Я встала, спрятала записку в поясной карман и спустилась вниз, уже зная и о том, что Молчун все закончил, и о том, что из памяти торговца ничего полезного извлечь не удастся. Проверив догадку, я покачала головой. Так и есть. Над ним уже основательно поработали, оставив в памяти только то, что нужно. И следы умело подметены — ни одного остаточного «хвоста» от ауры, ни единой зацепки… Подменять события в памяти жертвы не могли даже Старшие поколения магов, значит, некто со шрамом существовал, но, возможно, его настоящую внешность спрятала маска фантома. А кто за ней скрывается… Да кто угодно.
Устало ссутулившись, я покинула дом торговца и направилась на постоялый двор. Пора спать. После подумаю.
(5)
Я лежала в постели, закинув руки за голову и бездумно разглядывая плывущие по бледно-голубому потолку рассветные облака. Вьюга за окном бушевала второй день, и второй день я бродила по комнате, рисовала схемы, размышляла…
Испокон эпох путь искателя складывался из трех примет — это ожидание мира, бесконечность под ногами и предчувствие Вечности. Ожидание мира трактовалось как то, что каждая тайна ждет своего искателя. Бесконечность под ногами — связанный с разгадкой немалый риск. А предчувствие Вечности — расплата за недогадливость, нерасторопность или неуклюжесть, то есть смерть.
И сейчас я имела именно ожидание мира — во всей его красе и непреодолимости. Тайна Небесного храма изначально была моей и только моей. Я о нем узнала, я доказала его существование и нашла его… И только от меня мир ждал следующих действий, убрав с моего пути лишних людей, ведь Джаль… мешал. С точки зрения бездушного мира… он мне мешал — тормозил своим благоразумием, не отпускал одну в опасные походы и всегда бы рядом, чтобы… остановить.
А теперь… Джаля больше нет, и ожидание мира вновь повело на покинутый путь, чтобы завершить начатое. Прежде я сопротивлялась ему изо всех сил, но… устала. Устала даже не бороться — устала бояться расплаты. И устала от бесцельности своего существования. А цель у меня, как и у любого искателя, всегда одна — новые вопросы и поиски ответов. Цель работы — и цель жизни.
Я со вздохом перевернулась на бок, посмотрела на запорошенное снегом окно и… вспомнила. Все вспомнила. Славное было время… Я любила поиски, обожала тайны и загадки, рвалась к новым знаниям и открытиям… И жизнь неслась вперед сломя голову, обгоняя время, и казалась яркой, пестрой, наполненной светом и незабываемыми приключениями… Какой она стала сейчас? Бесцветно-серой, скучно-тусклой, вяло-тягучей и лениво отмеряющей прожитые дни горьким ощущением одиночества. И я боялась вернуться в прежнюю жизнь, и мечтала о ней каждую ночь…
Перевернувшись на живот, я обняла подушку и вздохнула. Как же мне не хватало… всего. Всего. И замолчала скребущаяся в окно вьюга, и забылся гуляющий по комнате сквозняк, и померк свет потолка, сменившись болезненно-живыми картинами прошлого. Закрыв глаза, я вспоминала, ломая внутренние запреты и проваливаясь в омут памяти, вспоминала, теряя ощущение пространства и времени, вспоминала, как…
…как я пришла в гильдию искателей, не имея и медяка за душой. Как меня приняли, удивляясь сильному дару. Как училась, впитывая каждое слово наставников и до глубокой ночи просиживая за летописями. Как защитила звание ученика и перешла в практиканты — в «хвостики», оказавшись в одной группе с Джалем. И с тех пор мы уже не расставались.
…как добывала тридцать бронзовых узелков, дающих право на первую нашивку с большим бронзовым узлом и на вступление в Младшее поколение искателей. Как пахала на гильдию, собирая тридцать маленьких серебряных узелков, и весело обмывала переход в Среднее поколение искателей — с возможностью самостоятельно организовывать поиски, набирать людей из Младших и искать не то, что требуют из Совета, а то, что хочет душа… И с каким трудом добывала золотые узелки, чтобы стать одним из немногих представителей Старшего поколения. Стать — и сойти с пути, когда весь мир лежал у моих ног…
Нашивка искателя на внутренней стороне воротника жгла кожу раскаленным железом. Одна за другой прошло пять Пыльных лун с тех пор, как я спрятала ее от любопытных глаз, но сама от себя спрятаться, увы, не смогла… Как и не смогла себя обмануть. Как и не смогла ничего забыть. И почему люди не умеют забывать?.. Так, чтобы избавиться от болезненных воспоминаний раз и навсегда?.. Почему время лечит не всегда и не всех?.. Как же живо я помню каждое мгновение прошлого, мрак его побери…
Ворон, привычно восседавший на спинке стула, тихо хрюкнул. Я со вздохом вернулась в реальный мир. Тебя не спросили… И, откинув одеяло, встала и прошлась по комнате, привычно загоняя воспоминания подальше, в самый темный уголок сознания. Слишком много дел накопилось, да и раскисать некогда и незачем. Я тряхнула головой и посмотрела в зеркало, откуда на меня недовольно покосилось малознакомое, бледное и большеглазое создание со встрепанными после сна темными волосами.
Я нахмурилась. Ну вот. Опять. После Небесного храма прошло достаточно времени, но порой я не узнаю ту себя, что смотрит из зеркальных глубин. А это никуда не годится. На лице — одни усталые и несчастные зеленые глазищи… Хватит. Я подошла к окну и решительно его распахнула. И задохнулась, втянув носом ледяной воздух.
Взъерошивая беспорядочно рассыпавшиеся по плечам волосы, пробираясь под рубаху, обжигая лицо, снежный ветер шептал о своем, но я ничего не слышала. И ничего не хотела слышать. И, замерзнув, закрыла окно, потерла плечи и нацепила на лицо привычную маску усталой рассеянности. Покосилась на зеркальное отражение и кивнула. Так-то лучше… И прошлась по комнате, возвращаясь от себя прежней к себе нынешней. А память — Вечности…
Я снова села на постель, обложившись схемами и для вдохновения положив на видное место артефакты храма, и погрузилась в раздумья. Если тайный почитатель моего дара надеялся, что я немедленно ринусь на поиски, то он глубоко ошибался. Во-первых, я не любила холодную Снежную луну и решила дождаться следующего сезона Пыльной луны. Во-вторых, я давно привыкла работать сама по себе, а не потакать чужим желаниям. Да и задачка оказалась нелегкой, требующей времени и осмотрительности, а я редко действовала необдуманно. Особенно с тех пор, как сошла с прежнего пути.
От размышлений отвлекло настойчивое сопение Молчуна.
— Ужинать?.. — я рассеянно дочерчивала очередную схему. — Уже?.. — и посмотрела в окно.
Закатные сумерки подкрались неожиданно — казалось, мгновение назад сияло солнце…
— Сейчас, — я дорисовала последний символ и изучила набросок. — Проверю кое-что, и пойдем… Смотри, Молчун. Что ты об этом думаешь?
Ворон, перебравшись на мое плечо, внимательно изучил схему и вопросительно мяукнул.
— Ну, — я задумчиво потерла щеку, — больше мне в голову ничего не пришло. Да, конечно, башенка Первой оказалась здесь… но остальные река наверняка разнесла по всему миру. А артефакты Великой всегда возвращаются к источникам силы. И самые мощные источники, если мне не изменяет память, находятся здесь, — и я кивнула на испещренную точками и крестиками карту. — Спорим, что остальные башенки я найду на материке Второго, архипелагах и островах? Почему-почему… Потому что на материке Великой источников силы почти нет. А на материке Первой все самые сильные источники — источники света, а сумеречных — по пальцам пересчитать.
