— Да, Эри. Мы с тобой сегодня же уезжаем.
— А мама? — девочка нахмурилась. — Почему мама с нами не едет?
— Мама подождет дома, мы ненадолго, — мне надоело бороться с собой, и я отодвинула тарелку в сторону.
— Да… подожду, — с трудом добавила Таит.
— А куда поедем? — Эри, завернувшись с одеяло, подковыляла к столу.
Я вопросительно посмотрела на хозяйку дома:
— Где здесь ближайший храм Вечности?
— На соседнем острове, — та казалась сбитой с толку. — Но зачем он тебе?
— Надо, — я встала и потянулась за сумкой. — Собирайтесь, не стоит медлить.
— Но ведь фаза Вечности на дворе…
— Ну и что? — я обулась, заправив штаны в сапоги, и достала из сумки зелье перемещения. — Тьма мне не помеха.
Таит заметалась по комнате, одевая дочь, собирая в дорогу вещи и заставляя Эри поесть, хотя у девочки аппетит тоже пропал. И я вмешалась в затянувшиеся сборы, намекнув, что кроме плаща ей ничего не понадобится и не стоит суетиться. И Таит неохотно послушалась. Закутала дочь в теплый плащ и надолго ее обняла. Словно боялась, что видит своего ребенка в последний раз.
— Мы скоро вернемся, — тихо напомнила я и еще тише добавила: — Верь мне.
Девушка кивнула и отошла, а я взяла Эри за руку и дождалась, когда Молчун в облике ворона вспорхнет на мое плечо. И, ободряюще улыбнувшись Таит, разбила зелье об пол, шагнув в синие круги перехода.
…и никто никогда не узнает, что больше всех предстоящего боялась я.
* * *
Храм Вечности встретил нас молчаливым недоумением. Эри, крепко держа меня за руку, удивленно посмотрела по сторонам. Просторное овальное помещение, озаренное мрачным мерцанием серых факелов, вспыхнувших при нашем появлении, казалось, давно ждало чего-либо появления. А последних посетителей храм встречал очень давно. Так давно, что пол покрылся толстым слоем пыли, а висящие на стенах факелы закутались в грязную паутину. Время не тронуло лишь стоящее в центре каменное кресло да небольшое возвышение у противоположной стены.
— Зачем это? — шепотом спросила Эри, указывая на кресло.
— Скоро узнаешь, — тихо ответила я. — Идем.
Сбросив плащ и сумку на пол у кресла, я подхватила свою спутницу под мышки и усадила ее в кресло. Эри благоразумно помалкивала, понимая, что сейчас вопросы останутся без ответа, и с боязливым любопытством изучала странные углубления на подлокотниках. И, прежде чем оставить девочку одну, я всмотрелась в ее ауру, изучая плетение, и, запомнив мелкие детали, усыпила свою подопечную. Мне предстоял непростой разговор с Вечностью. Непростой и очень личный.
Я ссадила Молчуна на сумку и нервно сжала кулаки, сосредотачиваясь, собираясь с мыслями и смиряясь с неизбежным. И, собравшись и повторив про себя все доводы, решительно пересекла комнату и взбежала по узким ступенькам на возвышение. И замерла, прижав ладони к вырезанному в стене темному кругу — провалу в небытие. Приветствую…
Провал слабо запульсировал и пошел темными кругами, словно шаловливый ребенок бросил в ночное озеро крупный камень. Я отступила в сторону, и из провала ко мне вышла женщина. Высокая, с прямой осанкой, в сером плаще с надвинутым на лицо капюшоном. И в тонких перчатках на руках, скрывающих чистые ладони. Голос Вечности. Человек без судьбы. Из тех, кто изначально отказывается от инициации, пути и судьбы. Они живут при храмах Вечности и говорят от ее имени. И они очень, очень много знают.
— Ты все же пришла.
Голос глухой, тусклый, безжизненный. Я невольно поежилась под пристальным взглядом из-под складок капюшона.
— Я не могла не прийти.
— Почему же? Ты наловчилась прятаться.
Я поморщилась:
— У меня были на то свои причины, и тебе они известны.
— От Вечности не убежишь и не спрячешься — и тебе это тоже известно.
Я криво улыбнулась:
— Не спорю… Но я пришла по другому делу.
— Слушаю, — храмовница сложила руки на груди.
— Даруйте ребенку судьбу — и жизнь, — попросила я. — Откажитесь от нее… на время. На ее время. Да, и я знаю, что ничто не появляется на пустом месте. Чтобы что-то пришло, нужно, чтобы что-то ушло. И я готова. Готова заплатить, — добавила твердо.
— Собой.
— Да.
— Зачем? Инициированные люди без судьбы долго не живут. Может, оставишь ее здесь? А что до тебя, Рейсан… Ты и так принадлежишь Вечности. И встретишься с ней и без этой жертвы. И очень скоро.
Я невольно оглянулась. Эри спала, откинувшись на спинку кресла. Оставить? Оставить ее здесь — и свою жизнь себе? Соблазн был велик, но… Отнять единственное дитя у несчастной матери? И оставить девочку на всю жизнь искалеченной проклятьем?
— Нет, — я взяла на себя ответственность за судьбу Эри — и решила за нее, — она пройдет инициацию и получит судьбу. А я… Я — хитрая тьма, и мне хватит упрямства и удачливости искателя удирать с порога Вечности… до последнего, — и, набравшись наглости, предъявила последний довод: — А если я начну этому учить?..
— Не начнешь, — храмовница склонила голову набок. — И будь по-твоему. Делай необходимое. Но следующей Снежной луны ты не увидишь — лишь приход почуешь.
— Так… мало?.. — я вздрогнула.
Один сезон — от Снежной луны до Пыльной — сто двадцать три дня. Сейчас — конец Снежной луны, а впереди — лишь Пыльная да Дождливая. И до начала следующего времени холодов мне остается… меньше лунного сезона, считающегося от Снежной до Снежной…
— Мало? — глухо переспросила храмовница. — Ошибаешься. Много. Ты давно стоишь одной ногой на пороге, а вчера тебя спасло лишь ожидание мира. И этот ребенок. Без них — как ни упрямься, как ни хитри — ты не справишься. Без помощи тебе не сбежать. Не выбраться. Ты готова?
Услышать горькую правду и решиться оказалось тяжелее, чем я предполагала. Я вздохнула, поджав губы. И умом понимала правдивость исходящих от Вечности слов, и вроде бы приготовилась… Но глупая душа в панике металась по телу, не желая его покидать и отказываться даже от того жалкого существования, которое я влачила последние лунные сезоны.
— Хочешь передумать? Позволяю.
— Нет, — быстро ответила я. — Не передумаю. Ты права. Слишком поздно. От неизбежного не уйти, а отсрочка больше измучит… Я и так слишком долго живу.
— Когда ты поняла, что время пришло?
Странно, подумала я с отстраненным удивлением, что люди Вечности не лишены некоторого любопытства… Но я всегда умела заинтересовать собой и заинтриговать.
— После Небесного храма, — я мрачно посмотрела перед собой. — Но от понимания до принятия — дорога длинная…
— Даруй ребенку силу судьбы и назови ее имя. И помни, у тебя есть только ожидание мира. Когда оно завершится, путь будет пройден. А ожидание скоротечно. Тебе недолго осталось.
