.
– Я и говорю… А кто это еще на срок давности намекал?
– А вы не намекаете, вы сразу в лоб гадости говорите.
– И все же, кто так же, как и я, за тебя переживать может?
– Кто, кто?! Титова! – я приподнялась и спустила ноги на пол. – Стоп! Куда следы исчезли?
Не обнаружив около дивана кровавого пятна, я чуть не подпрыгнула на месте, совершенно забыв, что сил во мне было совсем ничего. Вскочила и стала вертеться по комнате, обозревая чистый пол и аккуратно расставленную по своим местам мебель. Имела в виду стол и стулья, до этого, точно помнила, стоявшие, как ни попади.
– Что ты так разволновалась? Это я успела прибраться до твоего пробуждения от обморока. Решила, что ни к чему тебе новые стрессы.
– Разве можно было… Ты что?!
– Не волнуйся ты так. Ну, пятно. Ну, кровь. Что с того? Боже, сядь! Ты снова побледнела. Вот видишь! Значит, я правильно сделала, что прибралась.
– И как же теперь? – плюхнулась я на прежнее место, на диван рядом с ней.
– Ищи где-нибудь в другом месте.
– Точно. Как это я забыла. Диван ты, конечно, не трогала, раз я на нем лежала.
– Конечно. Я тебя еле-еле подняла на него, а уж и тебя и его… А что ты задумала?
– Вставай, – я вскочила сама и тянула за руку ее. – Давай его передвинем.
– Куда? Предупреждаю, он тяжелый.
– Просто в сторону. Это нам по силам.
Она ухватилась за один подлокотник, я за другой, поднатужились и смогли немного отодвинуть диван от стены.
– Этого мало. Хватайся еще. Раз, два, взяли!
Мы своего добились. Тяжеленный плюшевый монстр оказался на середине комнаты. А мы склонили головы над тем местом, где он только что стоял. Глазам представилось удручающее зрелище. Наблюдать могли только толстенный слой пыли.
– И что теперь? – с сомнением покосилась на меня Танька.
– Как что, неси веник, подметать будешь. Зря, что ли, мы его тягали?
– Никакого толку от твоего расследования! – успела она мне выговорить, пока разворачивалась в сторону кухни, где хранился тот самый веник.
