– Давай, рассказывай, что это была за выдумка затащить меня на квартиру к твоей подруге, – отложил он салфетку, и сам отодвинулся от стола, удобно устраиваясь в кресле, приготовившись меня слушать.
– О чем ты? – я и правда удивилась его допросу, так как уже успела на той истории поставить точку. – Обычное желание получить твою работу. Как иначе? Быть в близком контакте и не попытаться, так сказать, воспользоваться…
В смысле, не думала я, что у нее, у истории, могло быть продолжение. В первую очередь из-за того, что как охранник он нам с Татьяной явно не подошел. А потом поразмышляла над тем, что между нами произошло, ночь любви имела в виду, и пришла к выводу, что все случилось пугающе быстро. Еще вел себя Алексей как-то уж напористо и самоуверенно. Подобный любовник был у меня впервые, да и сравнивать особенно не с кем было, но такая мужская сила смущала и сбивала с толка. Причем, это были только мои смущения, а он выглядел так, словно все было в порядке вещей. Из этого сделала вывод, что для него все происшедшее было обычным и, возможно, ничего не значащим. Просто еще одна девица оказалась к его услугам. Пустяк, да и только. Вон, и выглядел как обычно. Только, конечно, глупым и доверчивым не был, оттого и заинтересовался моим объяснением. Почуял, одним словом, что мы его пытались заманить в переделку.
– Все обычно, говоришь? – он отчего-то принялся крутить в пальцах ножку бокала с минеральной водой.
– Ну, да. У тебя какие планы на вечер?
Ответить он не успел. Я не дала. Пока он ко мне присматривался да прищуривался, как если бы проявлял недоверие к словам и действиям, уже успела заявить, и очень твердо, что мне позарез надо домой.
– Мысль так и бурлит в голове. Новые образы, опять же, покоя не дают. Надо скорее их на бумагу поместить. Поэтому, спасибо большое за угощение, Алексей Юрьевич, но мне пора. И отвозить меня не надо. Всего в квартале отсюда стоит моя машина. Та самая. Ока, одним словом. В смысле, пока.
– Желаю творческих успехов, Галина Андреевна.
Такого доброжелательства я от него даже не ожидала. И в словах и в голосе, был один позитив. По имени отчеству назвал тоже вполне миролюбиво, никакой издевки я не ощутила. И смотрел на меня весело так. Выходило, что мы оба признали нашу любовную связь скоропалительной, и вполне мирно дали задний ход. Или это называлось, разошлись в разные стороны? В общем, не важно. Мы попрощались, и я побрела разыскивать свою машину.
Домой доехала без приключений. А во дворе встретила Володьку. Он, как раз, возвращался с работы, и наши пути пересеклись около подъезда. Выглядел мой друг детства, как всегда, серьезным и озабоченным, за что его наши местные кумушки очень даже уважали и называли не иначе, как «солидный мужчина». Я против него не тянула. Меня, как могла несколько раз подслушать разговоры, называли все больше «штучка» и «девица из тридцатой квартиры». Поэтому когда он предложил постоять у подъезда и подождать пока он докурит, я первым делом глянула в сторону скамейки, где сидела наша местная общественность во главе с Варварой Игнатьевной, и заметила, как та многозначительно поджала губы.
– Эх, не пара я тебе, – я деланно вздохнула и, изображая безграничную грусть, низко опустила голову.
– Чего?! – не сразу понял он моего паясничания, но потом глянул на скамью с кумушками и засмеялся. – Пошли уже, штучка!
Выходило, что он тоже имел удовольствие услышать это мое прозвище. Володька затушил сигарету, приобнял меня за плечи, подозреваю, что сделал это нарочно, и уверенно повел в подъезд.
– Владимир Евгеньевич, подождите, пожалуйста!
Это закричала нам вслед Варвара Игнатьевна. Она встала со скамейки и заспешила в парадное.
– Я имею в виду, лифт придержите, пожалуйста. Благодарю.
Она втиснулась к нам, и в кабине сразу сделалось жутко тесно и, вроде как, из нее совсем исчез воздух. Женщина обвела нас заинтересованным взглядом, а потом остановила его исключительно на мне.
– А у вас, Галиночка, вчера вечером свет не горел! Совсем. Я еще подумала, не случилось ли чего. Но потом решила, что вы, наверное, совсем рано спать легли, засветло. Что, нездоровилось? – она сверлила меня взглядом, но глаза ее при этом как-то хитро посверкивали.
– Что-то вроде этого, – кивнула я ей твердо.
– О, вот и наш этаж, – она вышла и обернулась, ожидая, что мой друг последует за ней, но Вовка решил ехать со мной.
Поэтому мы могли наблюдать ее растерянный взгляд, пока закрывшиеся двери не скрыли его от нас.
– А правда, где ты была ночью, Галка? – не удержался он от вопроса, но задал его уже, когда вошли в квартиру.
– У Татьяны ночевала.
– Так, так, – упер Вовка руки в бока. – Это то, о чем я думаю?
– Не совсем. В общем, так, нам твоя помощь нужна.
И я ему все рассказала. Вернее, почти все. Он выслушал молча, но при этом больше хмурился. После окончания моего рассказа мы еще некоторое время посидели в тишине. Володька над чем-то задумался. Заговорил уже через несколько минут.
– А в этом что-то есть. Твой рассказ имею в виду, про то, что Татьяне мерещится рядом Вадим Некрасов. Надо будет ребятам сказать, чтобы еще раз проверили документы опознания.
– Это значит, что… – в моей голове зашевелилась некая мысль, но ухватить ее было трудно.
– Ничего это не значит. Я по-прежнему против, чтобы ты лезла в это дело. Даже думать не моги! – он грозно свел брови на переносице.
– А что делать Таньке? Ей, Вова, очень страшно. Вчера, вот, я с ней ночевала.
– Ладно. Над этим я тоже подумаю.
– Когда? Она меня ждет. Сейчас звонить начнет. Что мне ей сказать-то?
– Черт, его знает?! Она как работает? Сегодня дома, а завтра на сутки уйдет? Ладно. Поехали. Сегодня я с вами заночую, раз ничего другого в голову не приходит.
– Спасибо, Вовка, ты настоящий друг!
Я радостно взвизгнула и начала бегать по квартире, собирать кое-какие вещи.
– Я сейчас. Только домой заскочу. Надеюсь, ужином вы меня там накормите?
– Обязательно. Мы с ней сегодня в магазин ходили, накупили всякой всячины. Будет тебе шикарный ужин.
Танька тоже очень обрадовалась, когда узнала, что в эту ночь ее станет охранять сам Кондратьев. Сначала, правда, была заминка, как только он оказался в ее прихожей. Подруга ничего не могла понять, отчего к ней явился Вовка. Думала, что меня выследил и пришел, чтобы устроить нам разнос. Но потом разобралась, что к чему, и была очень довольна. Мы героя нашего накормили, напоили и спать уложили. В комнате, на диване. А сами легли с ней на кровати в спальне. От перевозбуждения подруге не спалось, а мне оттого, что днем выспалась, поэтому долго лежали и шептались.
– А у тебя, правда, с ним ничего нет? – решилась спросить меня Татьяна. – Кондратьева имею в виду. Видный такой мужик! И со всех сторон положительный, и собой недурен, и профессия его для тебя, как для писательницы, наверное, просто одно сплошное вдохновение. Вам бы вместе быть. И смотрит он на тебя… Я заметила как. А ты говоришь, что просто друг. Неужели между вами так ничего и не было?
