— Тебя?! — Молчун аж подпрыгнул в волнении. — Чтобы… больше не отнимал необходимое? Вы же, когда уходите… силы в мире меньше становится, да? Боялись опять остаться без ничего? Ну, народ… темный.
— К счастью, умных среди моих людей всегда было больше, чем дураков. Но, к несчастью, дурость заразительнее ума. Одни защищали меня и знания темных, а другие рвались в бой и обещали раскрыть всем желающим наши тайны. Больше такого повториться не должно. И об этом позоре никто знать не должен. И наши знания должны вернуться обратно. Все. До последнего.
— Всё вернуть будет затруднительно, — Молчун задумчиво взъерошил волосы. — Да, сумеречные многое растеряли во время войны. Драки, неразбериха… воровство. И теперь они создают на островах родовые гнезда и распределяют между ними главные сокровища. Чтобы больше не хранить яйца в одной корзине. И полны решимости продолжить войну — чтобы вернуть утраченное. И…
— А во главе родов — Перекрестки?
— Да, — он посмотрел внимательно. — Откуда знаешь?
— Знаю. В Перекрестках таится сила, о которой люди давно забыли… но ее время придет. Нескоро, но придет. Он просыпается.
— Кто? — Молчун снова подпрыгнул, но уже от любопытства.
— Ариштанар. Древний город первых людей-ремесленников. Я очень хотел найти его с Рейсан, но не сложилось. Он не стал нашей тайной, не захотел раскрыться. Не ей суждено.
— Не захотел? — эхом повторил мой собеседник. — Он…
— …живой. Город-артефакт с очень древней и обиженной душой. И виной тому — Перекрестки. Они давно забыли об Ариштанаре, а вот он не забыл. И когда закончится война, когда сумерки успокоятся, когда люди вздохнут с облегчением… Он проснется. И позовет. Ты еще мал, друг мой, и многого не понимаешь. Миру нужны встряски, чтобы наполнять потоки силой без нас — от людей, чтобы порождать новые источники. Чтобы двигаться вперед. Если Эраш доживет до пробуждения Ариштанара, а тот доберется до Перекрестков… никакие рода не помогут магам сберечь знания. Но это будет уже совсем другая история.
— Ну, он раньше управится, с его-то энтузиазмом, — ухмыльнулся Молчун. — Он, видите ли, не хочет, чтобы на него-темного смотрели косо. Хочет уважения к магии тьмы, а без знаний и силы его не… не завоевать. И идет к цели по головам, — признал очевидное. — И однажды сумерки разберутся, что к чему, и… оторвут ее. Или ему, или его потомкам. Но коли так угодно миру…
— Да, и на всякий случай напоминаю, как тебя зовут.
— Само собой, — уныло вздохнул он. — Я и молчу о том, о чем следует молчать.
— Только разболтал все мои секреты Хлоссу, Эрашу и Вечность знает, кому еще.
— Ну почему же, не все, а только что сам знал, но знаю я не так много и… Ой!
Молчун опустил очи долу и осторожно отодвинулся. Отражение девушки едва заметно усмехнулось. Ну что ж. Свои обязанности он выполнил с блеском. Хватит тайн и секретов, пора возвращаться в мир в той роли, которую должно играть. Но схаали знать об этом необязательно. Иначе распустит язык так, что легенда о Девятом оживет на каждом углу и в каждом дворе, а время для того еще не пришло. Слишком рано. Сначала — легенда об Иоле.
— Кем ты будешь в этой жизни? — прервал неловкое молчание схаали.
— Храм Вечности пройден, долг Эри принят, карты вытянуты, руки — с судьбой. Перед тобой искусник. Темный, конечно же. Прежде я искал собственные тайны, а ныне стану слагать о них легенды и показывать представления. В наследство будущим поколениям темных и на благо истории.
Молчун ухмыльнулся:
— А перед тобой — твой самый благодарный слушатель. Можешь начинать.
— Обязательно. По дороге в братство. Загляну к Хлоссу, не то обидится. Зелья перехода есть?
— Конечно, — он, спохватившись, снял с плеча и положил на траву знакомую потрепанную сумку. — Это твое, да, в смысле… от Рейсан. Еле у Эраша ее выцарапал. Пришлось воровать под покровом ночи.
— Ай-яй-яй.
— Да ладно тебе… — небрежно пожал плечами Молчун. — Лучше… сказку расскажи, — и улыбнулся задорно.
— Разумеется.
Жизнь любого человека — уже легенда, а жизнь Рейсан — особенно. И первый сказ — о ней. О ней и ее втором крыле, о башне на Забытых островах и быстротечной Вечности жизни. В благодарность. Попрощаемся и разойдемся. Время приходить — время выбирать судьбу.
Время возвращаться.
