— Да, мне тоже здесь не по душе, — отозвалась я. — А что делать? Уехать? Не могу. Да, на то есть причины, и тебе они известны.
— С кем ты разговариваешь?
Я обернулась. Джаль, выходящий из-за палатки, смотрел на меня с недоумением.
— С ним, — я кивнула на своего лохматого спутника. — А что, нельзя?
— Почему же? Твое дело, с кем общаться, а с кем — нет.
Подлый камень в мой огород… А я не виновата в том, что мне трудно находиться рядом… Вернее, не я одна в этом виновата. Джаль глянул на меня искоса и добавил:
— Кстати, слет вот-вот начнется, и только нас с тобой там не хватает.
Я наморщила нос:
— А мне туда точно надо?
— И слеты ты тоже всегда ненавидела, — Джаль улыбнулся. — Да, надо.
— Пустая трата времени, — проворчала я, отправляясь вслед за ним.
— Обещаю сильно не занудствовать и быть предельно кратким.
— Думаешь, получится? Особенно — не занудствовать?
— Не уверен…
Я отвела глаза. Опять — как в старые добрые времена… Жаль, они ушли безвозвратно… Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Все, хватит. Это на постоялых дворах или в братстве я могла сколько угодно предаваться грусти и печали, а здесь, в долине теней, им места нет. Порог Вечности — есть порог Вечности, и он терпит сантиментов. И лишних людей. А их Джаль набрал столько, что я схватилась за голову.
На мой взгляд, восемнадцать-двадцать человек, включая четверых «хвостиков», — это перебор. Я рассчитывала на группу человек в пять-шесть — из тех, кто был со мной у Небесного храма, а когда перед отъездом увидела толпу совершенно незнакомого народа, то без стеснений высказала Джалю все, что о нем думаю. Впрочем, он мою вдохновенную речь пропустил мимо ушей, не поверив зловещим предсказаниям. И решительно собрался рискнуть людьми, ни один из которых не вернется из долины. Хотя, нет, один вернется обязательно, костьми лягу.
Я настороженно посмотрела по сторонам. В тени черных скал уже вырос палаточный городок, но яркие пятна ткани на фоне угрюмой пустоши смотрелись жалко. Долина представляла собой высохшее и заметенное черным песком дно мертвого моря, окруженное безжизненными горами. Гнетущее впечатление усиливали тяжелые тучи, цепляющиеся за острые вершины хребтов, и пронзительно холодный ветер, гоняющий по пустоши вихри черной пыли. Я невольно поежилась. О том, что из нее может выползти, я старалась не думать вообще.
— Пришли.
Я вздрогнула, подняв глаза на Джаля.
— О чем задумалась?
— О том, что вокруг лагеря нужно поставить защитное кольцо, и чем больше — тем лучше.
— Не понимаю, чего ты боишься? — он нахмурился.
— Если не хочешь узнать — делай, как я говорю, — ответила резко и первой проскользнула в палатку.
И, оценив обстановку, невольно усмехнулась. Привычная картина, не раз мною виданная прежде. В ожидании ценных указаний народ разбежался по разным углам: в одном маги, во втором — Младшие искатели, в третьем — Средние и в четвертом — практиканты. И в палатке — не протолкнуться, только нас с Джалем и не хватало.
Войдя, я замялась, оказавшись на перекресте внимательных взглядов. Благо, Джаль зашел следом и призвал собравшихся к разговору. Я затаилась у выхода за широкой спиной нашего «главы». И пока люди внимали его речи, я думала. О том, как удрать со слета и…
— …возьмет на себя Рейсан.
— Что? — встрепенулась я.
— За тобой будут закреплены эти двое, — Джаль небрежно кивнул на Эраша и стоящую рядом с ним девушку.
— Что?..
— А я беру на себя остальных, — закончил он, пропуская мимо ушей мой недовольный возглас. — Вопросы?
Я едва заметно поморщилась. Забыла, что мне, как Старшему искателю, еще и пару «хвостиков» поручат… Судя по разочарованию Эраша, он тоже не был доволен распределением. А вот девушка лучилась счастьем и смотрела на меня… как на легенду. Невысокая, хрупкая, невзрачная, с бледным личиком, острым носиком, тонкой светлой косой и мечтательными серыми глазами, она являла собой яркий пример хранилищной мышки. Что ж, когда-то и я такой была. Сработаемся.
— И напоследок — предсказания. Разбираем и смотрим, кому что досталось.
Еще и это… Предсказания — древняя традиция, без которой никто не приступал к поискам. Свитки заранее закупались главой поисков, каковым после моего отказа стал Джаль, и выдавались на слете.
Я неохотно взяла протянутый свиток и вяло его развернула. Ничего нового я не узнаю, но — традиция… На чистом листе проступила витиеватая вязь золотистых символов.
Говорят, назад нет возвращения,
И лишь ты вернулась, в плен попавшая,
Ты теперь из выживших последняя,
И одна, последняя из сдавшихся.
Опять. Одно и то же — каждый раз, слово в слово… Я на мгновение закрыла глаза. В душе ожили, встрепенувшись, давние страхи. Схаали, схаали, ты так далеко, что дальше — только Вечность, но и здесь твое предсказание преследует меня и вот-вот настигнет, схватив за горло…
По себе ступаешь, тьмой укрытая,
Ты сейчас самой себя творение,
Ты теперь последняя забытая,
И из древних помнящих последняя.
За тобой лишь тень скользит невидимо,
Да судьбу скрывает мгла печальная,
И один лишь путь когда-то выбрала:
От себя к себе — дорога дальняя.
Руки дрожали, и я едва удерживалась от желания скомкать предсказание, разорвать на мелкие кусочки, выкинуть и забыть… Слова же ровной и равнодушной вязью букв текли по листу, но я не читала, наизусть помня каждую фразу, каждую паузу, каждое ощущение… И слышала тихий, шелестящий голос схаали, прощающейся со мной…
И тропой пойдешь из неизведанных,
И к себе придешь, себя познавшая,
Ты теперь последняя из преданных
И последняя себя предавшая.
И твой след, в эпохах затерявшийся,
Для тебя одной легендой стелется,
И уже не без вести пропавшая,
Но еще в тьме памяти потеряна.
…и тогда, как и сейчас, шел дождь, и ее умиротворенный шепот терялся, растворяясь в шорохе падающих на крышу капель…
И порог пути — твое решение,
И уйдешь прощенная, простившая,
Ты теперь из вымерших последняя,
И живущая, и никогда не жившая.
Вовремя скомкать лист я не успела. Пока пыталась справиться с дрожью в руках, через мое левое плечо предсказание прочитал Джаль, а через правое — Эраш.
— Это что значит? — дружно спросили оба.
