Глаза его расширились, и он подобрался ко мне на полшага ближе, облизывая губы.
— Нет, вы не сделаете этого, — произнес он. – Вы же сами знаете. Вы желаете власти так же, как желаю ее я.
— Господи, ну и уроды же вы, ребята, — вздохнул я. – Впрочем, чтобы не тратить времени зря, я дам вам повод, который вы в состоянии понять. Я прочитал книгу. Она мне больше не нужна. Поэтому только попробуйте давить на меня – увидите, как славно она поджарится.
— Вы ее не читали, — бросил Гривейн. – У вас и десяти минут для этого не было.
— Скорочтение, — соврал я. – Я одолеваю «Войну и Мир» за полчаса.
— Отдайте мне книгу, — сказал Гривейн. – Я позволю вам жить.
— Убирайтесь с моей дороги. Или я позволю ей сгореть.
Гривейн улыбнулся.
И на меня неожиданно обрушился чудовищный вес, словно кто-то сбросил мне на плечи подбитое свинцом одеяло. В уши ударил торопливый, шипящий шепот. Я пошатнулся, ощутил сразу в нескольких местах боль как от глубоко вогнанных под кожу иголок, и, не в силах вынести боль и вес, упал на колени. Не меньше секунды прошло, прежде чем я понял, что происходит.
Змеи.
Меня сплошь облепили змеи.
Их было слишком много, чтобы сосчитать или определить вид, но все как одна разъяренные. Какая-то темно-зеленая гадина длиной с мою руку вонзила зубы в мою левую щеку и не разжимала их. Другие впились мне в шею, плечи, руки, и я орал от боли и ужаса. Еще больше их пыталось прокусить мою ветровку, но заговоренная кожа держалась. Я размахивал руками, отрывая их от себя и отшвыривая в сторону, и зубы их оставляли на моей коже рваные раны.
Я пытался собраться с мыслями и встать, потому что понимал: Гривейн сейчас подойдет ко мне. Мне удалось извернуться и встать на четвереньки, и я приготовился выставить защитное поле, но успел увидеть стремительно надвигающийся тяжелый башмак, а потом в глазах вспыхнуло, и я полетел обратно на пол, наполовину оглушенный.
Я медленно поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд.
В поле моего зрения появился Трупные Пятна, весь побитый непогодой, странный, со всклокоченными седыми волосами; висевшая на нем мешком кожа делала его в полумраке похожим на огромную рептилию.
— Я вас знаю, — пробормотал я непроизвольно; мой мозг, по крайней мере, никак в этой фразе не участвовал. – Теперь я знаю, кто вы.
Трупные Пятна опустился рядом со мной на колени. Он по очереди поднял мои запястья и защелкнул на них что-то.
Пока он занимался этим, подошел Гривейн и вынул «Слово Кеммлера» из моих безвольных пальцев. Он открыл книгу и принялся листать ее, пока не нашел нужного ему предложения. Он прочитал его, вгляделся внимательнее, а потом открыл рот и зашелся сиплым, кашляющим смехом.
— Клянусь ночью, — произнес он своим пыльным голосом. – Так просто. Как я прежде этого не заметил?
— Вы удовлетворены? – спросил у Гривейна Трупные Пятна.
— Совершенно, — ответил Гривейн.
— И наша сделка остается в силе.
— Разумеется, — кивнул Гривейн. Он прочитал еще страницу. – С вами просто приятно работать. Он весь ваш, — Гривейн повернулся, продолжая отбивать медленный ритм, и зомби, шаркая, потянулись за ним.
— Ну что, Дрезден, — произнес Трупные Пятна, как только они ушли. Голос его сделался сочнее – ни дать, ни взять довольный кот. – Я правильно понял, ты сказал, что узнал меня?
Я молча смотрел на него.
— Позволь мне освежить твою память, — сказал он, снимая с плеча солдатский вещмешок оливкового цвета и опуская его на пол. Потом неловко, одной рукой развязал его.
И достал из него бейсбольную биту.
О Господи. Я попытался пошевелиться и не смог. Чертовы железяки на запястьях не пускали меня.
— Вы, — сказал я. – Вы погромили мою машину.
— Ммммм. Примерно как ты разбил мои лодыжки. Колени. Запястья и локти. Вот такой же точно бейсбольной битой. Пока я лежал, беспомощный, на полу.
Квинт Кассий, Человек-Змея, заклинатель, насылающий змей, и бывший рыцарь Ордена Темного Динария, улыбался мне, глядя на меня сверху вниз. Потом пригнулся ко мне, стоя на коленях – слишком близко, чтобы я испытывал удовольствие от такой близости – и прошептал мне нежно, как возлюбленной:
— Я долго мечтал об этой ночи, малыш, — промурлыкал он и осторожно, почти нежно, погладил мою щеку бейсбольной битой. – В мои времена мы говорили, что месть сладка. Однако времена меняются. Как это говорится у вас? Сука-расплата?
Глава тридцать седьмая
Я смотрел на древнего старика, которого называл про себя Трупными Пятнами, и за этой складчатой кожей, за всеми его морщинами, за всклокоченными седыми волосами видел человека, не так давно еще входившего в Орден Темного Динария.
— Как? — спросил я его. — Как ты нашел меня?
— Я не искал, — усмехнулся он. — Найти квартиру коронера проще простого. Я снял пару волосков с его расчески. Ты так старался укрыть его своим заботливым крылышком... не так уж и трудно было отслеживать его — и тебя... после того, как мы уничтожили твоих оберегов, конечно.
— А-а, — протянул я. Мой голос слегка дрожал.
— Что, малыш, страшно? — вкрадчиво прошептал Кассий.
— В списке страшил, с которыми я имел дело сегодня, ты где-то в пятой десятке.
Глаза его как-то разом похолодели.
— Да ты не переживай, — успокоил я его. — Это не так страшно, как кажется.
Он медленно встал, продолжая смотреть на меня сверху вниз. Пальцы его правой руки на рукоятке биты побелели. Ненависть — слепая, безрассудная — сжигала его изнутри. При первой нашей встрече два года назад Кассия уже нельзя было назвать уравновешенным. Судя по его нынешнему виду, он готовился баллотироваться на пост президента Всемирной Ассоциации Психов.
Я знал, что Кассий — убийца каких мало. Пятнадцать или шестнадцать столетий он провел в связке с падшим ангелом, действуя рука об руку с главой Ордена. Я не сомневался в том, что он лично убрал не одну сотню врагов, сделавших ему гораздо меньше того, что сделал я.
Он убьет меня. Стоит ему завестись чуть сильнее, и он размозжит мою голову этой битой, визжа при этом как резаный.
При одной мысли об этом я сжался и попробовал накопить хоть немного магии, чтобы прикрыться от удара, а то и врезать ему. Но стоило мне напрячься, как наручники на моих запястьях вдруг ожили, сжались, и в руки мои впились десятки острых шипов, словно я угодил ими в розовый куст. Я задохнулся от боли и крепко зажмурился, чтобы не закричать.
Кассий ласково улыбнулся мне.
— Не стоит и стараться. Мы уже не первое столетие пользуемся такими, когда имеем дело с чародеями и ведьмами. Никодимус сам придумал их.
