Эрлан повернулся.
– Что ж, приготовься. Если смогу, то найду третью тетушку. Демоны идут.
– Откуда ты об этом проведал? – побежала я следом, внезапно испугавшись вновь остаться в одиночестве.
– Тебе лучше не знать. Так, вскоре дверь откроется. На твоем месте я бы снял кое-какие неудобные украшения.
С этими словами он исчез. Я быстро вырвала из волос шпильки и заплела обычные школьные косички. Парадные одеяния на мне совершенно не годились для бега, не говоря уже о верховой езде, и я завертелась в поисках своего костюма служанки. Однако его не было, и моя пижама не появилась, как всегда. Меня обуял новый страх. Неужели Ама прекратила заботиться о моем теле?
Как бы там ни было, время истекало. Я скинула верхнее платье, испытывая благодарность за то, что под одеянием со шлейфом оказались свободные брюки. Туфли были отвратительны: громоздкие, на толстых каблуках и с разукрашенными носами. Придется бежать босиком.
Быстрее, чем ожидалось, я услышала снаружи вопль. Раздались удары и постукивания, словно перед дверью суетились люди. Затем – тишина. Внезапно дверь отворилась с тихим щелчком, как будто кто-то отпер замок. Я выглянула в коридор. Там никого не было, кроме Эрлана.
– Иди по этому коридору, – сообщил он. – Я их задержу.
– Что ты сделал?
– Поджег кое-что, – лаконично ответил он. – Бумажные дома отлично горят, если знаешь, с чего начать. Я постараюсь отыскать твою подругу Фэн на равнинах. А теперь беги!
Глава 29
Наверное, я до конца дней не забуду это безумное путешествие. Извилистые коридоры, бесчисленные ряды пустых комнат. Хорошо, что в памяти сохранилась карта третьей тетушки, иначе я бы непременно заблудилась. О, порой я снова вижу этот дом во снах и боюсь, что никогда его не покину. В какой-то момент я пробежала через тот банкетный зал, который Лим Тиан Чин приготовил для нашей помолвки, – казалось, с тех пор прошли века. Те же красные фонарики и флажки все еще висели там; на длинных столах все еще громоздились нарядные блюда с фруктами и цветами, которые никогда не сгниют. Когда я миновала место, где он поднимал бокал за скорую свадьбу, сердце подпрыгнуло, словно вставший на дыбы конь, но там никого не было. В этом Эрлан оказался верным своему слову. Не знаю, как он все устроил, но в этой части особняка не осталось ни души.
Промчавшись через зал, я рывком открыла раздвижные двери и выскочила в ночь. Из карты третьей тетушки я узнала, что, попав наружу, смогла бы пройти вдоль наружной стены и достичь района кухонь. Поверхность земли была неровной и грубой. Я несколько раз поскользнулась и страстно пожелала иметь обувь, но было слишком поздно. Следовало бежать, даже если мои ступни сотрутся до костей.
В этом мертвом мире не было ни луны, ни звезд, лишь небо темнело, будто занавес опускался после спектакля. Наконец я добралась до наружного кухонного двора. Что бы ни стряслось в доме, кухни казались непотревоженными. До меня доносились лязг кастрюль и даже рычание повара, гонявшего марионеток. Я напрягла слух, чтобы разобрать, с ним ли третья тетушка. Могла ли она уйти на мои поиски? Проскользнув через ворота, я помчалась к домикам слуг и ворвалась в свою комнату, так и не осмелившись зажечь масляную лампу. Я ласково окликнула кобылку, но ответом стала тишина. Испытывая растущее разочарование, я отбросила ширмы и поняла, что Чендана пропала.
Я задохнулась. Как же мне преодолеть равнины без лошади?
Возможно, ее увела третья тетушка. Она говорила, что подождет меня возле задних ворот, хотя с тех пор прошло много времени. Я побежала. Дыхание вырывалось из груди, как прерывистые рыдания. Когда я достигла ворот, маленькая фигурка вышла из тени. Это была третья тетушка.
– Ли Лан! С тобой все хорошо? – спросила она.
Я кивнула, не в силах выговорить ни слова. И все-таки что-то здесь было не так.
– Тебе нужно уходить! – предупредила старушка. – Твоя лошадь здесь, за воротами. – Потом она поинтересовалась: – Почему ты так странно на меня смотришь?
– Откуда вы знаете мое имя? – спросила я.
– Имя?
– Я никогда не говорила вам его. При встрече я назвалась «шестой девушкой». – В слабом свете третья тетушка казалась ошеломленной. Положив ладонь на ноющий бок, я продолжила: – Вы и раньше называли меня по имени – когда нашли в покоях господина Оуяна. В тот момент я и не подумала об этом.
– Разве это важно? У тебя нет времени на всякую ерунду.
– Конечно, важно! Откуда мне знать, можно ли вам верить?
Она замолчала на миг, затем подняла глаза:
– Я тебе солгала. – Я отшатнулась от ее протянутой руки. – Но сделала это ради твоего блага.
– Ради моего блага! – горько повторила я. – Удивительно, сколько людей знают, что для меня лучше. Так кто же вы на самом деле? Еще одна шпионка? Одна из помощниц господина Оуяна, а может, самого Лим Тиан Чина? Как это умно с вашей стороны. Вы мне действительно понравились.
– Я тебе понравилась? – По какой-то причине мои слова ей польстили.
– Да при чем тут это? Не сомневаюсь, вы пришли, чтобы снова меня запереть.
– Как мне убедить тебя? – спросила она, ломая руки.
– Скажите мне правду!
– Тогда слушай, Ли Лан, хотя я боюсь задержать тебя своим признанием. Я твоя мать.
Моя мать! Как это дряхлое создание может быть ею? Я пребывала в такой уверенности, что матушка – это вторая жена с ее изящной красотой. Должно быть, недоверие отразилось на моем лице.
– Ты, верно, считаешь меня омерзительной, – продолжала третья тетушка. – Знаю, теперь я не похожа на красавицу. Поверь, было трудно скрывать это от тебя.
– Но как такое случилось?
– Ты угадала: я пришла в этот особняк. Ты встретила третью конкубину в нашем старом доме? Я так и подумала, когда мы беседовали раньше. Откровенно говоря, твой дед ошибся, взяв ее себе. Она была юной и полной жизни и горько разочаровалась в нем. Тогда я не знала о ее связи с семьей Лим или с моей кузиной, которая позднее вышла замуж за отца Лим Тиан Чина. Он ведь до сих пор жив?
Мгновенно онемев, я кивнула.
– Так или иначе, после смерти я удивилась, увидев здесь ее, исходящей злобой. Она рассказала тебе об оспе?
– Сказала, что наслала ее, – пробормотала я.
Третья тетушка – то есть моя мама – вздохнула. Я воспользовалась шансом, чтобы рассмотреть ее. Морщинистое лицо, изрезанное тысячью складок, выглядело усталым и пугающе древним.
– Да, она ее наслала. Когда я умерла, твой папа тоже был очень болен, как и многие члены семьи. Какое несчастье!
– Но ты до сих пор ничего не объяснила! Отчего ты теперь такая старая? Тоже заключила сделку, как третья конкубина с оспой?
– Да, я тоже обменяла юность своей душевной оболочки, или частичку моей души. Я сделала то, чем она хвасталась. Вызвала такое же существо.
