– Ничего, – разочарованно заметил старший крестник.
Я на всякий случай проверила обстановку, используя крошечный шаг в первый ближний слой. Да, ничего. Только следы драки – застывшие в прозрачной льдине морозные узоры заклятий нечисти, темные вихри воронок сферы смерти. К счастью, следы старые, полустертые. Надеюсь, на последний «выход призраков» никто не клюнул.
– Пошли дальше, Дань.
Жаль, метлы нет, да и «лис» трассы не успел проложить...
Гостиницу и мост походя я тоже проверила. Шла сквозь слои, отодвигая их руками, как ширмы, быстро просматривая и ища характерные «вмятины», которые оставляли только часто используемые нити связей. У гостиницы их было очень много – в верхнем слое она смотрелась закутанным в туман готическим домом с привидениями. Домом, на который ты смотришь через потрескавшееся окно. Как и на мост.
– Дальше, – бросила я через плечо, впервые за долгое время ощущая азарт. Поиски. Погоня. Забытое дело. Истосковалась...
Нити-связи реальность не кромсают и не разбивают. Они сминают ее, как машина траву на поляне, оставляют характерную «просеку», как идущие гуськом люди, протаптывающие тропу в душистом разнотравье. А все пространство набережной – мутно-янтарный лед, изъязвленный трещинами и пробоинами, зияющий дырами. Старые битвы, свежие драки и просто активные тусовки.
– Через мост.
На другом берегу картина не менялась, пока мы не прошли меж первых домов-артефактов, по заснеженной улице – вглубь города. Здесь, за чередой просветов и пробоин, подернутых дымкой, янтарный туман снова сгущался, уплотнялся... и сминался. И первую «вмятину» заметила не я.
Мою ладонь сжали ледяные пальцы, и голос «рудимента» сипло шепнул на ухо:
– Влево. Посмотри. Видишь, там, в переулке?
Я оглянулась, смутно ощущая свое безумие... рядом. Как недавно он «вышел» из оконного отражения, так и сейчас... отражался от меня в пространственном слое – объемным, материальным. Реальным. До жути.
– Помогу, – хрипло сказал «рудимент». – Быстрее справимся. Побереги силу. Идет?
– Идет, – кивнула я, делая шаг назад.
– Лёль?.. – вопросительно протянул Данька.
Мир стал прежним, морозно-темным, озаренным тусклыми фонарями, а вот чужая холодная ладонь в моей руке ощущалась по-прежнему явственно. Длинные тонкие пальцы одобрили мое решение крепким пожатием, и «рудимент» уверенно потянул меня в проулок между домами. «Это память «угля», – вспомнились слова Семёна. Просто память – и никакого безумия... если не считать его таковым.
И мы побежали. «Рудимент», не то от искусственного «угля» набравшись сил, не то от домов-артефактов, не то от всего вместе, рвался в бой и тащил меня за собой так, что я едва поспевала. И со стороны, должно быть, смотрелась странно – с вытянутой левой рукой, спотыкающаяся в потемках о заснеженные поребрики, поскальзывающаяся на насте. Но Данька, странно глянув на меня лишь раз, втянул носом воздух и молча последовал за нами, отставая на пару шагов. И если он догадался по ходу трассы проложить для предположительного побега – это правильно. «Лисы» – народ предусмотрительный.
Темные дома с одинаково погашенным светом казались сплошной стеной. Проулки между ними – шершавые, тесные, едва один человек пройдет, занесенные снегом. «Рудимент», опираясь на свою нематериальную природу, выбрал самый короткий для него и неудобный для меня путь. Я вязла и застревала в сугробах, путалась в низких голых кустах, натыкалась на запертые ворота во дворы, огороженные коваными решетками, и теряла время на обход. У одного из таких я остановилась перевести дух.
– Дань, какой у этого дома номер?
Старший крестник и в темноте видел прекрасно, и по рыхлым сугробам взбирался, не проваливаясь. «Рудимент» нетерпеливо дернул меня за рукав куртки, но я уже решила действовать иначе.
– Дубовая, пятнадцать, – рассмотрел адрес Данька.
Я представила карту города, нашла на ней названную улицу и обнаружила рядом одну из нужных точек. Пришли. Прикинув удобный путь, я поспешила вниз по улице, минуя запертые ворота и недовольное ворчание «рудимента». Да, задержимся, но тише едешь – дальше будешь.
Минут через пятнадцать мы стояли у непримечательного дома. Двухэтажный и обшарпанный, с покатой крышей и балконами-украшениями, обнесенный кованой оградной и окруженный старыми плакучими березами. Ворот здесь не было – ограда не смыкалась, оставляя доступным вход во двор, и оный показался мне... зловещим. Неприятным. Вдоль улицы горели серебристые фонари, дополнительной подсветкой сиял снег, а за оградой – непроглядный мрак, обрамленный костлявыми пальцами голых ветвей.
Я сдвинула на макушку шапку, вытерла со лба пот и переглянулась с Данькой. Он повел носом и серьезно кивнул. И «рудимент» отцепился. Значит, пришли.
– Люди спят, – тихо сообщил старший крестник, озираясь. – Никто не увидит.
Ну да, время – давно за полночь... Со всех сторон дом окружали похожие здания, и пройдешь мимо – никакого логова не заподозришь, слишком людное место, да и далековато от «диагоналей» артефактов, а мне почему-то думалось, что «голова» – в одном из них. И сила есть, и людей в том же архиве загса в разы меньше...
«Лис», снова втянув носом воздух и ругательно помянув своих предков с их «банком запахов», пошел на разведку первым. Я, помедлив, надвинула на лоб шапку, сунула руки в карманы и последовала за ним. Добрались до искомого, и меня слегка потряхивало. И от адреналина, и от холода. Пока мы бегали, я вспотела, а сейчас тело резко остывало и начинало мерзнуть. Один плюс – ни туч, ни снега. Никаких предвестников.
Во двор я заходила, раздвигая пространственные слои и внимательно рассматривая следы чужой магии. Ни одной пробоины. Зато «вмятины» тянулись тонкими тропками, искрились мелкими льдинками – как ветвистые «лучи» снежинки, чей «центр» предсказуемо скрывался под землей, посреди двора. То, что надо. Или старый колодец, или вход в подвалы несуществующего ныне дома, от которого остался лишь фундамент.
– Дань, отойди-ка, – попросила я.
Старший крестник послушно отступил. Я огляделась. Места для здания хватало: двор очень просторный, дома расположены квадратом, рядом с ними – спящие совдеповские детские площадки, а вокруг – старые березы, обходящие стороной нужный участок земли. Значит, подвалы. Опять.
– Как только я найду вход, действуем очень быстро, – предупредила я «лиса». – И ты вперед меня не лезешь, понял? Вообще зря я тебя с собой взяла, надо было в гостинице при Руне оставить – капканы ставить...
Даньке это не понравилось, но слово опекуна – закон. Он нахохлился недовольно и протестующе и чисто из вредности резковато возразил:
– Да тупо страшно одной, вот и взяла. И на дело идти страшно, и без присмотра меня оставлять – тоже.
Ну, в общем... Крыть тут нечем.
Плана у меня не было, только примитивное решение типа «пришел, увидел, победил». И последующие события показали: правильно, что не было. Правильно, что я не стала хоронить новообретенную уверенность и «зрячесть» под горой очередных домыслов. Ибо если есть хоть мизерная возможность, что всё пойдет не так – всё обязательно пойдет не так.
