Рядом завозился Молчун. Присев, я потрепала его по ушам и указала на границу защитного кольца:
— Охраняй, дружок. Разбудишь, если что не то случится, ладно?
Пес кукарекнул и неспешно потрусил к кольцу, а я неохотно вернулась к себе. Прошедшие бессонные ночи и слабость после приступа давали о себе знать, и, отправив по назначению отчет и сказки, я сжевала яблоко, разделась, свернулась под одеялом и мгновенно уснула.
* * *
На поиски в этот день никто не вышел. Или Молчун перестарался с заклятьем сна, или дала о себе знать нервная обстановка, но люди проспали всю ночь и полдня. И начали поодиночке выползать из палаток после обеда. К тому же, хвала Великой, наш покой никто не потревожил. Молчун, охраняющий границу, ни разу не дал знать об опасности, и я проспала дольше остальных. И лишь расползшиеся по лагерю запахи еды выманили меня из теплой постели.
Сев, я потянулась за штанами, когда в мою палатку без предупреждения ворвался Джаль. Рассерженный и взъерошенный, он не дал мне и рта раскрыть, сходу начав атаку:
— Да, Рейсан, если ты хотела отомстить Эрашу, то твоя месть удалась, поздравляю!
— Тебя мама не учила стучаться, прежде чем войти? — не поднимая головы, рассеянно спросила я, натягивая штаны.
— Это к делу не относится! — отрезал нежданный гость и сразу перешел к делу: — Почему мой племянник стал темным?
— Хочешь, чтобы он стал мертвым?
— Я бы…
— …ничего не смог сделать. Ни ты, ни вся светлая гильдия в полном составе и во главе с советом Старших, — не хотелось с ним ругаться, но…
— Опять пользуешься тем, что я мало разбираюсь в проклятьях? — заметил иронично и… горько.
— Не понимаю, о чем ты, — я повернулась к нему спиной, переодевая рубаху.
— Прекрасно понимаешь! — Джаль повысил голос. — Ты всегда всё знаешь и понимаешь! Ты ведь поэтому поехала в долину? За Эрашем? Чтобы увести источник тьмы на путь, от которого он отказывался?
Ну, в общем и целом…
— Нет, это случайность.
— Хватит врать!
— А я и не лгу, — да простит меня тьма… ведь он не простит. — В каждой случайности есть доля судьбоносного совпадения.
— Ты опять заговариваешь мне зубы!
От его напряженного ощущения за спиной было не по себе. От ярости Джаль… горел и сверкал, по стенам прыгали тени, и палатка вдруг стала очень маленькой и тесной… для его злости. И моего послепостельного распорядка. Но одеться надо… Хотя в другой ситуации…
— Не шуми, — спокойно попросила я, зашнуровывая рубаху, — зачем тревожить людей? Они и так напуганы. А я только проснулась, у меня хорошее настроение, и я не намерена с тобой скандалить.
— Думаешь, я собирался?! Я же хотел… пока не увидел племянника! Ты… ты бы его видела!..
А я видела… спящим. Что в нем такое… образовалось, если Джаль сходу, не умея видеть ауру и скрытые возможности, мгновенно разглядел инициированную тьму? Вопрос.
— Не кричи, — я натянула теплую тунику и села на лежак, обуваясь. — Ты не умеешь ругаться.
— Хочешь проверить? — мой собеседник прищурился.
— Не откажусь, — я усмехнулась.
— Ну, знаешь… — и он запнулся.
Да, я тоже знала его, как свои пять пальцев.
— О чем замолчал? — я встала и взяла расческу. — Давай, Джаль, продолжай. Скажи, что я отвратительная темная, которая всегда поступает по-своему, ни с кем не советуясь и ни с чем не считаясь. Заметь, какая я подлая и бесчувственная, лживая и бессердечная. Добавь опять, что только ради этого я и поехала в долину, да и медальон тоже сама Эрашу подсунула. Говори, не стесняйся, я ведь вижу твои мысли. И поздно их прятать, они у тебя на лице написаны. Ну? Что же ты молчишь? Интересно, как ты скажешь мне это глаза в глаза.
— Ты… — начал он и снова замолчал.
Только раз у него получилось как следует меня отругать. А потом он несколько дней извинялся, да так… что опять вспомнить хочется. Но не здесь и не сейчас.
— Джаль, — я улыбнулась, откладывая расческу в сторону и собирая волосы в высокий хвост, — так нельзя. Теперь понятно, почему твой племянник такой невоспитанный. Хамит старшим, сует нос, куда не надо, творит, что в дурную голову взбредет, а ты и рявкнуть лишний раз не можешь.
— Эраша я тебе запомню!.. — прошипел он.
— Запомни, — легко согласилась я. — И запомни не только то, что я сделала, но и то, что получилось.
— Забудешь такое… — теней на стенах стало больше, а вокруг него свет… потемнел, поседел — не белел, а тускло серебрился.
— Однажды ты меня поблагодаришь, — я заправила постель. — Иногда для осознания и понимания требуется целая жизнь, и однажды ты поймешь.
— Очень сомневаюсь.
— Тогда говорить больше не о чем, — я подоткнула одеяло. — И если ты закончил… то у меня куча дел. И проведать Эраша, и…
— Я тебя ни на шаг к нему не подпущу!
— Ой, как страшно, — хмыкнула я. — Хочешь повоевать? Давай повоюем. Только ты уже проиграл, Джаль. И не мне проиграл, а Эрашу. Мальчик вырос, и пришло время ему самому решать, с кем следует разговаривать, а с кем — нет. И выбирать друзей и наставников. И думать, кем быть. И кем — становиться. Тьма, Джаль, тебе давно пора понять… и принять его — взрослого!
И я едва на крик не сорвалась, доказывая свою правоту, а так нельзя. Он же сейчас… загорится. И выжжет себя, недоучка. Нужен другой подход. С чего он так разволновался, почему не хочет видеть Эраша темным? Второй вопрос. На который, впрочем, если покопаться в нашем общем прошлом…
— Джаль, сядь, не стой над душой, — и несильно подтолкнула его к стулу. — И заклятья… убери. Не буду я с тобой драться — ты еле живой. Убери заклятья, говорю.
Удивительно, но он послушно сел и сжал в кулаках искры белого огня. Но смотрел так, что мне было не по себе. Кажется… я его боюсь. Впервые в жизни. Уж лучше бы орал…
— А теперь помолчи, — я села напротив него на лежак. — Ты боишься, да? Я помню, как ты боялся меня — после того поединка с Саей, когда я создала пламя. И я помню, как ты боялся за меня, когда по ступени расползлись слухи и сплетни, когда появился Молчун… и вообще. И я знаю, как ты переживал. За то, что я… такая. Которую не принимают и ненавидят — на всякий случай, темная ведь. И теперь ты боишься, что Эраша ждет та же участь? Быть нелюбимым изгоем? И боишься, что не успеешь о нем позаботиться?..
Он не ответил, но я и так все поняла.
— Джаль, — сказала как можно мягче, — у Эраша такой судьбы не будет. Он источник — мощный источник силы мрака. И он по-прежнему Перекресток — этот дар я сохранила. И за ним очередь выстроится из магов и ремесленников, и темные на него молиться будут, а остальные — хвостом ходить, переманивая… Да, бояться будут. Но он не останется одиноким и никому не нужным. И найдутся те, кто рассмотрит за сущностью темного источника человека.
