Серебристо-черные искры закружили песчаным вихрем, питая мое Пламя, я шевельнула пальцами, и нож «кофемолки» кротом пополз по окровавленной руке Музы, распарывая рукав куртки и кожу, перерезая вены. Старая ведьма задрожала, побелела, хватанула ртом воздух, но не издала ни звука. В глазах заметалась паника… и мысль. И пока она не сообразила, что это всего лишь иллюзия…
— В прошлый раз ты кое-что у меня украла, — и снова взвизгнули ножи. — С твоего позволения, я заберу это обратно.
И одним точным движением вырезала у Музы «уголь», поймала и сжала в ладонях пульсирующий комок красно-коричневой силы. Невозможная помесь, сразу три сферы… Старая ведьма посмотрела с тупым удивлением на меня, на свой левый локоть, снова на меня.
— Ты же… не умеешь! — ее дрожащие пальцы судорожно ощупали чадящую рану. — Никто из вас, наблюдательских псов, не умеет! — крикнула хрипло. — Это всё твои фокусы! — и засмеялась хрипло, страшно. Ладонь пережала вену, взывая к отсутствующему Пламени. — Ты расскажешь, кто… Выбью, и времени не пожалею! Вот только… вот сейчас…
— Ты ее знаешь, — я пристально следила за каждым движением соперницы. От новой силы кружилась голова, но бдительности я не теряла. Вырви змее ядовитые клыки — но не забывай о хвосте. Колдовать, пока всё не усвоится, нежелательно. — Ее так и прозвали — «угольщица». Бабка Лукерья.
— Врешь! Наставница никогда не стала бы учить наблюдательских собак!
Я всегда думала, что на Музе-то точно сорвусь. И когда-то мечтала сделать с ней то же, что со Сфинксом — до беса. Но мечты всегда сбываются… странно. У меня есть бездна времени и сил — раскладывай, режь, убивай, возвращай… но вот прежней мстительной злости уже не было. Только мрачное удовлетворение. Я выполнила задание. Вернула утраченное. И слишком многое пережила вчера вечером. Мысли, эмоции и мечты — все резервы потрачены на Стёпу и Ехидну. И, пожалуй, Музу можно и пощадить — пускай сходит с ума в поисках силы и…
Над головой старой ведьмы взорвался огненный шар. Водопад рыжих искр — тихий прощальный смех — и мумия. Подошедшая баба Зина была белой, как привидение. И ее атаки я не ожидала.
— Ты что творишь, а? — рявкнула она гневно. — Крылья и лапки мухе оторвала — и пусть живет, ей же не больно? У тебя же есть сердце! Что, капли силы добить жаль, чтоб не мучилась?
Да, сердце было… где-то. Раньше. И, похоже, пришло время вернуть его на место.
— Идемте, — я отвернулась, уходя прочь от гробниц.
— Куда? Зачем?
— Мне понадобится ваша помощь.
Нужно уйти подальше от гробниц и увести ведьму. Пока они на нас не действовали, но и часу не прошло, как открылись. И кто их знает…
…а на душе — так пусто. И дела сделаны, и я, как ни странно, ухитрилась выжить, и… И последнее дело ничуть не вдохновляет, хотя именно ради него я и ввязалась в эту проклятую авантюру. Ради него и его последствий.
— Зинаида Петровна, не оборачивайтесь. Мертвым не нужны наши приветы, благодарности или прощания. И по душам ни с кем вы не поговорите. Они пришли, чтобы сражаться и защищать, а не языком молоть и слюни распускать. Ваш призыв — это и привет, и благодарность. Если бы не помнили и не любили их, не дозвались бы. Не отставайте.
…и как же быстро всё случилось… Не перестаю этому удивляться. Я ждала встречи с Музой пять лет, готовилась, постигая запретное, а она пришла, улыбнулась, испугалась и… Все ведьмы одинаковы. К сожалению. И меня это тоже касается. У каждой — свой страх и своя боль, как у любого живого существа.
Со стороны гробниц доносились отрывочные звуки коротких схваток. Шипение, щелчки, ругань и тихое пение зова сливались в многоголосье причудливого эха, метались по долине растревоженными мотыльками. А оттуда, где стеной стояли огненные ведьмы, по земле растекался туманом белый дым, пахло кострами. И всё чаще мелькали в воздухе разноцветные искры силы — словно звезды с неба осыпались.
— Марусь, я хочу туда…
— Я тоже, — с каждым шагом я ощущала, как меня тянет назад. Манит, зовет, обещает… — Но нельзя. Кого вы принесете в жертву знаниям? Меня? Или своего внука?
— Тебя только это и держит — необходимость жертв?
— Нет, еще память. И понимание порядка. Нам этими знаниями владеть нельзя.
— Порядки рушатся…
— Да, ничто не вечно. Но не мы с вами будем творцами апокалипсиса.
— И это ты говоришь — ведьма, профессионально призывающая мертвую родню и вырезающая «угли»? Сколько на твоем счету?
— Трое, — сухо ответила я и, предупреждая вопросы, добавила: — Помолчите. Пожалуйста.
Первая «рысь» приподнялась, не то приветствуя, не то проверяя. Искры силы и здесь кружили невесомым снегом. И очень, до боли в руках хотелось прикоснуться к ним — и вернуться… Но я быстрым шагом покинула долину. Спустилась по тропе, не оглядываясь и точно зная, что баба Зина следует за мной.
Вторая «рысь» проводила нас подозрительным взглядом. Я посмотрела на темную дорогу, вспомнила Стёпу, и внутри что-то расслабилось. Отпустило. И с головой накрыло понимание. Ехидна мертва. Защитники на местах. Отступники или перебиты, или недобиты — но «мертвый круг» это исправит, если кто-то явится.
Всё.
Почти.
У дороги я нашла небольшой «лысый» пятачок без растительности, достала ритуальный нож и заключила себя в круг. Баба Зина наблюдала за мной с подозрением и любопытством. А когда поняла…
— Марусь, ты нормальна? — потрясенно осведомилась она. — Ты что… сферу хочешь поменять?..
— Да, а вы поможете мне выбрать, — я ползала по земле, тщательно вырисовывая символы двенадцати сфер — огонь, воздух, жизнь, смерть…
Первый раз девочки выбирают в тринадцать лет, но меня этой возможности лишила кровь предков. Второй раз можно выбрать, став Верховной, но договор запрещал… до поры до времени.
— У тебя же редкая сфера! — баба Зина отказывалась верить в мой выбор. — Тебя же в любом Кругу с руками оторвут, и лишнюю темную убьют, чтобы тебе место освободить! Ты же… палач! Наблюдательский! Тебе всё можно!
— Не хочу, — ответила я тихо, и голос дрогнул предательски. — Ненавижу. Ненавижу эту силу. Эту сферу. И себя ненавижу. За то, что делала. Делаю. И буду делать. Я довольно калечила и губила. Не хочу больше, — закончив, я подняла взгляд на огненную ведьму и хрипло добавила: — Всё, что хотите, сделаю. Пожалуйста. Помогите выбрать, прошу. Я… слишком привыкла. Боюсь, опять выберу то, что ненавижу. Посмотрите и подскажите. На любую согласна. Всё лучше, чем эта проклятая жизнь во тьме…
Помолчала, глядя мимо изумленной ведьмы, и тихо закончила:
— Вы видите лишь то, что моя сила — редкость, и мне всё можно. А чем я за это платила — нет. Об этом вы понятия не имеете. Мне больше нечем платить, Зинаида Петровна. Выручайте. И ваш внук будет учиться лично у моего начальника.
— Это взятка? — она добродушно усмехнулась. — Мне кое-что не дает в тебе покоя, Маруся, и…
