– Куда ты пригласишь, тебе же платить.
– Тогда пойдем, где будет подешевле.
– Опять в итальянский ресторан? Спагетти жрать я уже не могу!
– А чего хочешь?
– Я бы выпил немного, скромно и со вкусом посидел, да и все. Завтра у меня тяжелый день.
Приедет управляющий одного из филиалов, а там у них куча проблем, особенно с векселями.
Придется разбираться, поэтому надо, чтобы голова на утро была свежей.
– Да хватит тебе о работе! Я на все дела уже болт забил. По мне так можете разориться, прогореть, пусть вас всех арестуют, а управляющий вместе с бабками дернет куда-нибудь подальше да поглубже. А я обо всем узнаю из заграничных газет.
– Ну ты даешь, Саша! Типун тебе на язык!
Если не будет банка, то что нам с тобой делать?
– Сядем на панели возле Исакия и станем, жалостно подвывая, просить милостыню.
– Тоже дело – бизнес.
– Тебе, может, и дадут, а вот мне…
– Да, выглядишь ты, Саша, шикарно. Придется тебе пару дней в мусорном контейнере переночевать, тогда и тебе давать начнут. Пооботрешься, костюмчик засалится, золотые пуговицы потускнеют, часы кто-нибудь отберет. И будешь ты грязным, небритым и вонючим. Только пару зубов тебе еще выбить…
– Мои зубы не трогай, я за них целое состояние отдал, машину можно было купить.
– Подержанную, – подколол приятеля Андрей Рублев.
– Подержанную или нет, а ездить можно.
– Вот и зубы у тебя такие же, как и машина, которую за них можно было купить.
– Что, тебе не нравятся мои зубы? – улыбка исчезла с лица Чеснокова, словно бы по нему провели грязной половой тряпкой.
– Да ладно, я пошутил, – заулыбался Андрей, – зубы у тебя что надо. Но мне бы больше понравилось и вообще было бы стильно, если бы они у тебя были золотые, как пуговицы на пиджаке и оправа на твоих очках. То есть, ты стал бы сразу стильным парнем, цельной личностью…
– Да пошел ты, Андрей, с тобой вообще невозможно ни о чем разговаривать! Ты вечно все опошлишь, как тот поручик Ржевский.
– Кстати, я догадываюсь, почему ты не вставил золотые зубы.
– Ну и почему? – немного набычился Чесноков, переступая лужу и боясь запачкать свои добротные английские ботинки.
– А потому, что ежели ты летел бы куда-нибудь, тебя сразу же задержали бы и заставили вписывать в декларацию, килограмм золота.
– Какого золота?
– Ты тупой! Стоматологического золота.
На этот раз шутка приятеля Чеснокову понравилась, и он широко, по-американски, улыбнулся, сверкая белыми керамическими зубами.
– Я же не дурак.
Так приятели и двигались, обходя лужи, задерживаясь перед светофорами. Они не спешили, и расставаться им не хотелось. Они знали, что впереди долгая разлука. Аж на целых три недели Чесноков не услышит подколок Рублева, а Рублеву будет не над кем поиздеваться и не с кем делиться впечатлениями.
– Андрюша!
– Да?
– Просьба у меня есть к тебе.
– Хоть две, – безмятежно отвечал Рублев.
– Для своей жены я вчера улетел, вернее, сегодня.
– Не понял…
– А и не надо, будет спрашивать, скажешь, что меня сегодня уже не было.
– Если надо, скажу, что я тебя вообще не знаю. А вместо тебя у нас работает сварливая бабища.
– Смотри, не перебери, она у меня женщина очень подозрительная.
– С чего бы это?
Впереди них шла девушка с полосатым, как шлагбаум, зонтиком, огромным и ярким среди петербургской сумеречной серости.
– Послушай, как бы ты ее трахал? – толкнув приятеля в плечо, спросил Чесноков.
– Эту?
– Ее.
Рублев задумался, даже приостановился и принялся смотреть на туго обтянутый зад стройной девушки в короткой кожанке.
– Знаешь как?..
– Долго?
– Я никогда женщин не балую.
– В каком смысле?
– Пусть сама беспокоится о том, успеет она кончить или нет, я о своем приятеле куда больше забочусь.
– Обо мне что ли? – Рублев смотрел на Чеснокова невинными глазами.
– Ты мне друг, но в табеле о рангах занимаешь только вторую строчку, первую – тот дружок, который у меня в штанах.
– А давай у нее спросим, как бы ей хотелось? – не унимался Андрей.
– Как бы ей ни захотелось, я так и трахнул бы ее, – честно отвечал Александр.
– Не сомневаюсь, я бы сделал то же самое.
– Эй, девушка, девушка… – тут же закричал Чесноков своим приятным басом, который, как он полагал, действует на девушек и женщин магнетически.
Но когда девушка обернулась, Александр скучающе смотрел на носки своих ботинок, и она встретилась с немного удивленным взглядом Андрея, а его приоткрытый рот навел девушку на мысль, что обратился к ней именно он.
Девушка стояла, стояли и Рублев с Чесноковым, Между мужчинами и ней пролегало каких-то восемь шагов.
– Вы не скажете как пройти в аптеку? – спросил Андрей и немного хитро улыбнулся. – Моему приятелю плохо, очень плохо.
– А что с ним? – настороженно осведомилась девушка, еще не поняв, какую игру с ней затеяли солидные мужчины.
– Да у него понос. Видите, боится с места двинуться. В напряжении весь…
– Вот уж да!
– Не вру!
Девушка громко захохотала, отчего ее лицо стало более розовым и чуть более миловидным.
– Подскажите, спасите его.
– Аптека? Не знаю. А вот платный туалет за углом, могу проводить, но только до двери с буквой "М".
– Да, да, спасибо.
– Не слушайте его, он просто идиот, которого по недоразумению оставили гулять на свободе.
– Оба вы немного того…
– Нет, только он, – Чесноков собрался праздновать победу.
– Знаете, мой приятель хотел просто с вами познакомиться.
– В честь чего?
– Ему понравился ваш зад.
– Придурки! – сказала девушка, резко развернулась и почти побежала.
– Как она тебя! – заулыбался Александр Чесноков, толкая в плечо Андрея.
– Это она тебя, а не меня. Это ты для нее законченный придурок.
– Кое в чем ты прав, зад у нее определенно ничего, а вот перед ни к черту.
