– Не вертись. Отсюда не убежать. Это тебе не номер в гостинице.
– Согласись, что и оттуда смыться было непросто. Но у меня получилось.
– Только не на этот раз. Выкинь сразу из головы любые попытки меня покинуть. Я теперь все учел.
– С чего ты взял, что…
– Выкинь, я сказал!
Дверь нам открыл его отец. Похоже, правда не спал, или его предупредили, что мы прибыли, так как мы не успели нажать на звонок, а он уже стоял на пороге.
– Входи. Только тише давайте, мать спит.
Я за ним понаблюдала и рассмотрела настороженность и неудовольствие. Второе как-то само собой приняла на свой счет. Нет, мог еще сердиться на Рыжика, только тот еще ничего не успел у них там натворить, раз сидел в переноске, и всего-то пару раз и мяукнул. Ну, а на сына-то ему чего было сердиться? Радоваться должен был, что тот вернулся в родительский дом живой и здоровый.
– Все нормально?
– Как обычно. Устал только. На, прими. Должны быть все на месте, а там… не знаю.
– Это деньги? А…
– Только деньги! – на мой взгляд, их разговор был каким-то резким и колючим, хоть ничего особенного и не произносили. – Остальное потом. Говорю тебе, устал! Вот, отдохну и продолжу. Можешь быть уверен, что все сделаю, как надо. Не беспокойся.
– А она? Ты серьезно все продумал? Я бы тебе не советовал…
– Серьезнее не бывает. И говорить здесь не о чем. Отец, отстань, а?! Я с ног валюсь.
– Ладно. Оставим эту тему на потом. Ты обещаешь не торопиться и дождаться нашего с матерью возвращения с дачи? Всего пару дней…
– А вот это выше моих сил. Завтра же поставлю точку в этом деле. Спокойной ночи. Я в свою комнату. И попрошу не беспокоить ни под каким предлогом… Идем, милая!
– Алексей! Ты ведешь себя… Нет, это ни на что не похоже! Это важно, это очень серьезно, а ты все валишь в одну кучу. Легкомыслие в высшей мере!
– Ты просил меня тебе помочь? – снова развернулся Алексей в сторону отца, не успев переступить порог, следующей справа по коридору комнаты. – Я это сделаю. Можешь быть уверен. А остальное… это уже мое личное дело. На этом все! Отбой!
Его отец так и остался стоять в коридоре, только молчал и смотрел нам в спины. Мы же вошли в комнату и стали пристраивать наши вещи. Алексей мой чемодан, а я переноску с Рыжиком. Если бы эти предметы занести в мою спальню, то подойти к кровати стало бы трудновато, такие у нее были габариты. А здесь, ничего, могла бы еще пару-тройку чемоданов прихватить, все поместились бы и не особо стеснили бы.
– Давай сразу спать завалимся? Я не шутил, когда говорил отцу, что устал.
Обратился Самойлов ко мне и принялся наглядно демонстрировать свои приготовления ко сну. Снял рубашку и принялся расстегивать джинсы.
– Конечно! Я тоже за отдых. Вот, только пижаму достану. Помоги мне, поставь чемодан на бок. Хорошо. Да. Так. Теперь помоги открыть его. Не видишь, молнию заело! Кто так закрывал?! Руки бы оторвать! Так. Хорошо. А, я взяла с собой пижаму, не помнишь? Определенно, должна была взять. Но я этого не помню. Совершенно.
– На! Только угомонись. Спать пора, я уже двое суток без сна. И потом, стены здесь хоть и толстые, но ты так разгалделась, что можешь разбудить мать. А если это случится, то мало никому не покажется. Она своими разговорами и поучениями может любого довести до нервного срыва. Я тебя предупредил, Галчонок!
Обернулась на его слова и увидела, что протягивал мне футболку, какую-то из своих, у меня таких не было. Взяла, хмыкнула и направилась в коридор.
– Ты куда? Я же сказал «спать».
– А мне надо! Что, уже и в ванную нельзя?! – прихватила еще по ходу косметичку и решительно взялась за ручку двери.
– Черт! – прошелестел он где-то за моей спиной. – Ладно, пошли!
Его помощь мне действительно понадобилась. В их квартире можно было потеряться, и сама я ванную, скорее всего, искала бы до утра. А так, получилось быстро.
– Сюда, – распахнул Алексей передо мной дверь.
Это было нечто. Умеют же некоторые люди получать удовольствие от всего. Осмотревшись по сторонам, захотела наполнить тот небывалый по объему и красоте сосуд, который язык никак не поворачивался назвать ванной, и полежать там с часочек. Руки так и чесались это сделать. Но в дверь поскреблись, и голос Алексея придушенно сообщил, что у меня всего десять минут. За это время или чуть больше успела только почистить зубы и наскоро принять душ. Когда покидала эту комнату, прямо вся расстроилась, что пришлось воспользоваться душевой кабиной, а не ванной. Но делать было нечего, под дверью ждал Самойлов.
– Добилась своего? Наслаждайся. Только не веселись, птичка моя, уж очень. Теперь будет на моей улице праздник.
– Ты про что? – я вошла снова в его комнату и принялась рассматривать широкую кровать, соображая, где его любимая сторона, чтобы лечь именно с того края. – Мне пришлось наскоро сполоснуться, а соблазн был залечь на несколько часов в воду с пеной. Но я ни-ни. Я само послушание. Ты где любишь спать? Справа? Слева? Надо же, я тоже! Теперь ты мне должен уступить, раз не полезла надолго в ванну. Куда?! Здесь теперь мое место!
– Ну, все! Марш из постели!
– Ты меня выгоняешь? Совсем?! Так и знала, что ты эгоист! Маменькин сынок и эгоист! Вызови мне немедленно такси, я еду домой!
– Вот уж, нет! Останешься здесь. Просто у тебя волосы мокрые. А я не люблю, когда ложатся ко мне в постель с мокрой головой. Суши давай. А потом вернешься, и на какую пожелаешь половину. Мне все равно, нет у меня пристрастий. Могу спать справа, могу слева. Давай, давай, пошевеливайся! Время пошло.
Требование было законным, и я его признала. Тем более что поняла его решимость не уступать. Ладно, это было ничего, сама не любила ложиться с мокрой головой. Поэтому принялась интенсивно работать руками, высушивая волосы полотенцем.
– У тебя красивые волосы, Птица, – рассматривал меня, уже лежа в постели.
– Обыкновенные.
– Тебе идет моя футболка. Ты в ней такая сексуальная… иди уже ко мне.
– Нет, как можно! Я еще не до конца просушилась.
– Черт с ними, с мокрыми волосами! Иди сюда, не могу больше ждать, ты меня совсем разгуляла. Сна теперь ни в одном глазу, только сплошное желание. Бросай полотенце.
– Нет, надо спать! Не знаю, как ты, а я должна отдохнуть. У меня сплошные травмы на теле, меня надо пожалеть!
– Покажи мне скорее твои раны, я уже готов тебя жалеть. Где надо поцеловать?
Дальше сопротивление было бесполезным. А заснули мы, когда вовсю светило солнце. Сколько проспали, затруднялась сказать. А глаза открыла от ощущения, что меня пристально рассматривали. И не ошиблась, дверь в комнату была приоткрыта, на пороге стояла мама Алексея. Я, как ее увидела, так и вздрогнула, а как дернулась всем телом, так и разбудила Самойлова. Он убрал кольцо своих рук от меня и сладко потянулся.
