«Аферу… Слово-то подобрала… — он не пользовался смайликами, но сейчас точно ухмылялся в седые усы. — Будь по-твоему. Но помощь понадобится — не медли. Заклинателей направлю. Но пока они собираются, не забывай, что ты ведьма. И приносила клятву защищать людей. Появится нечисть — работай и с ней, не жди заклинателей. Бывай… соучастница».
Я тоже ухмыльнулась. Отстучала «Доброй ночи», закрыла окно аськи и прислушалась к сердцебиению «кота». Скоро очнется… Надо поесть, пожалуй. Палач на допросе голодным — и злым — быть не должен.
В холодильнике среди рядов заготовленных зелий и несъедобного вида ингредиентов нашелся только вчерашний салат и случайный беляш. И то хлеб… Сунув беляш в микроволновку, я съела салат у окна, глядя на скромные весенние звезды. Итого на всё про всё — дней десять… И в душе неприятно засвербело нервное предвкушение. Дней десять…
Всю жизнь я ждала это время, и верила, что справлюсь… И где она теперь, былая вера?.. Когда очень долго и упорно идешь к заветной цели, забываешь, с чего всё началось. Целью становится дорога — и каждый новый шаг, и каждый следующий день, в котором надо выжить. А зачем — и за что — борешься… забывается. Теряется в вихре прожитых лет. Растворяется каплей терпкого яда в тонне воды. И однажды напоминает, едко и горько, что ты ни к чему не готов, несмотря на годы учебы, тренировок, поисков и размышлений.
Бес заворочался. Я неспешно доела беляш, допила чай, подмела за «скорпиошкой», выбросив в ведро два совка песка, и помыла посуду. И, остановившись в коридоре, придирчиво изучила собственное отражение в зеркале. Узкое, невыразительно-бледное лицо, холодные черные глаза, рыже-русые волосы — в гладкой прическе с ровным пробором и строгим пучком.
«Ох, и ледяная ж ты, Маруся, — с осуждением заметил при первой встрече у дверей морга незабвенный Анатоль Михайлович. — Хуже моих пациентов. Не по-женски и не по-людски это». И очень эпично напомнил, что я не только темная ведьма на конспиративном задании, но и женщина, и человек. Эпично — и так не вовремя… Пожалуй, курить он тоже завтра же бросит. На здоровье.
«Кот» сидел у решетки и злобно стегал по полу тремя хвостами. Судя по квадратным отпечаткам на седой безусой морде, он пытался взять преграду нахрапом, но не сложилось.
Я пододвинула стул к «темнице» и села. «Гость» утробно зарычал.
— Брось притворяться и говори, — попросила я спокойно на бесовском. — Кто тебя вызвал? Таким, как ты, нужна кроличья нора и прямой, широкий путь сюда. И призывающий — тот, кто окликнет и откроет дверь.
— С-сила… — прошипел он, сверкнув желтыми «зеркалами» глаз.
Уже прозрел, надо же. Поразительная регенерация даже здесь, в ловушке, забирающей большую часть силы.
— Лжешь, — я улыбнулась. — Только вы из всей нечисти и умеете лгать, но я слышу. Здесь ваши сердца, даже во временном теле, подчиняются не вам, а законами мира. И ускоряют ритм при лжи. И в страхе. Родной пульс — двадцать, а сейчас — все шестьдесят. Значит, врешь и боишься. Говори, кто вызвал. Бесы в мире мертвых обитают слишком глубоко, чтобы прийти самостоятельно. Даже сюда. Кто?
«Кот» ощерился, оскалил желтые клыки.
— Ладно, — я отодвинулась к стене и запустила руку в открытый сундук. — Не хочешь по-хорошему, будет по-моему.
— Обойдешься, — он осклабился.
— Правда? — я достала плотно закупоренную склянку, внутри которой бушевал крошечный золотой вихрь.
Бес смерил меня ненавидящим взглядом и уставился на склянку. Его пульс подскочил до восьмидесяти.
— Узнаешь? — я примерилась к пробке. — Мы это называем «сонным царством». Пытать тебя бесполезно, а оставлять здесь опасно — через пару дней нарастишь тело, обретешь силу и взорвешь клетку, а с ней и полдома. И ищи ветра в поле. Поэтому — спать. И первым же почтовым рейсом — к наблюдателям.
— Чтобы потом языку учить таких, как ты? — прошипел зло. — И без силы на века остаться? Или быть изгнанным обратно без силы?..
— Или честно и внятно ответить на вопросы.
— Все равно усыпишь!..
— Зато живым останешься, — я достала вторую склянку, с синим вихрем. — И с силой после пробуждения. Что наблюдатели с тобой сделают, не знаю, но если изгонят обратно, то сила будет при тебе, — и посмотрела на него внимательно: — Итак? Вопрос повторить?
— Женщина призвала, — он уселся на пол примерным «котиком», обвив хвостами передние лапы. — Живет на западной окраине, дом голубой… был. Теперь страшный. Три этажа. Ведьма она, темная.
— По запаху узнаешь? — я встала.
— Да, — посмотрел, не мигая.
Значит, в постель нескоро. И завтра я тоже пока отосплюсь…
— Перерожденного чуешь? В старых кварталах? — я методично перебирала старые вещи — ремни, шарфы, перчатки в пятнах крови…
Соратников и поклонников Ехидны я искала десять лет, и кое-кому удалось ускользнуть, но не… целиком. И здесь мы снова встретимся, но уже в последний раз. Для них. Или для меня. Как повезет. Или…
— Да. Перерожденный спит много. Слабый, — бес настороженно бдел. — К югу ищи, старая пятиэтажка, желтые балконы, — и вдруг заискивающе попросил: — А может, при тебе останусь?.. Помогать буду. Ведь старший теперь в городе. Всех чую.
— Не доверяю я тебе, друг мой, — я собрала нужные вещи и повернулась к клетке. — Ты не из тех, кто прикроет спину. А из тех, кто пырнет ножом, только отвернись, — и, посмотрев внимательно, добавила: — Но если действительно готов помогать, могу выпускать иногда из спячки. И замолвлю за тебя словечко.
— Или?.. — просипел он выразительно, сделав большие глаза.
— А если никто о тебе не узнает, верну обратно. Кроличья нора в холмах? Скоро там будет столько силы, что и без Круга справлюсь. И без изгнания с клеймом и травмами. Провожу, — я протянула ему шифоновый шарф. — Но хоть одна ложь, хоть одна гадость…
— Не то, — «кот» принюхался к вещи. — Давай другой.
И на пятую вещь сделал стойку. Я покрутила в руках мятую соломенную шляпку. Любовь Каземировна, среди своих прозванная Химерой. Хитрая, скользкая, прыткая, удирала от меня два раза, и в последний — прямо из-под носа. Темный огонь. А бог троицу любит. И я очень хорошо помню, как испуганно бьется ее сердце…
— Одного тебя выпустила?
— Да, сил не хватило. Хотела больше, чтобы к прибытию ведьм Круга проблемой стали, — пояснил он покладисто. — Не смогла. Но еще готовится. Пока дома, но готовится.
Сил не хватило? Вряд ли. Ехидна не терпела рядом слабаков, а Химера еле-еле вытащила одного беса, травмировав его по дороге, и упустила, не взяв под контроль? Не верю. Ослаблена… или отравлена. Сливают ведьму. Легкая добыча.
Следуя интуитивной подсказке, я подсунула под нос нечисти все «улики», но бес предсказуемо не нашел в городе их владельцев. Кроме одной. Хмуро принюхавшись к перчатке Ехидны, он зло ощерился:
