Вспомнив это, Кириан поймал себя на том, что уже довольно давно стоит в пустом коридоре у окна и бездумно смотрит на свое отражение в темном стекле. Ого, на улице уже стемнело?
Он повернулся, чтобы уйти к себе, и вдруг совершенно неожиданно наткнулся на взгляд светло-карих глаз-солнышек.
— Нам надо поговорить, — решительно закусив пухлую нижнюю губу, Иллис схватила его за руку и потащила за собой к лестнице и через холл на улицу, в парк.
Кириан шел, не сопротивляясь, как под гипнозом, и отчаянно пытался поймать в голове обрывки тех самых слов, что он совсем недавно выстраивал стройными цепочками-фразами.
Когда они дошли до пруда, он перехватил инициативу, потянув Иллис в заросшую плющом беседку.
— Мне тоже есть что тебе сказать, — усилием воли подавив волнение, Кириан принял свой обычный уверенный вид. — Я много думал… после того разговора… и после поцелуя. Иллис, я понял, что мои чувства глубже, чем я сам считал…
Кириан говорил и с каждым словом чувствовал себя все непонятнее. С одной стороны, слова вдруг полились потоком, гладко и складно, гораздо лучше, чем он сам придумывал. А с другой…
Что-то было не так. Что-то… Иллис реагировала совсем не так, как девушки, которых Князь раньше удостаивал своим вниманием. Она не краснела, не смущалась, не опускала глаза, не комкала в руках кружевной платочек. Она смотрела прямо и очень внимательно. И как-то… грустно.
Почувствовав все это, Кириан вдруг разом потерял нить своих гладких речей и комплиментов, сбился и выпалил:
— Иллис! Я… Мне кажется…
— Тебе только кажется, — девушка прервала его, вздохнув и чуть отвернувшись. — Кириан, давай поговорим серьезно.
— Давай! — с готовностью согласился он, чувствуя растущую где-то чуть правее грудины тяжесть. — Но для начала я хочу, чтобы ты взяла вот это. Оно почти так же прекрасно, как ты сама, хотя, конечно, ничто с тобой не сравнится. Я… мне необходимо, чтобы оно стало твоим.
Сказал и замер, чувствуя себя полным идиотом. Ну как так?! Это же должно было быть игрой, притворством, ради прихоти, ради победы! Почему вдруг все слова превратились в правду?!
Иллис не взяла протянутую ей открытую коробочку, только посмотрела на кольцо и перевела взгляд на лицо Кириана.
— Нет, прости, — в ее глазах мелькнула настоящая боль. Или ему показалось? — Но я не возьму. Прости. Я не хочу играть в эту игру. Я понимаю, что ты привык выигрывать, но… неужели ты сам не слышишь, насколько это все неправда? Ты говоришь красивые слова и сам не понимаешь их смысла, просто повторяешь, как песню на иностранном языке, потому что так принято и приятно звучит. А там… — она вдруг положила руку Кириану на грудь, и у него перехватило дыхание, — там ты ничего не чувствуешь. То ли не умеешь, то ли просто не нашел своего человека.
Она еще раз вздохнула, уже знакомым жестом поправила выбившуюся из косы прядку и снова посмотрела ему прямо в глаза:
— Перестань играть в меня, пожалуйста. Не надо больше этих цветов и подарков. Ты же сам понимаешь: между нами нет и не может быть ничего общего. Когда-нибудь ты скажешь эти слова по-настоящему, и тебе поверят, но не сейчас. Прости…
Она развернулась и исчезла в темноте между деревьями, а Кириан остался стоять как громом пораженный. Так плохо и глупо он себя не чувствовал еще никогда в жизни.
Это… это… это просто нечестно!
А обиднее всего то, что Кириан сам чувствовал, что его слова действительно звучали как по писаному и оттого фальшиво, но… но, торк побери!
Он не врал! Не врал!
Впервые в жизни сказал правду о своих чувствах, но ему не поверили.
Князь зажмурился и до боли сжал кулаки, пытаясь справиться с целой лавиной самых разных чувств. Боль, злость, боль, обида, боль, ярость, боль… боль!
Да как она… да кто она такая… да… почему?! Чем, торк побери, он ей не хорош оказался?!
Острая физическая боль привела его в чувство через какое-то время, и Кириан обнаружил, что так сжал руку, что красивая коробочка от кольца смялась в его ладони, а острый золотой лучик необычного украшения впивается в кожу до крови.
Яростно прикусив губу, Князь размахнулся и зашвырнул кольцо вместе с раздавленной коробочкой куда-то в темноту, в самые густые заросли. Развернулся и почти бегом кинулся к себе в комнату.
Больше никогда он не позволит себе быть таким идиотом! Никаких влюбленностей, никаких дурацких чувств! Отец прав!
Его шаги затихли вдали, когда кусты справа от беседки почти незаметно колыхнулись. Иллис подняла упавшее в путаницу корней колечко и сжала его в ладони. Она подошла к дереву и прижалась лбом к шершавой коре. Как… жаль… его? Себя? Того, что не случилось?
Как жаль, что все это неправда… и кольцо — неправда. И его слова.
Ладно. Теперь все закончилось.
А если в траву у корней дерева упало несколько слезинок — кому какое до этого дело?
Глава 44
Иллис пришлось заскочить в купальню, чтобы умыться, иначе ее зареванное лицо спровоцировало бы слишком много вопросов у парней. А ей так не хотелось сейчас обсуждать свою личную жизнь и свои слезы…
Кольцо она повесила на цепочку и надела на шею с твердым намерением потом подкинуть Кейрошу — все же дорогая вещь. Девушка сама себе не признавалась в том, что слишком большое значение придает этому изящно скрученному кусочку драгоценного металла.
Приведя себя в порядок, она легко, белочкой, взлетела на свое любимое дерево и с развилки перепрыгнула на подоконник, старательно состроив на лице беспечно-счастливую гримасу.
— А вот и я! Соскучились?
— К нам заглянуло солнце! — Льен прикрыл глаза ладонью, будто их и в самом деле ослепил яркий свет. — Иллис, соскучились — просто не то слово! — И про себя добавил: «По тебе такой соскучились».
Остальные смотрели радостно и выжидательно. Они действительно очень давно не видели Иллис такой беспечно-веселой. Значит, ее притворство удалось на все сто, ну хоть здесь повезло.
— Льстец! — Иллис соскочила с подоконника и щелкнула «льстеца» по макушке. — Но так и быть, наслаждайтесь моей лучезарностью! — Она приняла горделивую позу, но почти сразу засмеялась.
— Эй, эй, а мы?! — Майс и Габриэль оторвались от нового Майсовского изобретения и ревниво подскочили к девушке.
— Чего вы? — удивленно округлила глаза Иллис. — По макушке захотели? Да хоть десять раз! — В подтверждение своих слов она щелкнула и того и другого несколько раз подряд.
— Нечестно! — тут же подпрыгнули все «осчастливленные». — Ты обещала лучезарность!
— Иллис, у меня тут завалялась шоколадка, ты случайно не хочешь? — чуть прищурившись, Норр обвел всю компанию победным взглядом.
— Где достал?! У нас же стипендия послезавтра! — возмущенно завопил Майс.
