— А почему началась война?
— А разве не знаешь?
— Знаю, — подтвердил он, — но…
— Но — что? — подбодрила я.
— Я ей не верю, — тихо признался мой собеседник. — Схаали много рассказывала о темных, но мне кажется, что не их вина…
Я передернула плечами:
— О причинах войны есть две легенды, — известная и неизвестная. Известная — тьма не поделила что-то с сумерками, а свет попал под раздачу…
— …а неизвестная? — оживился Эраш.
— А о неизвестной расскажу, когда ты встанешь на путь мрака, — скупо ответила я.
— Почему? — кисло и разочарованно.
— Потому что непосвященным о ней знать нельзя. Эта правда только для темных. А схаали… Верь ей, она не умеет обманывать.
— Но…
— Кстати, мы пришли, — перебила я. — Смотри.
Ну, схаали… О чем рассказала, раз парень так заинтересовался? Вернусь в башню — поговорим. С одной стороны, ее тактика проста и понятна: напустить туману, завести Эраша в пучину загадок и тайн, заинтересовать так, чтобы он ради ответов на вопросы побежал в храм Перекрестка и встал на путь, но с другой стороны… С другой, она недопустима. Даже начинающим темным не следует знать некоторых вещей.
— Ух ты!..
Хвала Великой, отвлекся… Я посторонилась, пропуская его вперед, и задумчиво улыбнулась одному из чудес мира. Мы вышли из сонного леса и, пройдя с сотню шагов по полю, подошли к краю обрыва, на дне которого и мерцало то, что называлось Сном Дождливой луны, или Сном дождя.
Хрустально-прозрачные струи застывшим водопадом струились по дну обрыва и заполняли его подобием лабиринта. Водяные стены выше человеческого роста свивались клубком узких коридоров, которые оборачивались то тупиками, то закутками, где на водных же постаментах красовались сотканные из капель статуи. Чьи? Природа не выбирала. Среди них можно было найти и существ эпохи Изначальности, и Девятерых неизвестных, и фигурку Великой, и древние рассыпающиеся храмы…
— Что это? — восхищенно прошептал Эраш.
— Я назвала это чудо Сном сезона, — отозвалась я, начиная спускаться по пологому склону обрыва.
— Ты? — ахнул он. — Но…
Держась за тонкие ветви чахлого кустика, я обернулась и отвернула воротник плаща, показывая золотой узел искателя:
— Да, я. Два похожих Сна я нашла на материке Великой и архипелаге Третьего.
— Но… откуда?..
— Древняя легенда гласит, что создание материков и островов совпадало с формированием сезонов, — я продолжила спуск, цепляясь за растительность, выглядывающую из-под снега. — Материки были созданы в период Снежной луны, архипелаги — Пыльной, а острова — Дождливой. И Сны я находила именно там: Сон снега — на материке, Сон пыли — на архипелаге, а Сон дождя… перед тобой. И я всегда знала, что он здесь, на одном из островов Девятого, но добраться не получалось.
— Но что их… создало? — с любопытством спросил Эраш, тоже начиная спуск и не сводя с находки зачарованного взгляда.
— Фаза Вечности. Это ведь не только граница, разделяющая сезоны, — я перебралась через поваленное дерево. — Это концентрированная сила двух сменяющихся лун, которая, переплетаясь с силой стихий, порождает множество необъяснимых явлений, и Сны — одни из них.
— Каких явлений?
— Разных, — я остановилась, оценивая путь: обрыв переходил в подобие ступеньки, с которой нужно либо сползать, либо спрыгивать. — Например, Песчаного великана. Осторожно, там дерево… Видел его?
— Благодарю… — Эраш неуклюже перебрался через препятствие. — Нет, не довелось.
— Это высшая точка Песчаного кряжа, что на материке Великой. И — это песчаная фигура мужчины, закутанного в плащ, высотой шагов в пятьсот, — примерившись, я лихо спрыгнула в сугроб и, встав, отряхнула с плаща снег.
— Ого!
— Ага. Причем природой не только до мелочей прорисованы черты лица, пряди волос, складки плаща или носки сапог. Перед фазой Вечности плащ Великана начинает развеваться на ветру, не осыпаясь, и под плащом видны обнаженный торс и сопутствующие… штаны. И подобных ему явлений много, — я быстро сползла со следующей ступеньки, решив не рисковать. — Если станешь искателем — сам узнаешь. Прыгай, не бойся.
— А Сны?.. — вернулся к прежней теме Эраш.
— …это лабиринты. Один соткан из снежинок, а второй — из пыли. Я назвала их Снами, потому что снежинки и пыль находятся в непрерывном, но вялом движении, появляются ниоткуда и пропадают в никуда, едва касаясь земли, неподвластные природе, как сонное существо неподвластно законам реальности и живет во сне своей жизнью. Сейчас сам увидишь. А здесь не прыгай, ноги переломаешь.
— Да, конечно…
— Добрались, — я остановилась в двух шагах от лабиринта, любуясь прозрачной водяной стеной.
Вот он и нашелся — «хвост» давнего ожидания мира… И, вероятно, благодаря Сну — и ему тоже — я оказалась на Забытых островах.
— А сюда можно?
— Можно. Он безопасен.
— Точно?
— Точно. Посмотри на бальзара.
Эраш поднял голову. Черный змей замер наверху, свернувшись клубком и сонно прищурив глаза.
— Он боится, — пояснила я. — Сны пропитаны неизвестной ему магией, которая безопасна лишь для людей, поскольку нас охраняют дары Великой. Остальные же существа — живые или мертвые — обходят лабиринты стороной. Проверено.
— Но…
— А ты думал, дар Великой — это только путь ремесла или магии? — я подняла брови.
— Ну…
— Дар — это частичка силы Великой, которая мерцает в каждом человеке, — объяснила я. — Это, если хочешь, особого рода волшебство, позволяющее управлять потоками силы и пользоваться заклятьями пути, охраняющее от явлений смешанной стихийной силы.
— То есть? — смущенно спросил он
Я с любопытством посмотрела в наивные голубые глаза. Издевается или?.. Об этом знали даже дети — легенды о Великой и ее дарах родители рассказывали сказкой на ночь. Но, возможно, парню, как и мне, некому было их рассказывать, а всезнающего Хлосса рядом не случилось?
— Смешанная стихийная сила — это Вечность, — пояснила, вздохнув. — Она — создательница изначального мира, одухотворенная сущность смешанных стихий света, тьмы и сумерек, изгнанная Великой за Изнанку мира. Она дает людям душу, и она же ее забирает. И душа живет в теле до тех пор, пока в ней горит дар Великой. Он оберегает дух от влияния Вечности. Как только дар затухает, человек уходит туда, откуда пришел, — к своей создательнице.
— А что его тушит?
Я внутренне съежилась от вопроса, отвернулась и уклончиво ответила:
— Разное. Дряхлость тела, старость и усталость души, невосполнимые потери, разочарование в себе и невозможность следовать зову истинного пути… И прочее. Не суть важно. Важно, что пока он есть, явления вроде Снов, как и буйство фазы Вечности, для нас безопасны… Если, конечно, они не запрятаны для того, чтобы люди их никогда не нашли.
