– А должен, разве, был?
– Не дерзи будущему мужу! Повторяю вопрос. Кто твой отец и где он у нас находится?
– В Африке! – состроила я ему рожу. – Может, поедем уже, что на месте-то стоять?
– Нарываешься!
– Она правду сказала. Он у нее посол в одной африканской стране.
– А мама, значит, тоже с ним там?
– Мать у нее умерла. Давно. Там с папой ее мачеха.
– Вот значит, что?! А какую чушь понаписали про автора на обложке ее книги-то… А она здесь совсем без присмотра-то жила…
– Почему? Я присматривал. Вполне прилично жили…
– И дожили! Чуть не угробилась! Нет, я это дело прекращаю, – Самойлов твердо качнул головой и тронул снова машину. – Сегодня в ЗАГС поздно, конечно, но завтра…
– Это важный шаг, о нем хорошо подумать надо, – сказала, а сама решила, что в случае чего, можно будет потом и развестись.
Что брачных обязательств мне, скорее всего, не избежать, уже догадывалась. Так как Алексея Юрьевича успела немного изучить. Он вроде смехом и, порой, невзначай много чего говорил, но если повторил что дважды, то это могло быть и серьезно. Потом, не следовало забывать и про рисунки. Они по-прежнему были у него, и Самойлов не говорил пока, что больше не намерен был меня ими шантажировать. Как раз, наоборот, скорее всего, придерживал козыря. Никак не могла решить, что же ему во всей этой истории надо-то было? А очень хотелось разобраться во всей этой интриге.
– Сиди, молчи и думай, если охота.
– А куда мы едем? Надеюсь, что окажусь сегодня дома? У меня там кот!
– Это точно. Галка, он так там орал, под дверью…
– Боже! Какой ужас! У него ни пищи, ни воды…
– Не, Колбасы я ему на балкон закинул, хоть и трудно было, с нижнего-то балкона. А, форточка на окне оказалась не закрыта. Так что, доберется до жратвы. Это я все продумал, – решил успокоить меня Вовка. – С водой хуже получилось. Пришлось бросать полиэтиленовый пакет с водой.
– Это как? – мы с Алексеем заинтересовались вопросом одновременно.
– Просто. Пакет туда упал, раскрылся, на полу балкона получилась лужа. Поэтому от жажды тоже не судьба ему подохнуть. Я Рыжика уважаю! Сам до нитки промок, пока бросок отрабатывал, но друга выручил.
– Значит, у тебя есть кот? – задумался о чем-то своем Самойлов. – Ладно.
– Да, кот. И мне надо домой. И давай, без шуток. Володь, скажи ему, что я девушка серьезная, что со мной нельзя, вот так, шутить, понимаешь ли. Пусть отвезет нас домой.
– Конечно. Уже говорю. Отвезите нас, господин Самойлов, по известному вам адресу. И можете не беспокоиться, с нами все будет в полном порядке. Да, детка?
– Да, Владимир Евгеньевич.
– Можно просто, дорогой… или Володя, например. И заживем как в прежние времена…
– Так и понял, что вы в прошлом любовники! Только надо было раньше думать. У тебя был шанс, офицер. Но ты его упустил. Разве не понятно, что с этой женщиной назад хода нет. Я, так это сразу понял. Поэтому, вот, приходится сразу соглашаться на брак. Был бы не прочь походить еще в холостяках, но вынужден распрощаться со своей свободой. Иду на жертвы, так сказать.
– Кто же тебя неволит, Алексей Юрьевич? Не я, это точно. Тогда, кто?
– Желание заполучить тебя себе. Это раз. И еще моя семья. Если точнее, то мой отец. Мать тоже сыграла свою роль. Внушила ему, что ты прекрасная партия для меня. Ты же сама это знаешь. Ведь, ты видела их в книжном магазине, и в ресторане еще потом тоже. Что же спрашиваешь?
– Хорошо, они так решили. Но ты не похож на пай-мальчика.
– А на кого похож? – тема Алексея явно веселила, а вот я почувствовала, как начала раздражаться на него.
Поэтому решила, что благоразумнее будет мне помолчать. Села себе в угол и точно, в рот воды набрала. Так мы дальше и ехали, в полной тишине и относительном спокойствии. Когда подъехали к родному двору, сердце все затрепетало от предчувствия скорой встречи с моим любимцем. Мы только вышли из лифта, а Рыжик меня услышал и стал мяукать из-за закрытой двери.
– Сейчас, сейчас, моя радость!
Я спешила открыть замок и еще немного разволновалась, поэтому ключ никак не хотел попасть в скважину, а потом в ней поворачиваться.
– Дай-ка, я… – отстранил меня Самойлов.
Он тоже поднялся вместе со мной, хоть я и попыталась проститься с ним около подъезда. В лифте мы поднимались втроем, но Вовка вышел этажом ниже. Алексей демонстративно указал ему на его дверь и не склонен был, по всей видимости, на этот раз шутить сам и воспринимать чужие шутки. Поэтому мы и оказались вдвоем перед моей дверью. Он ее открыл и в квартиру вошел первым.
Я, было, подумала, что это результат плохого воспитания, не пропускать женщину вперед. А потом поняла, что он не просто так это сделал. Алексей решил проверить, все ли там было в порядке, не оказались ли в помещении непрошенные гости.
– На кого ты думаешь, кто здесь мог быть? – спросила его, как только он закончил осмотр квартиры и вернулся ко мне в прихожую.
Я к тому моменту уже вовсю наглаживала Рижика. Кот ластился, радуясь моему возвращению и мурлыча. Мы так и сидели с ним на пуфе, когда к нам подошел Алексей.
– Это и есть, тот самый Рыжик? Когда был у тебя прошлый раз, его, вроде, не было? – Проигнорировал он мой вопрос.
– Был. Просто, не вышел из комнаты. Он не со всеми ладит.
– Что ты говоришь?! Рыжик, иди ко мне. Нам надо с тобой срочно подружиться. Ты как? Я согласен.
Как ни странно, но кот дал себя погладить и стерпел почесывание за ухом. А может, ему даже было приятно. Не могла понять определенно.
– У него есть переноска? Галя, я тебя спрашиваю.
– Есть. А зачем она тебе?
– Не мне, Рыжику. И собери, если хочешь, вещи, какие посчитаешь необходимыми.
– Рыжику?
– Не строй из себя глупышку. Собирайся и живее. Я посижу в этом кресле, оно мне еще в прошлый раз понравилось. Давай же, не тяни.
– Мне кажется, что это слишком. Переселять меня куда-либо, имею в виду. Как-то все это… – я стояла над ним и силилась подобрать правильные слова к своим ощущениям.
– Время, Галя, время! Шевелись.
– И спешка эта тоже… какая-то…
– Здесь вообще все ясно. Но если тебе прямо все скажу, то тебе может не понравиться. Вы, женщины, так устроены…
– Говори. Я вынесу, клянусь.
– Хочу тебя очень. Ну, ты поняла. Прямо, терпения уже не стало. А заниматься любовью в квартире, куда может заявиться, кто угодно и без спроса…
Я продолжала над ним стоять и его рассматривать. Никак не могла понять, когда он был серьезен, а когда валял дурака. Вот, и сейчас, тоже…
