Под внимательным серебристо-голубым взглядом Воскресенского я закуталась сильнее в плед и на подрагивающих ногах направилась в сторону ближайшей ванной. Закрыв дверь, прислонилась к холодной деревянной поверхности и дала отмашку эмоциям. Но слез уже не было, лишь вкус горечи на губах, помнящие его поцелуи, и отвратительное чувство разочарования в себе.
Я не питала иллюзий: то, что произошло - очередная галочка в его идеальном плане. Он не любит меня, он не влюблен, он даже не чувствует ко мне симпатии. Все ради его прихотей, похоти и чертового договора.
Дмитрий великолепно отыгрывал свою роль, а я давала дергать себя за ниточки. Идиотка.
А когда залезла под горячий душ, чтобы смыть с себя его следы, мне в голову пришла идея. Я поддержу его игру, стану самой послушной игрушкой. А потом, когда он потеряет бдительность, уеду так далеко, что никто не сможет меня найти.
Я больше не хочу плыть по течению и тихо страдать в подушку. Я хочу жить, причём по собственным правилам.
Когда я через гостиную шла в сторону своей комнаты, босс уже почти оделся: застегивал штаны и разговаривал с кем-то по телефону. Заметив меня, он скользнул безразличным взглядом по своему банному халату, который я без стеснения надела, потом несколько секунд рассматривал мое лицо, а затем, рывком поднявшись, пошел в сторону кухни, все так же ведя беседу с неведомым мне собеседником.
— И? Контракт не должен сорваться. Да. Да мне плевать, как ты это сделаешь, но... — слова Дмитрия Сергеевича звучали четко, лаконично и холодно. Без единой эмоции, словно их произносит механизм,а не человек.
Не став слушать дальше, я продолжила путь до спальни.
Через полчаса спустившись вниз, чтобы убрать беспорядок, который мы с Воскресенским устроили, я обнаружила, что он ушел. Нет, я не желала его компании, но... Стало мерзко от себя вдвойне. Мной просто воспользовались и снова заперли на ключ...
Ужинала я одна. Остывшая паста с кусочками моих разбитых розовых очков как никогда более подходила по случаю.
Спать легла я тоже одна, устав маяться по огромной квартире без дела. Вообще, мне надо привыкнуть одиночеству. В моей реальности нет принцев, сказочной любви с первого взгляда и счастливого финала, только дракон с ледяным сердцем, неприступный замок и стылая постель.
Проснулась от того, что внезапно стало очень жарко, только откинуть одеяло, которое внезапно оказалось таким большим и тяжелым, я не сумела. Резко приоткрыв глаза, встретилась с взглядом босса.
— Что вы?!.. — удивленно воскликнула я, пытаясь скинуть с себя мужское тело.
— Тихо, мышка, — перебил Воскресенский, прежде чем впиться в мой рот жадным и голодным поцелуем. Я невольно ответила на него, впиваясь ему в шею ногтями, чтобы удержать стон.
Его рука, плавно исследуя изгибы тела и немного задержавшись на груди, спустилась к низу живота и залезла под пижамные штаны. Мой судорожный выдох, который я издала, едва он накрыл чувствительный участок кожи, а затем плавно ввел в меня один палец.
— Безумно хочу тебя.
Он оторвался от меня лишь на пару секунд, чтобы снять мои штаны и футболку, а затем снова накрыл меня собой.
— Черт... Какая же ты до умопомрачения узкая, — прошипел он, вторгаясь в меня. Мягко, так медленно, что хотелось самой бесстыдно прижаться к нему. А когда он заполнил целиком и сделал первый толчок - я закричала. От удовольствия, нахлынувшего на меня, будто волна, будто тьма, что поглотила в свои объятия. Но Воскресенский выпил мой крик до последней капли, словно не желая делить с пространством ладе мой голос.
Губы Дмитрия скользнули с моих вниз, от подбородка к шее, дальше, чтобы в итоге сомкнуться на остром соске, немного покусывая острые горошинки. При этом он продолжал медленные и тягучесладкие проникновения, от которых я буквально сходила с ума. Так приятно, что больно. Так сладко, что горько. Так вкусно, что... я хочу больше. Сильнее. Быстрее.
— Вика, не делай так больше, — прошипел сквозь зубы мужчина, когда я все же подалась вперед сама, и приказал: — Обними меня ножками.
Я послушно обхватила его за талию.
Он ударился в меня так резко и глубоко, что я вскрикнула. С каждым толчком, наполняющим меня концентрированным удовольствием, напряжение во мне нарастало. Я будто стояла на краю, у самой пропасти, не в силах упасть в зияющую червоточину. Мне не хватало чего-то. Я словно птица, чьи крылья зажали, не дают раскрыть их и взлететь. Туда, где искрятся звезды.
— Ты безупречна, Ви-и, — хриплый рык, и Дмитрий сжал разгоряченные соски, а ртом прижался к моему. Последний толчок разрядил меня такой искрой удовольствия, что я...
Это был взрыв. Я разлетелась на миллиарды звезд. Это было падение. В ту самую безграничную дыру, в шаге от которой я стояла. Я разбилась. И воскресла. Умерла и возродилась вновь новой версией себя.
— Что это было? — отдышавшись и немного успокоив бешено бьющееся сердце, спросила я у Воскресенского. Только озвучив, поняла, насколько глупым кажется вопрос.
— Секс, мышка, — насмешливо отозвался он. Но... на этот раз я не чувствовала его фирменной издевки. Я попыталась отстраниться и переползти на свою сторону кровати, но мне не дали: босс прижал меня крепче и, зарывшись пальцами в мои волосы, вдруг сказал: — Я уезжаю по делам на несколько дней.
Я не нашлась, что ответить, потому промолчала. Его пальцы начали как-то осторожно и... нежно массировать кожу головы, вызывая по всему телу мурашки. Мне инстинктивно захотелось отпрянуть от горячего тела, но отпускать меня никто не собирался.
— Ты останешься с Илоной, — продолжил мужчина. — Постарайся вести себя хорошо, мышка.
Я не знаю, что почувствовала: облегчение или что-то еще. Однозначно за период его отсутствия я сумею сделать так, чтобы не забеременеть после его приезда. Например, как-нибудь купить противозачаточные. Не думаю, что в первые два раза возникла бы беременность, но следующие без контрацепции я не допущу.
— И я буду сидеть с ней взаперти? — я решила, что уж теперь мое "вы" точно будет выглядеть глупо.
Спасибо за ожидание, дорогие читательницы! И жду ваши звездочки и комментарии;)
— Нет, — удивил меня Воскресенский. — Пожалуй, тебе стоит развеяться. Анастасия покажет тебе город, а Илона позаботится о том, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
Интересно, а она даст мне свободу? В ней я очень нуждаюсь, хотя и понимаю: пока у меня нет возможности сбежать. У меня нет места, куда я могла бы уехать. Нет поддержки и денег, чтобы я сумела скрыться. Первый же полицейский патруль найдет меня и все, играм конец.
— Хорошо, — я безразлично кивнула.
Если прежний мир разрушился до основания, стоит начать заново его отстраивать. С нуля, но сделать так, чтобы он теперь не развалился от дуновения ветра. Мама всегда говорила, что ошибки делают нас сильнее и мудрее, и сейчас я очень надеялась, что это действительно так.
