И, кстати, о… Сунув в рюкзачок бутыль, я прислушалась к ощущениям и с удивлением констатировала… зов. Кто-то, умирая, звал целителя на помощь. И он находился рядом со мной. Я выскочила из квартиры, в чем была — тапки, халат поверх ночнушки. Быстро сбежала по ступенькам вниз и нос к носу столкнулась с колдуном. Невысокий, щуплый и очень молодой, он стоял, скособочившись и держась за грудь, привалившись к стене.
— Палач?.. — бесцветные глаза смотрели и не видели, на губах запеклась кровавая корка.
— «Гадюка»… — опознала я сходу.
Вот и еще один слитый.
— П-помоги… — сипло, на грани слышимости. — От…благо…дарю.
— Чем? — я быстро разжигала Пламя. — Я могу помочь только одним. Тебе. Сейчас.
Обычно я не позволяла себе панибратства, даже по отношению к врагам — воспитание. Но колдун казался мальчишкой — юным… и приговоренным. Судя по состоянию внутренних органов, мой ровесник… И, кажется, я его видела. У наблюдателей. Перебежчик? Надо бы уточнить. Не «умирал» ли часом этот персонаж, не «хоронили» ли его там же, где сейчас недосчитывается древних костей для колдовского костра… Похоже, банда Ехидны успела обзавестись жертвенным «курятником», и знал ли об этом начальник? Вопрос вопросов.
— За тем и пришел, — он неприятно осклабился и со стоном распрямил руку. На тонких скрюченных пальцах качнулась подвеска с очень знакомым камнем.
— Взятка? — я лихорадочно работала, замедляя обменные процессы и забирая боль, но даже если доживет до целителей… вряд ли выживет.
— Месть, — с бескровного лица не сходил оскал. — Возьми. Нет больше Гидры. И Фавна. Бери!..
Я успела подхватить и амулет, и колдуна. Заставила непослушное тело подняться наверх, на один этаж, и уложила на пол в коридоре. Он едва дышал. Невидящие глаза затянуло желтоватой пленкой. Щуплое тело парализованно застыло в позе перевернутого на спину жука. Я быстро отправила вызов своим и села рядом с колдуном, ожидая.
— Зачем же тебя к этим нелюдям понесло, парень?
Красивый. Узкое породистое лицо, сейчас мелово-белое и неопрятно небритое, каштановые волны блестящих волос, нос горбинкой.
— Жить хотел… вечно, — неожиданно отозвался Фавн. Хрипло, еле слышно. И зашёлся кровавым кашлем.
Я только головой качнула. Странные люди… Убегают от одного, чтобы прийти к нему же. Длинным и кружным путем, в обход, с другой стороны, но… Вечность — это и есть смерть. Смерть души в безвременье и безнаказанности.
— Как ты меня нашел?
— А ты не больно-то… таишься, — колдун едва шевелил губами. — Мы давно знали… и обходили. Ты же… палач. За тобой страх — шлейфом… никакой личиной… не скрыть. Слушай, — сиплый голос вдруг обрел силу. Как всегда перед… — Слушай… Марга…рита. Хочешь… жить?
Я промолчала. Глупый вопрос.
— К тебе… даже за амулетами… никто не пойдет. Ты ведь будешь… защищаться. И убивать. А они… не смогут. Побоятся навредить. Ехидна же вернется… не пощадит. Придумай… кому отдать амулеты. К нему пойдут. А ты… рядом будь. Понимаешь?..
Кивнула. А про себя подумала, что вряд ли. Человеком я так рисковать не буду.
— Входы в гробницы… уже появились, — сипел он. — Я был там… вчера. Путь открыт. Нужны ключи — они же… защитники, чтобы доступ к знаниям… получить. Один камень — одна гробница… и одна сфера силы, но только все вместе… откроют основную, центральную и… самую важную. Ехидна… шкуры сдерет, если… время пропустят. Ты знаешь.
Конечно. Лишь раз в сто пятьдесят лет гробницы открывались для тех, кто хотел знаний. Ехидна среди желающих была первой.
— Они придут… за амулетами, — выдохнул Фавн. — Ты убьешь.
А вот этот вариант мне нравится больше. Западня на месте. Спасибо, парень. Очень вовремя.
— А ты — отомстишь, — тихо добавила я. — За подлость и смерть. Рюкзак с костями для костра твой?
— Да. Внизу. Найдешь?
— Конечно.
Он умер со злобной ухмылкой на губах, без судорог и боли. Я закрыла незрячие глаза и обыскала труп. Модно-узкие молодежные джинсы, яркая рубашка… Символ. Я нашла его на подошве левой туфли. Замысловатое переплетение линий — почти как на ременной пряжке Циклопа. И если Ехидна некоторое время находилась в теле последнего…
Я закатала рукав халата. При внимательном осмотре в ожоговых волдырях замечается похожий знак — будто линии на руке. А мои ожоги — это и клеймо принадлежности, и портал, то есть дверь в тело. Возможно ли, что Ехидна заранее, еще до встречи со мной много лет назад, создала себе «заготовки»? Или это ее приспешники постарались? И в душе шевельнулась сумасшедшая надежда. Краткосрочные «заготовки», в отличие от меня, но…
«Ключ к оковам», — сказала прародительница. Надо только найти… всех. Ехидна не может долго находиться в чужом теле — срастется с ним, не отрежешь, и ей придется навсегда остаться лишь второй душой.
За моими плечами развернулись невидимые крылья.
Нужно найти всех меченых и подкараулить момент смены ведьмой оболочки… И всё. Убью одно тело, но две души. Или уничтожить меченых, чтобы осталась только я. Главное — успеть до выплеска, иначе она напитается силой до материальности, а в открытом бою мне ее не одолеть. Убьет душу и заберет тело. До выплеска не рискнет — мое тело, и я в нем сильнее, а вот после…
Однако — почему мужчины? Да, двое — еще не показатель, но уже повод задуматься. С их силой не срастется, в отличие от ведьмовской, и она же лучше маскирует?.. Догадки без опоры… И этот символ — я снова провела рукой над туфлей — не фонил, в отличие от того, что был у Циклопа. Не успела воспользоваться? Или, наоборот, уже использовала? Плохо. Плохо, что они не ощущались и оставались незамеченными — в любом случае. Крылышки слегка поникли, однако… Это ключ. Лучше, чем ничего.
Встав, я запахнулась в халат и снова спустилась на первый этаж, деликатно оставляя наблюдательскому «курьеру» одиночество для работы. Эти парни часто стеснялись своей должности, хотя, на мой взгляд, они выполняли крайне важную работу. Рюкзак — небольшой спортивный «мешок» — нашелся в тамбуре, под детской коляской, и я сразу ощутила силу древних костей. Опять соседи будут голосить про «Маргариту Владимировну»… Или пожалею их и уничтожу кости в долине, вместе с костром.
Я вытащила рюкзак из-под коляски, осмотрела его и невольно нахмурилась. Из бокового сетчатого кармана выглядывал крупный, снежно-белый цветок орхидеи. Светло-оранжевые в красную крапинку тычинки-«клыки», увядающие края чуть смятых лепестков, жесткий серо-зеленый стебель. И в памяти шевельнулось давно забытое воспоминание — где-то я уже видела этот сорт орхидей, где-то… Подсказка? Или всё проще — усопший колдун был сентиментально неравнодушен к экзотичным цветам?
Когда я вернулась в квартиру, тело уже забрали. Вместо него на полу лежал плотный конверт без адреса. Я вскрыла его и достала три записки. На первой — ФИО пары прибывшей в город заклинателей. Пока — первой, уточнял начальник. На втором — план расположения холмов-гробниц, который я и так знала, и два крестика с восклицательными знаками, о содержании которых я понятия не имела. Один, вероятно, горящий костер, а второй?.. От третьей записки в предвкушении задрожали руки. Адреса. Два городских, один — деревенский, в близлежащем селе Старый Погост.
