Ага! Это он «нашел» одну из булавок, которыми к корсажу было приколото кружево. Интересно… может, эти булавки тут не просто так, а именно с расчетом вонзаться во все наглые лапы?
— Женщины должны ходить в цельных просторных балахонах, — фыркнул уколотый герцог. — А не прятать свою красоту в такое безумное количество тряпок.
Я вот прямо с ним была так согласна, так согласна… Аж обидно, что вслух этого сказать было нельзя. Так и стукнула бы по башке!
Такого стукнешь, конечно… Мало того что целый герцог, еще и амбалище на голову выше меня, а в плечах так раза в два с половиной шире.
И логика у него прямо мужская насквозь. Укололся, про балахон выдал — и р-р-раз такой! Три секунды, а я зашнурована и расправлена по всем правилам местного этикета. А-хре-неть у него навыки… Нет, не буду даже думать о том, что мой крыс за ним бы не угнался. Просто у герцога опыта больше, вот! А это скорее минус, чем плюс.
— Пошли, нас ждут, — распорядился Валентайн, вставая и увлекая меня за руку к двери.
«Римус!» — мысленно пискнула я, осознавая, что без зубовного крысиного скрежета на заднем плане мне еще страшнее оставаться с герцогом наедине. Как-то вот поддерживала уверенность в том, что, если станет совсем фигово, крыс даст всем нехорошим по башке и меня спасет.
Не то чтобы я прямо так боялась Валентайна. Честно — в глубине души даже появился какой-то странный азарт. Отбрыкиваться от герцогских поползновений оказалось… Прикольно? Приятно? Самолюбию льстило? Все же шикарный мужик, властный этот, как его. Властелин.
Азарт, короче.
Но чтобы этот азарт был, присутствие Римуса мне точно необходимо.
«Иди уже… за платьем… — прошипел у меня в голове Римус, прямо через через зубовный скрежет. — Я тебя одну с этим козлом не отпущу, и не надейся!»
«Не отпускай!» — мысленно обрадовалась я и даже закивала на бегу.
Валентайн стремительно шел по коридору, а я чуть ли не вприпрыжку неслась следом, потому что он так и волок меня за руку.
«Куда он вообще меня тащит, не знаешь?»
Между прочим, пока мой крысик так злился и отвлекался на соперника, он забывал про свои нехорошие подозрения и неудобных вопросов не задавал. Хоть в этом плюс.
«Тебе же сказали: за платьями. В городскую галерею, скорее всего. Тут она богатая».
«Опять на лошади? — предобморочно простонала я. Ненавижу копытных! Долбаное средневековье! Хочу нормальное такси… ох, даже местный автобус с египтянами хочу!»
«Нет, пешком побежишь, особенно обратно — навьюченная барахлом купленным», — развредничался крыс. Я обиделась и замолчала. У, хвост противный.
Во дворе, вымощенном серым булыжником и кое-где усыпанном ярко-желтой соломой, действительно ждали две оседланные лошади. Их держали под уздцы молоденькие мальчишки в коричнево-зеленых ливреях, и при этом малолетки уставились на меня с таким жадным любопытством, словно женщину никогда не видели.
А мне было до лампочки — я сообразила, что меня не просто посадят в седло, меня запихнут туда одну! На лошадь! И управлять надо будет самой!
Видимо, я так побледнела, что Валентайн это заметил. И уставился на меня с тревожным изумлением.
— Велислава, для кареты слишком близко, не выделывайся, — в его голосе прозвучало сначала недоумение пополам с подозрением, а потом он вроде вдруг что-то понял, кивнул сам себе и…
«Велислава! Ты же отличная наездница… была… РРРРРР! — возопил у меня в голове крыс. — РРРРРР!»
Это он р-р-рычал, потому что Валентайн подхватил меня на руки и усадил в свое седло. И сам вспрыгнул на лошадь, обнял меня за талию, прижал к своей груди, а вторую, «мою», лошадку взял под уздцы.
Глава 15
«Ну хватит уже, — вздохнула я минут через десять, когда окончательно замучилась слушать яростное многотональное рычание и шипение Римуса в своей голове. — Давай лучше матом ругаться на спор — кто круче завернет?»
Лошадь шла шагом, Валентайн на ходу меня не лапал, он вообще вел себя как приличный ремень безопасности, и я немного успокоилась. Только крыс в голове все сердился и заглушал своим возмущением мои мысли.
«Это к тебе часть памяти вернулась и ты вспомнила, что хочешь стать герцогиней? Так тебе четко сказали, что воспитанием не вышла и даже родство с благородным не поможет дальше любовницы продвинуться. Или тебе все равно, под каким соусом под герцогом лежать? Женой или любовницей?.. А я, идиот, уши развесил…»
Я пару секунд подумала, а потом без всякого соревнования выдала крысу подробную характеристику происходящего: его самого, герцога, лошади, погоды, матримониальных планов кого попало и закончила все четким разъяснением куда кому-то сильно хвостатому засунуть свою ревность и вредность по самые уши. И провернуть три раза, до характерного щелчка. Моя речь изобиловала яркими образами, метафорами, сравнениями и прочим филологическим богатством, а потому затянулась минут на пять.
Крас переварил и надулся. Замолчал, даже тихое фоновое шипение из головы исчезло. Но я была так зла, и к тому же живое копытное подо мной так страшно шевелилось, цокотало копытами по мощеной дороге и всхрапывало, что даже не подумала извиняться за мат-перемат или отвлекать Римуса еще как-то.
Ревнивец, блин, нашелся! Можно подумать, меня тут хоть кто-то спрашивает, хочу ли я платьев, герцога и прочей ху… фигни. И чего я вообще хочу!
Так мы и ехали, спускаясь по средневековому серпантину с макушки холма, на котором торчал замок, вниз, к подножию, у которого раскинулся живописный старинный городок. В другое время я бы оценила композицию, колористику и свет. То есть красивый пейзаж. Но сейчас мне было не до него — в голове все еще толклись те маты, которые я не высказала Римусу, и мне было аж обидно, что крыс даже не вякнет в ответ, молчит, как каменный, только сопит.
А то ведь я могла вывалить на него все это богатство, и сразу стало бы легче. Короче, я была так занята своими невеселыми думами, что ошеломленно моргнула, когда у меня перед носом вдруг возникла веточка темно-лиловой бархатной сирени.
— Э… — я принюхалась и чуть не чихнула. Какие ароматные цветы! — Это мне?
За спиной, кажется, усмехнулись и поцеловали меня в шею. Молча.
— Щекотно! — я недовольно повела плечом, но сирень взяла. Вот такая я непоследовательная, да.
Ментальное осуждение крыса и его глубокое недовольство молчаливым облаком повисло вокруг моей головы. Такое впечатление, что волосы зашевелились, даже почесаться захотелось.
А герцог еще добавил путаницы в мысли, прошептав:
— Ты такая же красивая, как этот цветок!
— М-да? — задумчиво хмыкнула я, оглядываясь по сторонам. Дорога как раз петляла между невысокими каменными грядами, буквально заросшими этой самой сиренью. — И такая же… доступная? Ай! — что-то острое впилось в палец, и я невольно взглянула на подарок. Странная, блин, сирень, с шипами!
