Я набрал еще один номер и попал на автоответчик.
— Это Дрезден, — сказал я. – И нам надо поговорить.
Вернулись Баттерс с Билли. Я положил трубку.
— Ну? – спросил я.
— Цифры, — ответил Билли.
— А конкретнее? – спросил я.
Баттерс покачал головой.
— Конкретнее трудно. На флэшке был один-единственный файл, и он оказался пуст. Единственная информация – это название файла, и оно представляет собой номер, — он протянул мне листок белой бумаги с цепочкой цифр, накорябанных на нем его корявым почерком. Я сосчитал: шестнадцать знаков. – Это все.
Я взял у него листок и всмотрелся в цифры.
— Впечатляюще бесполезно.
— Угу, — согласился Баттерс.
Я потер переносицу.
— Ладно. Дайте подумать, — я сделал попытку мыслить логически. Гривейн искал Баттерса. Возможно, теперь его ищет еще и Маркони. Возможно, к ним стоит добавить до кучи еще двух ассистентов убитого профессора. – Баттерс, нам нужно снова поместить вас под охрану моих оберегов.
Он удивленно уставился на меня.
— Но зачем? Я хочу сказать, я им был нужен, чтобы извлечь информацию. Теперь я для них совершенно бесполезен.
— Это известно нам с вами. Но не им.
— Ох.
— Билли, — попросил я. – Можешь отвезти Баттерса ко мне домой?
— Нет проблем, — отозвался он. – А ты? Тебе разве колеса не понадобятся?
— Жучок готов. Возьму такси.
— Я могу подбросить тебя, — предложил Билли.
— Нет. Это в противоположной стороне от моего дома, а Баттерсу нужно попасть туда вчера. Только сделай пару кругов вокруг квартала, прежде чем сворачивать к дому. Убедись, что никто не следит за дверью.
Билли ухмыльнулся.
— Ты еще будешь учить меня конспирации.
— И не пытайтесь открывать дверь сами, Баттерс. Постучите и ждите, пока Томас откроет.
— Идет, — Баттерс нервно пожевал губу. – А что вы собираетесь делать?
— Займусь детективными штучками. Ездить по разным местам и беседовать с разными людьми.
И если мне повезет, никто из них меня не убьет.
Глава шестнадцатая
От Биллиного дома до букинистической лавки Бока всего пара кварталов, и хотя переулками я мог бы дойти туда еще быстрее, я держался людных улиц. Я не заметил за собой слежки, но если за мной шло больше двух или трех человек – или, конечно, если кто-то использовал завесу – они могли и избежать моего внимания. Я держал посох в правой руке и изготовил браслет-оберег к действию на случай, если кто-нибудь попробует устроить мне старое, доброе ДТП. В конце концов, настоящая классика не стареет.
Я добрался до Бока целым и невредимым, и никто на протяжении пути даже не покосился на меня. Я даже обиделся немного на такое невнимание к моей персоне; впрочем, меня немного утешало то, что в городе находилось как минимум полдюжины человек, которые радостью исправили бы это положение дел. Даже больше, если считать Мавру, хотя с технической точки зрения ее нельзя считать человеком.
Бок открывал свою лавку с одиннадцати, так что я, возможно, оказался первым посетителем за день. Перед его дверью я помедлил. Две из четырех витрин и стеклянная дверь изменились со вчерашнего дня: вместо стекла в них виднелись наскоро сделанные фанерные щиты. Однако Боку повезло больше, чем соседнему бутику: там вылетели все стекла, выбитые разными летящими обломками во время моей беседы с Коулом и его кобылкой. Я вошел.
Бок стоял на обычном месте за прилавком, и вид у него был усталый. Он поднял взгляд на звон колокольчика над дверью, увидел меня и сразу сделался каким-то замкнутым, настороженным.
— Бок, — кивнул я ему. – Вы что, не уходили даже?
— Конец месяца, — осторожно, вполголоса отозвался он. – Отчетность. И витрины чинил. Чего вам нужно?
Я заглянул вглубь помещения. Из-за одной из дальних полок выглянула Шила со встревоженным лицом, увидела меня и с облегченным вздохом улыбнулась.
— Просто поговорить зашел, — заверил я Бока и кивнул Шиле.
Он оглянулся в ту сторону, потом снова хмуро посмотрел на меня.
— Дрезден. Я вам кое-что должен сказать.
Я вопросительно изогнул бровь.
— Что-то не так?
— Послушайте, я не хотел бы вас огорчать…
Я устало оперся на посох.
— Ну же, Бок. Вы знаете меня с тех пор, как я приехал в Чикаго. Если что-то не так, вы вряд ли огорчите меня, если расскажете об этом.
Он скрестил свои лапищи на пузе.
— Я не хочу, чтобы вы больше приходили сюда.
— Ох.
— Вы довольно приличный человек, Дрезден. Вы никогда не приставали ко мне с ножом к горлу, как другие типы из Совета. Вы помогли многим здесь, — он сделал глубокий вдох и вяло махнул рукой в сторону фанерных щитов на окнах. – Но вы приносите с собой неприятности. Они за вами хвостом тянутся.
Что ж, он говорил правду. Я промолчал.
— Не каждый может опрокинуть машину на того, кто на него нападает, — продолжал Бок. – У меня семья. Мой старший учится в колледже. Я не могу допустить, чтобы мое заведение погромили.
Я кивнул. Я хорошо понимал Бока. Страшно ощущать себя перед лицом того, что сильнее тебя. Едва ли не тяжелее, чем слышать, что тебя больше не хотят видеть.
— Послушайте. Если вам потребуется что-то, просто позвоните. Я закажу это для вас или найду на полках. Уилл или Джорджия передадут это вам. Но…
— Хорошо, — произнес я. В горле у меня застрял небольшой комок.
Бок заметно покраснел. Он отвернулся от меня, глядя на разбитую дверь.
— Вы уж простите.
— Не за что, — мотнул головой я. – Я все понимаю. Это вы извините за стекла.
Он кивнул.
— Я всего на минуту. Потом уйду.
— Идет, — сказал он.
Я прошел между полок к Шиле и кивнул ей.
— Я получил ваше сообщение.
Шила так и не переоделась со вчерашнего вечера, только одежда казалась более измятой. Волосы она собрала в пучок и укрепила двумя шариковыми ручками, воткнутыми в него под прямым углом друг к другу. Такая прическа открыла взгляду мягкие очертания ее лица и шеи, и я снова испытал острое желание коснуться ее кожи руками, чтобы проверить, действительно ли ее кожа такая мягкая, как кажется на взгляд.
Она покосилась на Бока, потом улыбнулась мне и коснулась моей руки пальцами.
— Мне жаль, что он поступает так. Это несправедливо с его стороны.
— Да нет. Вполне справедливо. Он имеет право защищать себя и свой бизнес, — возразил я. – Я на него не в обиде.
